– И не холодная, и не слишком теплая. Похожа на горячую ванну, набранную пару часов назад.
Ее муж не ответил.
– Саймон?
На чем же он так сосредоточен, что даже не слышит ее, хотя она плещется прямо рядом, у него под носом?
– Гм? Прости. Что ты сказала?
Вряд ли ей стоило повторять. Хотя жаль упускать такую возможность – раз уж она привлекла его внимание, надо сказать что-то более существенное.
– Я паникую всякий раз, как Доминго направляется в нашу сторону.
– Боишься, что он опять будет испытывать наше терпение, показывая, как работают очередные выключатели?
– Нет, вовсе нет… Но его мобильный номер есть на вебсайте. То есть благодаря ему мы можем оказаться в доступности для связи.
Саймон с трудом принял сидячее положение, постаравшись не перевернуть лодку.
– Тревожишься из-за моей мамы? Она же не знает, где мы. Никто не знает.
– Оливия знает.
Рассердится ли он, что она поделилась с сестрой тем, что надлежало хранить в секрете? Вероятно, нет. Чарли поборола желание выяснить, удалось ли ей полностью завладеть его вниманием.
– Когда я сообщила Лив, какова цена за это местечко, она упросила меня показать ей фотографии. Пришлось показать и рекламу виллы на вебсайте.
– Надеюсь, она ничем не поделится с моей мамой?
– Меня беспокоит не Кэтлин, – сказала Чарли, – а работа.
Саймон пренебрежительно хмыкнул.
– Две недели Форум безопасных условий проживания сможет обойтись без тебя.
– Я имела в виду твою работу. Мое отсутствие никого не колышет.
– Что, ты переживаешь из-за Снеговика? После месяцев предвкушения того, что он называл своим творческим отпуском от вечных проблем Уотерхауса? Едва ли ему взбредет в голову разыскивать меня. Знаешь, что он сказал мне на прощание перед моим уходом? «Давайте-ка, Уотерхаус, мы оба по максимуму отдохнем за эти две недели. Может, сам я и не буду посещать в данный период ничего более экзотического, чем мой кабинет или столовую, но без вашей неизменно чумовой деятельности у меня будет настоящий душевный и праздничный отдых».
– Уж поверь мне, Пруст с нетерпением дожидается твоего возвращения. Буквально считает деньки.
– Не шути так, – предостерег Саймон.
Его не радовала мысль, что он может вызывать у босса чувства, отличные от раздражения.
– Мы оставили Лив и Гиббса одних, – вспомнила Чарли. – Что, если Лив продолжала накачиваться спиртным и, напившись, выболтала секрет Гиббсу, а он…
Ей не хотелось озвучивать возможные действия Криса на тот случай, если сказанное способно увеличивать вероятность событий.
– Гиббсу? – Уотерхаус рассмеялся. – Да Гиббс, даже сидя рядом со мной, рта не раскрывает! Чего ради ему грузить себя моими поисками в Испании? Ни малейшего повода!
– Да для начала поисков достаточно всего лишь чуть менее заурядного дела, и тогда каждому придет в голову: «Вот если б Саймон был здесь, если б мы могли спросить, что он думает…».
– Нет, никому это не понадобится. Скорее они подумают: «Слава богу, что с нами нет Уотерхауса, а то он усложнил бы все дело».
– Ты же сам понимаешь, что это неправда. Сэм Комботекра так не думает. И Гиббс тоже…
– Черт, Чарли, прекрати, ради бога! Оливия не скажет Гиббсу, куда мы уехали, и Гиббс ничего не скажет Сэму, и в ближайшие пару недель Сэм не столкнется с трудностями, о которых стоило бы поговорить со мной. Договорились? Отдыхай спокойно!
Саймон был прав: вряд ли их потревожит кто-то из Спиллинга. Так почему же Чарли не могла избавиться от тревоги, так основательно обосновавшейся в груди, что у нее перехватывало дыхание?
