Элмор попытался высвободиться, но Мартин сунул руку в его карман и вытащил ключи. Когда же Элмор попытался их отобрать, его с другого бока прижал к стене Баттерс.
Сжав в кулаке ключи, Мартин пообещал:
– Мы их тебе вернем, приятель.
– Тогда нам всем крышка, – отозвался Мартин.
В свете лампы его борода казалась огненно-красной.
– Возможно, – равнодушно согласился Лашез и сделал глоток из стакана. – Тебе не все равно?
Мартин, продолжая возиться со стрелами, примерно минуту молчал.
– Меня уже все достало. Я готов.
– Ты мог бы свалить на север, в Юкон.
– Да я уже был там, – ответил Мартин. – Чертовы канадцы. Все они – сплошной коммунистический сброд. На Аляске лучше.
– Тогда в Мексику.
– Я же американец.
Лашез кивнул.
– А ты, Ансель?
– Сначала хочу покончить с этим делом, – ответил Баттерс.
– Нам нельзя торопиться. Нужно все хорошенько обмозговать.
– Я хотел сказать, что пора кончать с этим делом, – сказал Баттерс. – Тут поневоле заторопишься.
Лашез снова кивнул.
– Для меня это точно будет конец. Но, богом клянусь, я прихвачу с собой на тот свет кое-кого из этих ублюдков.
Мартин неуверенно посмотрел на Дика, затем тоже кивнул и отвернулся. Они работали вместе, без напряга, ловко и споро, но решительно, как делали раньше в охотничьих лагерях, готовя оружие и снаряжение, обдумывая каждый ход, немного выпивая, проникаясь охотничьим азартом и духом товарищества.
Подельники проверили оружие, наверное, в двадцатый раз, заряжая и разряжая пистолеты, паля холостыми в телевизор. В помещении крепко пахло ружейным маслом и растворителем. Сообщники Лашеза вспоминали старые времена и свои давние вылазки, вспоминали старых знакомых, многих из которых уже нет на этом свете.
– Если останусь жив, – продолжил Лашез, – то больше ничего не стану делать. Просто просижу в камерах до конца своих дней. А еще…
– Что еще? – уточнил Мартин.
– Да ничего, – отмахнулся Дик, но подумал о Мексике. Он всегда собирался побывать там, но так и не сподобился.
Он всегда собирался побывать там, но так и не сподобился.
– Стоит мне все это представить, мозги идут набекрень, – признался Баттерс.
Его физиономия раскраснелась от алкоголя.
– Мы можем его отдраить. Никаких следов не останется.