— Совершеннейшая неправда! Вы не знаете, кто я. — Он дернул свой сюртук обеими руками, внезапно осознав, что они у него наконец свободны. — Я — Горацио Осмар, бывший министр правительства Ее Величества.
Глаза Урбана лишь чуточку расширились, но выражение их осталось прежним.
— Да, сэр. А эта леди?
Девушка открыла было рот, чтобы ответить, но Осмар опередил ее:
— Мисс Бьюла Джайлс, весьма респектабельная молодая особа, моя знакомая. Леди безукоризненной репутации и бесспорных достоинств.
Урбан взглянул на Питта.
— А вы, сэр?
— Томас Питт, полицейский инспектор-детектив. Но этот случай не имеет ко мне никого отношения. Я пришел к мистеру Драммонду по совсем другому делу.
На этот раз выражение глаз Урбана изменилось. Простая вежливость превратилась в живой интерес.
— Значит, вы и есть Томас Питт? Я недавно переведен в участок на Боу-стрит, но уже наслышан о вас. Сэмюэл Урбан. — Он протянул Питту руку.
Томас пожал ее, почувствовав ответное пожатие сильной теплой ладони.
— Я оставлю вас, — сказал он с улыбкой. — Похоже, случай непростой.
С этими словами Питт повернулся, миновал стол дежурного и поднялся по лестнице, направляясь в кабинет Драммонда. Достигнув площадки верхнего этажа, он вдруг резко остановился, едва не споткнувшись о последнюю ступеньку от бросившей его в холод догадки. Сэмюэл Урбан! Это имя он видел в списке убитого ростовщика, а рядом с именем — солидную сумму…
Пройдя по коридору, инспектор постучался в кабинет Драммонда.
Горацио Осмар и Бьюла Джайлс провели в полицейском участке всю ночь и на следующее утро предстали перед судом полиции. Мика Драммонд сам при этом не присутствовал, но велел Урбану обо всем подробно ему доложить. Нелегко было выдвигать против экс-министра правительства обвинение в аморальном поведении в общественном месте.
Лишь в полдень Урбан постучал в дверь начальника.
— Войдите, — быстро сказал Драммонд, подняв глаза от бумаг. Он надеялся, что это Питт с новым докладом относительно дела Уимса, но его оптимизм не оправдался.
При виде Урбана к нему вернулось беспокойство уже иного рода, но он не винил в этом инспектора. Конечно, чрезвычайно досадно, что пара полицейских оказалась именно в этом месте и в этот час. Но раз такое случилось, он не может требовать от них, чтобы они сделали вид, будто ничего не видели, даже если нарушителем оказалась такая важная персона, как Горацио Осмар.
— Итак? — спросил Драммонд.
Урбан стоял перед начальством хотя и не навытяжку, но с достаточным почтением на лице.
— Мистер Осмар был объявлен виновным, но он наотрез отказался признавать свою вину. Он был возмущен.
Драммонд иронично улыбнулся.
— Я был бы удивлен, если бы он повел себя иначе и признал свою вину.
— Я думал, ночь в камере его немного образумит, — сокрушенно произнес Урбан. — Возможно, признание вины помогло бы избежать огласки. — Урбан стоял на ковре в луче яркого солнца, хорошо высветившего веснушки на его лице и тень от ресниц, падавшую на щеку. — Мисс Джайлс все больше отмалчивалась. Видимо, он наказал ей поменьше говорить, что вполне естественно.
— Репортеры были? — справился Драммонд.
— Я их не заметил, но думаю, они вскоре появятся и все разузнают.
— Авось Осмару повезет. Роясь в картотеке, репортеры могут не обратить внимания на этот случай. В сущности, обычное происшествие. Недостойное поведение не заслуживает каких-либо особых комментариев в прессе при обычных обстоятельствах.
Лицо Урбана выражало презрительное сожаление.
— Сомневаюсь, сэр. У Осмара, мне кажется, не хватает для этого здравомыслия.
Он добился личной связи с министром внутренних дел.
— Что? — Драммонд чуть не выронил ручку. — Что это значит? Он послал к нему посыльного?
— Нет, сэр. — Глаза Урбана смеялись. — Он воспользовался одним из телефонных аппаратов. Это наделало много шума.
— И ему удалось? — Драммонд не был удивлен, но почувствовал тревогу. Дело принимало опасный оборот.
С лица Урбана начисто исчезло насмешливое выражение.
— Да, сэр, кажется, это ему удалось. Хотя не уверен, что это что-нибудь изменит. Разве что затянет разбирательство и процедуру освобождения мистера Осмара под залог, что, учитывая характер его проступка, вполне возможно.
— А девушка, эта, как ее… мисс…
— Мисс Джайлс. Ее тоже отпустят под залог, взяв с обоих подписку о невыезде, — ответил Урбан, пожав плечами. — Все это стало бы обычной процедурой, если бы не звонок министру внутренних дел. Представляю, что было бы, если бы мы обвинили Осмара в краже. Он позвонил бы самому премьер-министру, а если в нападении — то добрался бы и до королевы.
— Перестаньте каркать, — мрачно прервал его Драммонд. — Этот человек опасен. Что может произойти, если дело передадут в суд?
— Один Господь знает, — признался Урбан. — Если, конечно, он не прислушается к разумному совету и не прикусит язык. Да, вот еще что. Мы вернули ему его портфель.
— Какой портфель? — Драммонд не понимал, о чем говорит Урбан.
Инспектор самодовольно расслабился и сунул руку в карман.
— Да, сэр, его портфель. В участок пришел мужчина. Это было спустя полчаса после ареста мистера Осмара. Он сообщил, что был в это время в парке. Мистер Осмар, когда его увели, якобы оставил на скамье, где они с мисс Джайлс… сидели, небольшой портфель. Мужчина взял его и принес в участок. Очевидно, он кого-то ждал в парке и надеялся, что полицейские вернутся, но когда этого не произошло, а он уже успел повстречаться с тем, кого ждал, и принес портфель в участок. Теперь Осмар, по крайней мере, не сможет нас обвинить в том, что из-за нас он потерял портфель.
— Вы отдали ему портфель?
— Да, сэр. Тот был у него в руках, когда он покидал полицейский суд.
— Что ж, это действительно происшествие, — вздохнул Драммонд. — Как неприятно. Почему этот парень вел себя так в общественном месте?
Урбан широко улыбнулся и сделал рукой шутливый жест.
— Не утерпел. Ведь весна на дворе.
— Уже лето, — сухо заметил Драммонд.
— Нам повезло. Представляю, что было бы с ним весной.
— Всё, идите, хватит уже.
Урбан понимающе улыбнулся.
Драммонд, положив ручку на стол, встал.
— Держите все под своим контролем, Урбан, — строго приказал он. — У меня и без того масса дел, причем поважнее. Неприятное дело об убийстве, в расследовании которого нас попросили помочь.
Урбан удивленно посмотрел на него.
— Попросили помочь, сэр?
— Убийство произошло не в нашем районе. Сейчас у меня встреча по этому поводу.
Он пересек комнату и снял шляпу с вешалки у двери. Погода была слишком теплой, чтобы надевать пальто поверх кителя, поэтому он отказался от этого — лишь поправил погоны.
Урбану это не показалось чем-то необычным. Джентльмен всегда джентльмен, а такой человек, как Мика Драммонд, должен всегда быть хорошо одетым, куда бы и к кому он ни шел.
На улице Драммонд нанял кэб и велел ехать в Белгравию.
В покойном экипаже его мысли невольно вернулись к лорду Байэму и собственным обязательствам перед ним, втянувшим его в это дело.