– Я весь ваш на две недели, так что считайте, вам не повезло, – сказал Уотерхаус.
Так почему же Чарли не могла избавиться от тревоги, так основательно обосновавшейся в груди, что у нее перехватывало дыхание?
– Я весь ваш на две недели, так что считайте, вам не повезло, – сказал Уотерхаус. – Как там говаривал наш остроумный Марк Твен? «Мне пришлось перенести множество неприятностей, хотя лишь изредка они имели место в реальности». В общем, высказывание в его духе. Посмотри-ка туда, – предложил он, показав в сторону двух деревьев, в промежутке между которыми маячила на горизонте гора.
– На что смотреть-то? – уточнила Чарли.
– На гору. Видишь очертания?
– Очертания горы?
– Нет, черты лица. Похоже, у этой горы есть своя физиономия.
– Ничего не вижу. Ты подразумеваешь, что углядел там глаза, нос и рот?
– И брови, и, по-моему, я даже вижу ухо. Неужели ты не видишь?
– Нет. – Чарли попыталась не выдать своего раздражения. – Я не вижу никакого лица на той горе. Оно хоть симпатичное?
– Должно быть, обман зрения… игра света, но… Интересно, изменятся ли его черты, когда сдвинется солнце. Наверное, сейчас просто тени так причудливо легли на скалистые уступы.
Чарли еще долго вглядывалась в очертания горы, но так и не обнаружила ничего явно похожего на физиономию. Как ни глупо, но она почувствовала, что упустила нечто важное. Лодка Саймона успела прибиться к другому борту бассейна. «Может, для поддержания хорошей формы, – подумала Чарли, – стоит тоже немного поплавать?» Отныне она твердо решила не паниковать при виде направляющегося к ней Доминго, несмотря на то, что перед ее мысленным взором опять мгновенно возник поразительно четкий образ того, как он подстерегает их с Саймоном за кустами со словами: «Телефон. Англия», помахивая своим мобильным.
– Чарли? – услышала женщина голос мужа.
– Мм?
– Как бы ты поступила, если б… – Саймон покачал головой. – Нет, ерунда, – оборвал он себя.
– Но о чем ты хотел спросить? – заинтересовалась его супруга.
– Пустяки. Забудь.
– Ты же знаешь, что я не смогу забыть, – возразила она. – Лучше скажи.
– Да, в сущности, нечего говорить.
– Нет, скажи!
Как бы ты поступила, если б я попросил у тебя развод? Как бы ты поступила, если б я захотел, чтобы мы спали в отдельных комнатах?
– Мне сразу же начали лезть в голову всякие дурные мысли. Неужели ты хочешь, чтобы я продолжала мучиться? – упрекнула Чарли мужа.
– Да нет же, никаких проблем, – отозвался тот. – Это совершенно не касается нас с тобой.
То есть если бы это касалось их двоих, то речь обязательно зашла бы о проблемах?
Зейлер, прекрати выдумывать несуществующие проблемы!
Чарли мысленно выругалась. Она знала, что готова провести очередные пару часов, пытаясь заставить его высказаться, и знала также, что потерпит неудачу.
Последний час она пыталась выпихнуть его из своей кровати, но он был сильнее и упорно сопротивлялся.
– Нет, не пора. – Гиббс лежал на спине, сложив руки под головой.
– Еще как пора! Хватит уже, пора сбрасывать шкуры нечестивых, безбожных выродков и облачаться в благопристойные наряды. Если мы начнем репетировать новые роли прямо сейчас, то скоро у нас может получиться вполне убедительно… если повезет, мы вживемся в них уже к вечеру.
Крис едва не улыбнулся, но с места не сдвинулся. Мобильник Оливии показывал, что уже минуло два часа пополудни. В ее гостиничном номере по-прежнему царила такая же темнота, как часов двенадцать назад, когда они приковыляли сюда ночью.