А сказать нужно: «Все будет хорошо, не волнуйся».
– Я знаю…
– Ты поможешь мне, Анна? Поможешь?
Она кивает.
– Не говори никому, что мы знакомы, хорошо?
Анна кивает. Однако в ее взгляде зажигается огонек подозрения. Их как будто накрывает облако неловкости.
– Почему там стоит полицейский?
Она увидела его в коридоре, когда Камиль входил. Он приподнимает брови. Обычно он врет либо со сногсшибательным эффектом, либо неумело, как восьмилетний ребенок. Совсем как человек, для которого не существует нюансов, только плохое и хорошее.
– Он…
Хватает одного слога. Для таких, как Анна, и этого слога не нужно. Она все поняла по взгляду Камиля, по тысячной доле колебания…
– Думаешь, преступник придет?
Камиль не успевает отреагировать.
– Ты от меня что-то скрываешь?
Камиль колеблется ровно секунду, думая, что ответить: скрывает или не скрывает?
Но Анна уже поняла – скрывает. Она пристально смотрит на него. Он чувствует свою ненужность, чувствует одиночество их обоих. Одиночество двоих, которые в это мгновение должны помогать друг другу. Анна тихо качает головой, словно спрашивая: что же со мной будет?
– Он приходил, – произносит она наконец.
– Честно, я ничего не знаю.
Человек, который честно ничего не знает, не должен так отвечать. Анна тут же начинает дрожать. Сначала плечи, потом руки. Лицо бледнеет, она смотрит на дверь, оглядывает комнату, как будто ей только что объявили, что это последнее, что она увидит на земле… Представьте, что вам показывают ваш смертный одр. Как всегда некстати, Камиль только усугубляет ее замешательство:
– Ты в безопасности.
Это звучит как оскорбление.
Она отворачивается к окну и плачет.
Теперь самое главное для нее – отдыхать, набираться сил. Вся энергия Камиля направлена на это. Если на фотографиях она никого не узнает, расследование можно считать законченным. Но если она даст зацепку, хоть одну, Камиль чувствует, что ему хватит сил все распутать.
Пора заканчивать. Причем быстро.
Голова у него кружится, как будто он немного выпил, кожу покалывает, реальность вокруг него теряет свои четкие очертания.
К чему все это приведет?
Голос приятный. Очень располагающий. Движения медленные, точные, не таящие в себе никакой опасности. Анна выпрямляется, лицо у нее – сплошная опухоль, под поясницей гора подушек. Она проспала час. Чтобы показать, что готова, она пытается изобразить нечто похожее на улыбку, но с закрытым ртом – зубы-то выбиты. Открывая чемоданчик, чтобы достать из него все необходимое, эксперт произносит то, что обычно полагается при подобной процедуре: хорошо притертые друг к другу фразы.
Открывая чемоданчик, чтобы достать из него все необходимое, эксперт произносит то, что обычно полагается при подобной процедуре: хорошо притертые друг к другу фразы. Сколько раз они уже звучали!
– Бывает, все проходит очень быстро, если повезет!
Тут он широко улыбается, подбадривает. Он всегда старается максимально снять напряжение, потому что, когда он показывает фотографии тому, кто должен опознать человека, атмосфера редко бывает непринужденной. Оказался ли собеседник случайным свидетелем неожиданного жестокого нападения, или же это женщина, которая была изнасилована, или же кто-то покончил жизнь самоубийством на глазах у этого человека.
– Но случается, – продолжает он серьезно и спокойно, – на опознание требуется время. Значит, когда вы устанете, вы мне скажете. Хорошо? Торопиться нам некуда…
Анна кивает. Ее мутноватый взгляд падает на Камиля. Да, она поняла.
Это сигнал.
– О’кей, – произносит эксперт, – объясняю, что мы будем делать.
«Метр восемьдесят три», – оценивает его рост Камиль.
Не только высокий, но и организованный: уже принес из приемного покоя в коридор самый лучший стул. Рядом со стулом, у стены, небольшой пакет цвета морской волны. Наверное, жена приготовила сэндвичи, термос, но, главное, Камиль чувствует запах табака. Будь сейчас восемь вечера, он бы его мгновенно выкинул за дверь. Еще бы: первая сигарета – убийца из засады намечает себе маршрут следования, расписывает его по минутам; вторая сигарета – он хронометрирует, сколько времени полицейский отсутствует; третья – преступник позволяет стражу порядка удалиться, поднимается в палату и убивает Анну выстрелом из винтовки. Камилю сюда отправили полицейского самого большого роста, но, возможно, и самого большого идиотизма. Но пока ничего страшного. Камиль не может поверить, что убийца так быстро вернулся, да еще днем.
А вот ночь будет беспокойной. Но посмотрим. Камиль тем не менее сообщает:
– Вы не должны отсюда никуда уходить, ясно?
– Какие проблемы, майор! – отвечает полицейский с энтузиазмом.
Задумаешься тут, услышав подобный ответ.
12 часов 45 минут
На другом конце коридора есть небольшой зал ожидания, куда никто никогда не ходит, он очень плохо расположен – непонятно, кого вообще там можно ждать? Его хотели переоборудовать в кабинет, но это запрещено, объясняет Флоранс – медсестра, желающая целовать жизнь взасос. Вроде бы существуют некие нормы, их нужно соблюдать даже тогда, когда это бесполезно. Так положено. Европейские нормы. Ну и персонал начал складывать здесь всякие коробки – ужасно не хватает места. Когда сообщают, что намечается обход пожарных, все это барахло сгружают на тележки и везут в подвал, а потом возвращают на место. Пожарные удовлетворены и ставят на формуляре нужную печать. Камиль отодвигает два штабеля коробок из-под перевязочного материала и вытаскивает два стула.