Трейсер наводил их прямо на нас. Я пихнул Элкленда в бок, отчего он едва не свалился, так что ему пришлось поднажать, прибавить ходу, чтобы не рухнуть лицом на мостовую. Грубо, зато эффективно. Приходится на ходу учиться.
Боковые улочки, черные тротуары, темнота, легкий топот ног, перемещающихся со всей возможной быстротой, смазанный свет фонарей, бьющие в лицо потоки воздуха, боль в легких, которым совсем не нужна такая похабная нагрузка… Почему я так хорошо это помню?! Почему мне приходится тратить так много времени и так часто, убегая от чего-то?! Мы проскочили еще через одну улицу, и тут вторая аэромашина как раз свернула в нее всего в квартале от нас. Раздался чей-то крик, сигнал о том, что они наконец нас выследили. Мы промчались по этому переулку еще ярдов пятьдесят, и я бросился вправо, в направлении той улицы, из которой появилась эта аэромашина. Снова Психология Бегства в действии, но уже самая отчаянная ее сторона: у них в распоряжении электронное устройство, безжалостно отслеживающее нас. Смена маршрутов бегства, неожиданные ходы, все это работает, когда у тебя есть выбор. А у этих ребят есть кое-что получше любого прожектора.
Мы остановились в переулке в стороне от крупного перекрестка. Что меня бесило больше всего, так это то, что мы были почти у цели: до границы Цветного оставалось около сотни ярдов. За этим перекрестком шли несколько ступеней вниз, они заворачивали за угол, а там располагались ворота, за которыми уже был Район Звук. Они могли последовать за нами и туда, несомненно, но уже пешком, а при таком раскладе я их тут же стряхну с хвоста.
– Внимание! – заорал электронный голос из стены. Вежливые предупреждения кончились: дело было передано выше по компьютерной иерархической лестнице. – Несоответствующим образом одетые лица обязаны немедленно удалиться внутрь любого помещения! – А затем – вот чудо-то! – завыла сирена – следующий сигнал раздосадованного Уличного Компьютера-Координатора Цвета, выражающий его полное неудовольствие.
– Ну, отлично! – простонал Элкленд.
Однообразно-черная стена, к которой мы прижимались, внезапно изменила цвет. И на ней возникли огромные красные стрелы, указывающие на нас, то вспыхивающие, то гаснущие. Мы быстро двинулись к перекрестку, вышли на улицу, но стрелы продолжали нас преследовать, так же как и орущая сирена.
– Слушай, – обратился я к стене, – это мой гость, понятно? Он не знает здешние правила.
– Но ты их знаешь, – суровым наставительным тоном ответствовала стена мучительно громко. – Тебе известно о важности соблюдения периода ношения бесцветных пиджаков для того, дабы давать отдых цветоразличающим способностям резидентов.
– Они приближаются, – бесцветным тоном сообщил Элкленд. – Я слышу их крики.
– Послушай, стена, за нами гонятся какие-то люди.
– Мне это известно. Они все одеты должным образом.
– Да, но они пытаются нас убить!
– Вздор!
– Нет, пытаются!
– Жители Цветного Района, – заявила стена высокомерным тоном, – никогда не пытаются убивать друг друга!
– Да эти парни не из Цветного, они из Центра. – Возникла пауза, компьютер изучал и оценивал мое заявление. – Посмотри на их запястья, – жалобным тоном добавил я. – Сиреневые запонки! Они из РАЦД!
– Понятно, – в конце концов сообщила стена, уже более спокойно. – Вы что-то натворили?
– Нет, – ответил я, и возникла новая, более длинная пауза.
– Да, это никуда не годится. Проклятые «я-все-могу», умники сраные.
Это было неожиданно: я раньше и не представлял, что анти-Деятельские чувства зашли так далеко даже среди компьютеров Района. Но это было очень кстати.
