Откуда взялась эта мысль, неизвестно. Он поспешно переоделся и поехал обратно в Истад. Зимой город был почти безлюден, особенно будними вечерами. И допоздна работали максимум два‑три бара или ресторана на весь город. Валландер припарковал машину и направился к ресторану, расположенному на рыночной площади. Посетителей оказалось мало. Он сел за столик в углу, заказал закуску и бутылку вина. В ожидании заказа выпил в баре несколько коктейлей. Так странно: он просто вливал в себя спиртное, чтобы заглушить беспокойство. И был уже изрядно подшофе, когда официант принес закуску и налил ему вина.
– Пусто у вас, – заметил Валландер. – Где же посетители?
Официант пожал плечами:
– Во всяком случае, не здесь. Надеюсь, вы останетесь довольны закуской.
Закуску Валландер только поковырял. Зато меньше чем за полчаса опустошил бутылку. Достал мобильник, полистал записанные там номера. Хотел с кем‑нибудь поговорить. Но с кем? Спрятал телефон – незачем кому‑то слышать, что он пьян. Бутылка пуста, и выпил он уже многовато. Однако это не помешало ему заказать еще чашку кофе и рюмку коньяка, когда подошедший официант сообщил, что ресторан закрывается. Вставая из‑за стола, Валландер покачнулся. Официант устало наблюдал за ним.
– Такси, – сказал Валландер.
Официант позвонил по телефону, который висел на стене за стойкой бара. Валландер стоял в ожидании и сам чувствовал, что его шатает. Официант повесил трубку, кивнул.
На улице в лицо ударил пронизывающий ледяной ветер. Валландер сел на заднее сиденье такси, и, когда машина завернула во двор его дома, глаза у него слипались. В доме он кучей побросал одежду на пол и, едва положив голову на подушку, мгновенно уснул.
Через полчаса после того, как Валландер уснул, в Полицейское управление пришел мужчина. Он был встревожен и хотел поговорить с кем‑нибудь из ночных дежурных. Его направили к Мартинссону.
Сообщив, что он официант, посетитель выложил на стол перед Мартинссоном пластиковую сумку, в которой оказался пистолет, такой же, как у самого Мартинссона.
Официант даже назвал фамилию клиента, поскольку с годами Валландер стал в городе известной персоной.
Мартинссон сделал запись в журнале происшествий, а потом долго сидел, глядя на пистолет.
Как Валландер мог забыть свое табельное оружие? И зачем взял его с собой в ресторан?
Мартинссон посмотрел на часы. Начало первого. Вообще‑то надо бы позвонить Валландеру, хотя… нет, не стоит.
Подождем до утра. Даже думать не хочется, что будет.
3
На следующий день, когда Валландер пришел в Управление, на вахте его дожидалась записка от Мартинссона. Он молча чертыхнулся. Самочувствие с похмелья было препаршивое. Раз Мартинссон хочет поговорить с ним сразу, как только он придет, значит, случилось что‑то требующее его непосредственного присутствия. Может, все‑таки удастся отложить на денек‑другой, подумал он. Или хоть на несколько часов. Сейчас ему хотелось одного: запереться в кабинете, отключить телефон и, положив ноги на стол, попробовать еще поспать. Он снял куртку, осушил открытую бутылку минералки, стоявшую на столе, и пошел к Мартинссону, который занимал теперь его бывший кабинет.
Постучав в дверь, Валландер вошел. И по лицу Мартинссона тотчас понял: случилось что‑то серьезное. Он всегда умел распознать настроение старинного коллеги, что было важно, поскольку оно у Мартинссона то и дело резко менялось – от энергично‑приподнятого до унылого.
Валландер сел в посетительское кресло.
– Что стряслось? По пустякам ты мне записки не оставляешь.
Мартинссон удивленно смотрел на него:
– Ты вообще не догадываешься, о чем пойдет речь?
– Нет. А должен?
