И с тех пор в Африке ни разу не был. Он занимался только аистами. Да, Сара, я действительно ничего не знаю.
Сара зажгла сигарету и пожала плечами:
– Я уверена, что у тебя есть какая‑то версия.
Я улыбнулся:
– Это правда. Я предполагаю, что незаконная торговля продолжается и что аисты служат курьерами. Посланцами, если угодно. Вроде почтовых голубей. Они перевозят послания в колечках.
– Каких колечках?
– В Европе орнитологи закрепляют на лапках птиц специальные колечки, где указаны дата и место рождения особи или дата и место ее отлова, если речь идет о диких птицах. Думаю, колечки Бёма содержат совсем другую информацию…
– Какую?
– Такую, за которую вполне могут убить. Райко до нее докопался. Твой брат, я думаю, – тоже. Иддо, наверное, даже расшифровал содержание посланий. Отсюда и его возбужденное состояние, и надежда получить большие деньги.
В глазах Сары на секунду вспыхнул огонь. Она выдохнула очередную струю дыма, но промолчала. На мгновение мне почудилось, что она вообще обо мне забыла. Потом она встала.
– Луи, сейчас твои главные проблемы не в небе. Лучше спустись на землю. Если ты по‑прежнему будешь витать в облаках, тебя прикончат, как шакала.
Она натянула джинсы и майку.
– Пойдем‑ка со мной.
Снаружи солнце уже сдавало свои позиции. На горизонте в теплом воздухе колебались очертания холмов. Сара прошла через сад и остановилась на полпути между домом и сарайчиком Иддо. Она отодвинула ветви маслины и смела пыль. Я увидел брезент. Сара ухватилась за него и скомандовала: «Помоги мне!» Мы сняли ткань, под ней оказалась крышка люка. Я сегодня раз десять проходил мимо этого места. Сара сдвинула доску, и открылся целый арсенал. Автоматы, пистолеты, боеприпасы. «Запасы семейства Габборов, – объявила Сара. – У нас всегда было оружие, но Иддо достал себе другое. Автоматические винтовки с глушителем». Она встала на колени и вытащила пыльный мешок из‑под клюшек для гольфа. Схватила его, встряхнула и сложила туда оружие и боеприпасы. «Вот так!» – воскликнула она.
Мы сели в мою машину и поехали мимо fishponds. Полчаса спустя мы оказались в пустыне, утыканной черными скалами и чахлыми кустарниками. Под ногами у нас валялись тонны мусора и отбросов, повсюду стоял тошнотворный запах. Мы находились на свалке, куда вывозили отходы из киббуцев. У меня за спиной что‑то лязгнуло, и я обернулся. Сара стояла на коленях. Она проверяла оружие, разложив его перед собой.
Она улыбнулась и заговорила:
– Эти два автомата – израильского производства. Автомат «Узи» и автомат «Галиль». Самые лучшие в мире. Они гораздо современнее «Калашниковых» и всяких там М‑16. – Сара достала коробку боеприпасов и показала мне пули, длинные и заостренные. – Они стреляют патронами двадцать второго калибра, как обычные охотничьи ружья. Только оболочка патронов стальная, и заряд в них мощнее. – Сара вставила магазин в «Галиль» и показала мне оружие сбоку. – Вот здесь есть два положения – одиночная и автоматическая стрельба. В положении «автомат» ты можешь за несколько секунд сделать до пятидесяти выстрелов.
Сара повела стволом, словно выпуская длинную очередь. Потом положила автомат.
– Пойдем дальше: пистолеты. Вот эти два монстра, что перед тобой, – автоматические, самого большого калибра, какой только бывает: «Магнум‑357» и «Магнум‑44». – Сара взяла пистолет и вставила обойму в рукоять, отделанную слоновой костью. Оружие было размером почти с ее предплечье. – Сорок четвертый – шестнадцатизарядный. Самый мощный в мире среди оружия подобного класса. Таким можно остановить машину, мчащуюся со скоростью сто километров в час.
