Двигатель он заглушать не стал, чтобы работал кондиционер. Том повернулся к таксисту лицом и посмотрел ему в глаза:
– Я хочу сделать вам деловое предложение.
– О’кей.
Реакция Тому понравилась: легкий кивок и ленивый взгляд на счетчик.
– Что вы делаете в ближайшие несколько дней?
– Я работаю.
– Не хотите поработать на меня?
– О’кей.
И снова бесстрастный кивок. Где-то вдалеке послышался шум трактора.
– Я здесь по делу. Мне нужен будет водитель по первому требованию, с раннего утра до позднего вечера. Вы сможете с этим справиться?
Сэми секунду подумал:
– О’кей.
– Я буду платить вам пятьсот динаров в день, первая выплата авансом.
Это равнялось примерно двумстам фунтам, серьезная сумма для жителя Туниса, который зарабатывал не больше тысячи динаров в месяц. Том передал водителю деньги. Сэми по-прежнему сохранял непроницаемо-невозмутимый вид.
– Остальные выплаты будут в конце каждого второго дня. Я не хочу, чтобы вы кому-нибудь рассказывали о нашем уговоре. И еще – я могу попросить вас следовать за тем или иным человеком, если он выйдет из отеля. Для вас это не проблема?
– Не проблема.
– Отлично. Если мне понравится, как вы работаете, я дам вам бонус в тысячу динаров.
– Я понял. – Сэми серьезно кивнул. Судя по всему, он понял, как важно держать рот на замке. Двое мужчин снова пожали друг другу руки, и таксист наконец улыбнулся. На приборной доске была фотография двух маленьких девочек, одетых в розовое, на каком-то празднике.
– Ваши? – Том показал на снимок глазами.
– Мои внучки, – подтвердил Сэми. Упоминание его семейства как будто скрепило их сделку. – У меня есть сын. В Марселе. В ноябре я поеду его навестить.
Том вытащил телефон, нашел фотографию Мало и показал ее таксисту:
– Вот человек, который меня интересует. Он вам не знаком?
Сэми надел очки для чтения, рассмотрел фото и покачал головой.
– Он живет в «Рамаде», – пояснил Том. – Может быть, он будет с этой женщиной. Она англичанка, он француз. – Он открыл фотографию Амелии. Это была копия фото с паспорта, и качество снимка было неважным. – Если кто-нибудь из них выйдет из отеля и будет искать такси, постарайтесь, чтобы это были вы. Если нужно, договоритесь с другими водителями, чтобы это были только ваши пассажиры. Расскажите мне, куда они поехали и с кем вы их видели. Если придется следовать за ними, делайте это как можно более незаметно, но обязательно позвоните мне по этому номеру перед тем, как отъедете. Может, я успею спуститься вниз и поехать с вами или поеду в другой машине.
– Вы взяли напрокат машину?
Том покачал головой. Он не хотел вносить лишнюю путаницу.
– Я имел в виду – поеду в другом такси.
Они обменялись номерами, и Том сообщил, что Сэми потребуется ему с семи утра и до полуночи. Он вылез из машины под яростно палящее солнце, наметил взглядом тропинку, ведущую к пляжу, и решил пройтись.
– Возвращайтесь обратно к отелю и вставайте в очередь, – велел он таксисту. – Если увидите их, звоните.
– Хорошо, – невозмутимо ответил Сэми. Судя по всему, умение ничему не удивляться было его характерной чертой. Казалось, он каждый день выполняет чьи-нибудь тайные задания.
Через полчаса Том снова был в своем номере. На ночном столике по-прежнему стояла грязная тарелка из-под сэндвича – ошметки жареной картошки и салата, размазанный майонез. Он открыл дверь, выставил поднос в коридор, принял холодный душ и вышел на балкон.
У бассейна все так же кишела жизнь.
