Здесь ее ждет восхищенный Камиль, и все довольны.
Камиль устраивается на террасе кафе на углу улиц Розре и Фобур-Лафит.
Даже если придется ждать, это хоть какое-нибудь занятие: безделье губительно, когда чувствуешь, что все летит к черту.
Камиль не отрывает взгляда от телефона. Никаких сообщений.
Наступает время окончания работы. Камиль цедит свой кофе, но взгляд его устремлен на улицу: люди с деловым видом переходят с одной стороны на другую, издалека приветствуя друг друга, обмениваются улыбками или устремляются к входу в метро, обремененные новыми заботами. Люди как люди, разные. Иногда взгляд Камиля выхватывает из толпы профиль молодого человека. Он сравнивает его с сотней подобных профилей, населяющих его память. То в поле его зрения попадает чье-то пузо: его хозяин – человек значительный, успешный. А вот девушка, еще совсем молоденькая, а силуэт уже потерял четкость, спина согнулась, в руке сумочка, она держит ее кончиками пальцев, просто так надо – надо, чтобы у женщины была сумочка, но ей это совершенно безразлично. Продолжи Камиль свои наблюдения, он бы просто растворился в потоке жизни.
И неожиданно она появляется на углу улицы Блё, останавливается в сорока сантиметрах от пешеходного перехода. Пальто цвета морской волны. Лицо женщины, кажется, сошло с картины Гольбейна «Семейный портрет», но она не страдает косоглазием, именно из-за этого Камиль, вероятно, так хорошо запомнил ее лицо. Он толкает стеклянную входную дверь, когда женщина пересекает улицу, выходит и встает у светофора. Она на мгновение останавливается, во взгляде читается любопытство и легкое беспокойство. Обычная реакция на внешность Камиля. К тому же он неотрывно смотрит ей в глаза, она делает шаг вперед, проходит мимо, как будто уже думает о чем-то другом.
– Простите…
Женщина оборачивается, наверное, в ней метр семьдесят один; чтобы ответить Камилю, ей приходится опустить взгляд.
– Простите, – повторяет Камиль, – вы меня не знаете…
Женщина, кажется, хочет возразить, но не делает этого. Улыбка у нее не такая грустная, как взгляд, но доброжелательность и печальная тональность те же.
– Мадам… Шарруа?..
– Нет, – отвечает она и с облегчением улыбается, – вы, наверное, меня с кем-то спутали…
Но не уходит, понимая, что разговор, судя по всему, не закончен…
– Мы встречались несколько раз на этом самом месте, – говорит Камиль, указывая на перекресток.
Продолжи он в том же духе, пришлось бы углубляться в хитроумные объяснения, но Камиль предпочитает извлечь из кармана свой мобильный. Щелчок, женщина наклоняется, заинтригованная происходящим. Она пытается понять, чего же он хочет.
Камиль не замечает ее движения, зато есть эсэмэска от Луи. «Отпечатки: НОП». Немногословно.
Неизвестны органам полиции. Отпечатков Анны в базе нет. След ложный.
Перед Камилем открывается коридор, но двери в нем по очереди захлопываются. Через полтора часа последняя, самая важная дверь, та, которая, по его мнению, навсегда останется для него открытой, захлопнется в свою очередь, и это будет конец его работе.
После долгой и унизительной процедуры полиция изгонит его из своих рядов. А ему предстоит решить, нужно это ему или нет. Он говорит себе, что выбора у него нет, но сам прекрасно знает, что выбирать или нет – это тоже выбор. Его затягивает в воронку, он уже не понимает, чего хочет, эта воронка бессмысленна, как замкнутая спираль.
Камиль поднимает голову. Женщина по-прежнему стоит рядом с ним, преисполненная внимания и любопытства.
– Простите…
Камиль снова склоняется над экраном мобильного телефона, закрывает сообщение, открывает другую функцию – не та, снова щелкает по списку контактов и протягивает наконец женщине мобильник с Анниной фотографией:
– Вы ведь с ней не работаете…
Это даже не вопрос, но лицо женщины проясняется.
– Нет, но я ее знаю…
Она рада оказать услугу. Недоразумение рассеивается. Она работает в этом квартале уже больше пятнадцати лет и, конечно, знает множество людей, так как встречается ежедневно с ними на улице.
– Однажды мы улыбнулись друг другу, а потом всегда здоровались, когда встречались, но мы никогда не разговаривали.
«Просто чума», – говорила о ней Анна.
Камиль встает, идет к окну – ему не хватает воздуха. Не в фотографиях дело: на них не мучительнее смотреть, чем на те, что запечатлели мрачные преступления, с которыми он сталкивался во время своей службы. Просто эти до некоторой степени его собственные, касающиеся непосредственно его, которые он всегда старался держать на расстоянии. Он долго смотрит на канал, проводя рукой по спине Дудушки.
Сколько лет он не открывал эту папку?
Значит, история так и началась с того расчлененного тела, найденного в лофте Курбевуа, а закончилась гибелью Ирен. Камиль возвращается к столу.
Нужно быстро добраться до конца, найти то, что он ищет, а потом тут же закрыть папку и на сей раз, вместо того чтобы хранить ее под балкой у себя в спальне… Он неожиданно отдает себе отчет, что в Монфоре месяцами спал рядом с этими фотографиями и даже не думал об этом, он не вспоминал о них даже вчера, когда всю ночь не отпускал Аннину руку, пытаясь успокоить ее. А Анна, пристроившаяся рядом, все крутилась и никак не могла заснуть.
Камиль берет в руки пачку фотографий и вытаскивает одну.