– Сара вытянула руку и без всякого напряжения стала целиться в воображаемую мишень. Физическая сила израильтянки меня совершенно ошеломила. – Проблема в том, что его часто заклинивает.
Вон те пистолеты гораздо проще в обращении. Девятимиллиметровая «Беретта» – излюбленное оружие американских полицейских. – Сара мгновенно вытащила обойму из рукоятки черного, очень элегантного пистолета, который так и льнул к ладони. – Итальянка «Беретта» заняла место знаменитого «Смит‑Вессона» тридцать восьмого калибра. А это что‑нибудь да значит. Она легкая, точная, скорострельная. У «Смит‑Вессона» в обойме было шесть патронов, а у «Беретты» – шестнадцать. – Сара любовно чмокнула рукоятку. – Отличный товарищ в бою. А вот эти – самые лучшие: «Глок‑17»и «Глок‑21» австрийского производства. Оружие будущего, способное превзойти даже «Беретту». – Она выхватила очередной пистолет, напоминавший «Беретту», но немного нескладный, какой‑то незаконченный. – На семьдесят процентов он состоит из полимеров. Такой легкий – просто сказка! – Она передала его мне, чтобы я мог взвесить его на руке. Он был почти невесомый, словно горсточка перьев. – Светящийся прицел, что очень удобно ночью, абсолютно безопасный спусковой крючок, шестнадцатизарядная обойма. Эстеты критикуют его за неказистость, но, по‑моему, это лучшее, что было создано. Семнадцатый «Глок» стреляет девятимиллиметровыми патронами от парабеллума, двадцать первый – сорокапятимиллиметровыми. Двадцать первый менее точный, но такой пулей ты остановишь любого противника, куда бы она ему ни попала.
Сара протянула мне пригоршню пуль. Тяжелых, толстых, страшных.
– Эти два «Глока» – мои, – снова заговорила она. – Я дам тебе двадцать первый. Будь осторожен. Курок специально отрегулирован под меня. Для тебя он слишком мягкий.
Я с сомнением посмотрел на пистолет, потом поднял глаза на израильтянку:
– Откуда ты все это знаешь, Сара?
Она снова улыбнулась:
– Мы живем в состоянии войны, Луи. Никогда не забывай об этом. В случае тревоги каждый из нас – тех, кто работает на fishponds, – должен в течение двадцати минут прибыть на сборный пункт, местонахождение которого держится в секрете. Все работники киббуца – потенциальные солдаты. Мы обучены, хорошо подготовлены и всегда готовы сражаться. Еще в начале этого года прямо над нашими головами летали ракеты, выпущенные из «СКАДа» [3] . – Сара взяла девятимиллиметровый «Глок», приставила его к уху и дослала патрон в ствол. – И ты напрасно смотришь на меня так удивленно: сейчас ты в гораздо большей опасности, чем весь Израиль, вместе взятый.
Я сжал зубы, схватил «Глок», потом спросил:
– У парней, напавших на меня в Болгарии, было все самое современное: новейшее автоматическое оружие с лазерным прицелом, приборы ночного видения. Что ты об этом скажешь?
– Ничего. В тех штуках, о которых ты говоришь, нет ничего особенного. Так оснащены все армии развитых стран.
– Ты хочешь сказать, что те двое могли быть солдатами, переодетыми в гражданское?
– Солдатами. Или наемниками.
Поднимая облачка пыли, Сара удалилась, чтобы установить мишени – из того, что под руку попадется. Кусочки пленки, прицепленные к кустам, жестяные бидоны на земле у корней. Она вернулась, сгибаясь под ветром, и стала объяснять мне азы стрельбы.
– Ноги должны твердо стоять на земле, – говорила она. – Руку надо вытянуть, указательный палец положить сбоку вдоль ствола. Смотришь в прорезь прицела.