У бассейна все так же кишела жизнь. В воде было по меньшей мере двадцать человек; маленькие дети плескались в самой мелкой части и оглушительно вопили. Прямо под окном Тома на пластмассовом стуле сидела женщина в длинном черном платье, с головой покрытой косынкой и читала журнал. Он оглядел отдыхающих по обеим сторонам от нее. Заходящее солнце бросало на бассейн длинные тени.
В этот момент он увидел ее.
Она лежала в шезлонге. Красивая женщина лет пятидесяти, в закрытом купальнике и широкополой шляпе. Она читала книжку в мягкой обложке и потягивала кофе из маленькой чашечки.
Амелия Левен.
За две недели до этого, в тихий вечер пятницы, Амелии Левен удалось выскользнуть из здания на Воксхолл-Кросс сразу после пяти. Преодолев все пятничные пробки, она добралась до своего дома в Чок-Биссет. Она только что получила назначение на пост главы Секретной разведывательной службы и прекрасно понимала, что в следующий раз сможет провести уик-энд в Уилтшире еще очень нескоро, вполне вероятно, не раньше чем через много месяцев. Ответственность, которую налагала на нее новая должность, была огромной; она предполагала, что Амелии придется жить в Лондоне почти постоянно. Это означало, что надо будет переносить гнездо в дом Жиля в Челси и жить под аккомпанемент дорожных работ, с неизменным полицейским у входа. Такова цена успеха.
Дом, который она унаследовала от брата в середине девяностых, располагался в узком переулке, в маленькой деревушке в восьми милях к юго-западу от Солсбери. К тому времени, как Амелия остановилась у ворот, уже стемнело. Она немного посидела в машине, дослушивая фортепианную сонату по Радио-3. Когда музыка закончилась, Амелия выключила телефон – в деревне все равно не было сигнала, – взяла с пассажирского сиденья кожаную дорожную сумку и закрыла машину.
Какой покой! В полной темноте Амелия постояла у крыльца, прислушиваясь к ночным звукам. Где-то в противоположной стороне долины, через поле, блеяли новорожденные ягнята. Журчал ручей – весной он сильно разливался. Местами ручей был таким глубоким, что Амелия в нем даже плавала. Едва шевеля руками и ногами, она давала себя нести ледяному потоку, который бежал от поля к полю. В этой уединенной части деревни, кроме дома Амелии, было еще два дома; сейчас огни горели только во втором. Первый принадлежал дважды разведенной женщине – литературному агенту. Как и Амелия, она разрывалась между Лондоном и Уилтширом и приезжала так часто, как только могла. Иногда они приглашали друг друга на бокал вина или виски, хотя Амелия никогда не откровенничала насчет своего рода деятельности и говорила, что она «состоит на государственной службе». Во втором доме, скрытом за холмом, жили Чарлз и Сьюзан Гамильтон, пожилая пара, чьи семьи обосновались в долине четыре поколения назад. За все семнадцать лет, что Амелия приезжала в Чок-Биссет, она едва ли обменялась с ними двумя словами.
После тепла автомобиля стоять снаружи было холодновато. Амелия вытащила из кармана пальто ключи, вошла в дом и отключила сигнализацию. Ее уик-энды всегда подчинялись строгому расписанию. Обычно она включала новости на Четвертом канале, смешивала себе большой джин-тоник с тоненьким ломтиком огурца и готовила какой-нибудь простой ужин. Потом набирала ванну и щедро наливала туда масла из одной из трех дюжин бутылочек, выстроившихся на полочке в ванной. Все пены и масла были подарками на день рождения и Рождество от коллег-мужчин из МИ-6; джентльменам было принято дарить алкоголь и книги, а дамам вечно доставались дорогие средства для ванны.
Льда в морозильнике было много; в вазе на кухонном столе лежали лимоны. Амелия приготовила джин, нарезала огурец и подняла безмолвный тост за отсутствие мужа. Жиль на все выходные отправился в Шотландию, чтобы исследовать еще одну полуувядшую ветвь своего невероятно пространного и невероятно скучного генеалогического древа.