Разузнал, что такое хедж‑фонды, и выяснил многое другое, якобы составлявшее основу деятельности современного финансового учреждения. С благодарностью принял приглашение Ханса фон Энке приехать в Копенгаген и совершил экскурсию по дорогим конторским помещениям компании, располагавшимся возле Круглой башни. Затем Ханс угостил его обедом, и, вернувшись в Истад, Валландер думать забыл об ощущении собственной неполноценности, которое донимало его при первой встрече. Из машины он позвонил Линде и сказал, что начал ценить ее избранника.
«У него есть один изъян, – сказала Линда. – Волос маловато. А в остальном все отлично».
«Жду дня, когда смогу показать ему мою контору».
«Я уже показала. На прошлой неделе. Тебе никто не говорил?»
Конечно, никто ничего Валландеру не сообщил. Вечером он сидел у себя за кухонным столом и с карандашом в руке подсчитывал, сколько Ханс фон Энке зарабатывает в год. А подведя итог, поразился. На миг опять нахлынуло смутное недовольство. Сам он после стольких лет зарабатывал в месяц около 40 000 крон. И считал, что это много. Впрочем, в брак вступал не он, а Линда. Принесут ли деньги ей счастье или не принесут, его не касается.
В марте Линда и Ханс поселились под Рюдсгордом, на большой вилле, купленной молодым финансистом. Ханс начал ездить в Копенгаген и обратно, Линда работала как всегда. Когда они более‑менее наладили свой быт, Линда поинтересовалась, не придет ли Курт к ним на ужин в следующую субботу. Они ожидают в гости родителей Ханса, и те, разумеется, хотят познакомиться с отцом Линды.
«Я говорила с мамой», – сказала она.
«Она приедет?»
«Нет».
«Почему?»
Линда пожала плечами: «По‑моему, она больна».
«Чем это?»
Линда долго молча смотрела на него, потом ответила: «Пьет она слишком много. По‑моему, больше чем когда‑либо».
«Я не знал».
«Ты много чего не знаешь».
Валландер конечно же принял приглашение на ужин, где познакомится с родителями Ханса фон Энке. Отец, Хокан фон Энке, в прошлом был морским офицером, капитаном второго ранга, командовал как подводными лодками, так и надводными противолодочными кораблями. Насколько известно Линде – хоть она и не была вполне уверена, – ему доводилось также входить в состав оперативного штаба, который решал, когда подразделения вооруженных сил могут атаковать противника действительным огнем. Мать Ханса фон Энке, Луиза, преподавала языки. Братьев и сестер у него не было. Единственный ребенок.
– Я не привык общаться с аристократами, – мрачно сказал Валландер, когда Линда умолкла.
– Они самые обычные люди. Думаю, вы найдете о чем поговорить.
– Это о чем же?
– Сам увидишь. Не будь таким пессимистом.
– Да вовсе я не пессимист! Просто спрашиваю.
– Ужин в шесть. Не опаздывай. И не бери с собой Юсси. От него один беспорядок.
– Юсси очень послушная собака. В каком они возрасте, его родители?
– Хокану скоро семьдесят пять, Луиза на несколько лет моложе. Кстати, Юсси никогда не слушается, тебе ли не знать, ведь это ты не сумел воспитать его. Слава богу, со мной у тебя вышло удачнее.
Она вышла прежде, чем Валландер успел ответить. На миг он попробовал возмутиться, что последнее слово всегда остается за дочерью. Но не сумел и вновь склонился над бумагами.
В ту субботу, когда он выехал из Истада, чтобы познакомиться с родителями Ханса фон Энке, в Сконе моросил необычайно теплый дождик.
С раннего утра Валландер сидел в кабинете, еще раз, бог весть который по счету, просматривал важнейшие разделы следственных материалов по делу об убийстве хозяина оружейного магазина и краже револьверов.
Вне всякого сомнения, личность преступников установлена, но доказательств пока что нет. Я разыскиваю не ключ, думал он, а пока что лишь отдаленный звон связки ключей. К трем часам он просмотрел половину объемистого материала. И решил поехать домой, соснуть часок‑другой, а потом одеться к ужину. Линда говорила, что родители Ханса фон Энке, на ее вкус, пожалуй, чересчур чопорны, но именно поэтому предложила, чтобы он надел свой лучший костюм.
«Костюм у меня один, тот, в котором я хожу на похороны, – сказал Валландер. – Но белый галстук, надеюсь, не обязателен?»
«Тебе незачем приходить, если все, по‑твоему, так скверно».
«Я просто пытался пошутить».
«Неудачно. У тебя есть по меньшей мере три синих галстука. Надень один из них».
Около полуночи, возвращаясь на такси в Лёдеруп, Валландер думал, что вечер оказался значительно приятнее, чем он ожидал. И со старым капитаном второго ранга, и с его женой он вполне мог поговорить. В обществе незнакомых людей он всегда держался настороже, всегда считал, что они с более или менее плохо скрытым презрением относятся к тому, что он полицейский. Но у этих двоих ничего подобного не заметил. Напротив, оба, как ему показалось, проявили неподдельный интерес к его работе. Вдобавок Хокан фон Энке имел ряд соображений и касательно организации шведской полиции, и касательно различных недочетов в расследовании широко известных преступлений, что Валландер любезно согласился с ним обсудить. В свою очередь он смог расспросить о подводных лодках, о шведском военно‑морском флоте, о нынешних сокращениях в шведских вооруженных силах и получил компетентные и интересные ответы. Луиза фон Энке говорила мало, большей частью сидела с дружелюбной улыбкой и слушала разговор за столом.
Когда вызвали такси, Линда проводила отца до калитки. Шла с ним под руку, склонив голову к его плечу. Так она делала, только когда была им довольна.
– Стало быть, я вел себя хорошо, – сказал Валландер.
– Лучше чем когда‑либо. Можешь ведь, когда захочешь.
– Что могу?
– Хорошо себя вести. Даже задавать разумные вопросы о вещах, не имеющих отношения к работе полиции.
– Они мне понравились. Но о ней я узнал мало.
– О Луизе? Она такая. Говорит мало. Зато слушает лучше нас всех, вместе взятых.
– Мне она показалась чуточку загадочной.
Они вышли к дороге и стали под деревом, прячась от дождя, который так и не перестал.
– Не знаю никого загадочнее тебя, – сказала Линда. – Много лет я думала, что у тебя есть секрет, который ты стараешься скрыть. Но теперь поняла, что лишь часть загадочных людей вправду что‑то скрывает.
– И я не из их числа?
– Пожалуй, да. Я права?
– Пожалуй. Хотя, возможно, иной раз человек хранит тайны, о которых сам не знает.
Темноту прорезал свет фар – подъехало такси. Машина оказалась похожей на автобус, в таксопарках они становились все более популярны.
– Терпеть не могу эти автобусы, – проворчал Валландер.
– Не заводись. Завтра я доставлю твою машину.
– После десяти я буду в Управлении. А теперь иди и узнай, как я им понравился. Завтра жду отчета.
Линда пригнала его машину утром, около одиннадцати.
– Очень, – сказала она, войдя в кабинет, по обыкновению, без стука.
– Что «очень»?
– Ты им очень понравился. Хокан выразился довольно забавно. Сказал: «Твой папа – незаурядная аквизиция [2]для семьи».
– Я даже не знаю, что это означает.
Ключи от машины Линда положила на стол. Спешила уйти, потому что они планировали прогулку с ее будущими свекром и свекровью.