Но это было очень кстати. Сирена замолкла, а стена немедленно обрела черный цвет. В конце квартала снова показались обе аэромашины, они свернули в эту улицу и двигались очень быстро.
– Подойдите вплотную ко мне, – сказала стена. Элкленд был настолько ошеломлен появлением аэромашин, что застыл на месте, а те были уже в шестидесяти ярдах от нас. Я сцапал его и пригвоздил к стене, а потом и сам на ней распластался.
Машины медленно приближались к нам, двигаясь рядом друг с другом. Парни из РАЦД разделили улицу пополам между собой, интенсивно обследуя обе ее стороны.
– Сейчас мы погибнем, – тихонько высказался мой Деятель.
Я не был уверен в противном, чтобы спорить с ним. Хотя, конечно, теперь уже не было яркого и громогласного указателя, тыкающего прямо в нас, и это было неплохо для начала, однако я пока что не видел, каким образом это может изменить обстановку и соотношение сил. Ближе и ближе они придвигались к нам, пока я не заметил маленький красный маячок, мигающий на приборной доске той, что была ближе. Он мигал так быстро, что, казалось, не мигал вовсе, а горел постоянно. Она должны были понять, что практически вышли на нас, а я все никак не мог понять, почему они нас не видят.
Машины остановились прямо-таки напротив того места, где мы стояли, распластавшись на стене, и я изо всех сил напрягся, готовый выхватить пистолет. Шансов у меня почти не было, я прекрасно это понимал, но что еще можно предпринять в подобной ситуации? Вот именно. Стало быть, выхватывай пистолет.
Секунда тянулась за секундой, одна бесконечно длинная за другой такой же, потом вдруг – блямс! – и машины медленно двинулись дальше.
– Может, они на следующей улице.
– Никак невозможно, ты погляди на маячок, парень!
– Но ведь здесь их нету, не так ли?
– Надо думать, нету. Ладно, поехали вокруг. Кинип, доедешь до конца и повернешь, объедем квартал с другой стороны.
– Понял.
Первая машина поехала в конец улицы, тогда как вторая развернулась на месте и потащилась обратно. Мы с Элклендом одновременно с трудом перевели дыхание, и я отошел от стены и посмотрел на него.
– Какого чер!.. – начал было я, но потом увидел и все понял. С расстояния в два ярда я его не видел. Уличный компьютер превратил стену, к которой мы прижимались, в гигантское художественное полотно, пульсирующее настоящим безумием переливающихся красок. Переливы, проходящие за Элклендом, были в точности того же цвета, что его пиджак. Щедрый и длинный мазок на высоте его головы был того же цвета, что его лицо, исключая его верхнюю часть, где он переходил в такой же серый, как его седина. Я отступил еще на шаг назад, качая головой. Мы с ним, оказывается, были практически невидимы.
– Стена! – с восхищением сообщил я ей. – Это было круто!
– Не проблема, – ответила она. – А теперь уходите.
Я взял Элкленда за руку и потащил через улицу на другую сторону.
– Бог ты мой, – пробормотал он, оглядываясь на меркнущие краски.
– Ага.
Мы, шатаясь, спускались по ступеням. Внизу оказался небольшой темный дворик, старый, видимо заброшенный. Я вообще-то большой любитель и ценитель подобных местечек. В Цветном таких немного, да и в других Районах, в сущности, тоже. Там ничего не меняется уже сотни лет, туда почти никто не заглядывает, это нечто вроде дорожки в прошлое.
Ладно, к черту лирику. Это еще и дорожка в Район Звук. Я велел Элкленду снять эти его громко топающие ботинки и не производить ни звука, пока я не скажу, что можно, и мы быстро побежали дальше, в темноту.
Что было дальше? Мелькающие огоньки, едва слышный гул чего-то электрического, вращающегося и движущегося, ритмично налетающие порывы теплого воздуха от какого-то движения, тишина опустевших на ночь общественных мест и сухость в уставших глазах.