Мартинссон не ответил. Только по‑прежнему неотрывно смотрел на Валландера, которому становилось все больше не по себе.
– Я не намерен сидеть тут и гадать, – в конце концов сказал комиссар. – В чем дело?
– Ты все еще не понимаешь, о чем речь?
– Нет.
– По сути, это еще ухудшает положение. – Мартинссон выдвинул ящик стола, достал табельный пистолет Валландера, положил перед собой. – Полагаю, теперь тебе понятно, о чем я?
Валландер не сводил глаз с оружия. Леденящий ужас захлестнул его, почти вытеснив похмелье и тошноту. Накануне вечером он вычистил оружие, это точно. Но что произошло потом? Он пытался восстановить в памяти вчерашние события. С кухонного стола его табельное оружие каким‑то образом попало к Мартинссону. Что произошло в промежутке, как именно оружие оказалось здесь, он понятия не имел. Не мог объяснить, не мог найти отговорку.
– Вчера вечером ты пошел в ресторан, – сказал Мартинссон. – Зачем ты взял с собой пистолет?
Валландер недоуменно покачал головой. Он никак не мог вспомнить. Может, сунул пистолет в карман, когда поехал в Истад? Как ни странно, скорей всего так и было.
– Не знаю, – сказал он. – В голове провал, черная пустота. Придется тебе рассказать.
– Около полуночи сюда пришел некий официант. Встревоженный, потому что на диванчике, где ты сидел, нашел оружие.
Смутные обрывки воспоминаний мелькали в мозгу Валландера. Наверно, он вытащил оружие из куртки, когда доставал телефон? Но как он мог забыть его?
– Я вообще не знаю, что произошло, – сказал он. – Должно быть, сунул оружие в карман, выходя из дому.
Мартинссон встал, открыл дверь.
– Кофе будешь?
Валландер помотал головой. Мартинссон исчез в коридоре. Валландер взял оружие, проверил – обойма полная. Еще не легче. Его бросило в пот. В голове молнией мелькнуло: застрелиться? Он передвинул пистолет так, чтобы дуло смотрело в окно. Вернулся Мартинссон.
– Ты можешь мне помочь? – спросил Валландер.
– На сей раз нет. Официант тебя узнал. Так что помочь невозможно. Отсюда ты отправишься прямиком к шефу.
– Ты уже говорил с ним?
– Я совершил бы служебный проступок, если бы не доложил ему.
Больше Валландеру сказать было нечего. Оба умолкли. Валландер пытался искать выход, зная, что его нет.
– Что же теперь будет? – в конце концов спросил он.
– Я попробовал справиться в уставах. Перво‑наперво, конечно, назначат внутреннее расследование. Вдобавок есть риск, что этот официант – кстати, его зовут Туре Сааге, на случай, если ты не в курсе, – так вот он может проболтаться газетчикам. Теперь ведь можно срубить деньжат за горяченький фактик. Пьяные полицейские, выкидывающие подобные фортели, пожалуй, способствуют продаже экстренных выпусков.
– Ты небось велел ему помалкивать?
– А то! Даже сказал, что разглашение деталей полицейского расследования карается законом. Только, по‑моему, он, увы, меня раскусил.
– Может, мне с ним поговорить?
Мартинссон наклонился к нему через стол. Валландер видел, что он устал и подавлен. И тоже пал духом.
– Сколько лет мы проработали вместе? Двадцать? Больше? На первых порах командовал ты. По праву. Ругал меня, но и хвалил тоже. Теперь мой черед сказать тебе: не предпринимай ничего. Любой твой поступок только увеличит неразбериху, а ее и без того хватает. С официантом, с Туре Сааге, говорить не надо, тебе лучше вообще не говорить ни с кем. Кроме Леннарта. А к нему ты отправишься прямо сейчас. Он ждет.
Валландер кивнул и встал.
– Мы постараемся сделать все возможное, – сказал Мартинссон.
По его тону Валландер понял, что на особенно хороший исход Мартинссон не рассчитывает.