– Да все равно. Мы сделаем заказ в лучшем ресторане города. Кейт раскопала один подвальчик глубоко в Чайна-тауне. У них есть меню на вынос.
Мистер Самнер поднял свой небольшой чемодан.
– Кейт, в тебе кроется больше, чем можно заметить с первого взгляда. Кстати, вы двое в этих нарядах выглядите как сестры.
– Больше, чем сестры. – Оливия сделала шаг назад и приобняла Кейт.
Отец Оливии пошел было в свою комнату, но остановился.
– Полагаю, Анка уже уехала на выходные к сестре?
– Ага, очевидно, этот курс химиотерапии дался ее сестре особенно тяжело. Не забудь выразить сочувствие, когда увидишь ее.
– Точно, спасибо. – Мистер Самнер вышел, и Брюс наступал ему на пятки, явно желая узнать, что этот новый нарушитель границ прячет в своей сумке.
– Проклятье! – услышали они обе из комнаты отца.
– Должно быть, наступил на одну из игрушек. – Кейт закусила губу.
Оливия обхватила себя руками. Если не считать щенячьих игрушек, она сделала отца счастливым. Она знала это наверняка. Он устал, конечно, но в его лице не было озабоченности. Она увидела это, как только он открыл дверь. Это было приятное чувство. Было.
– Ну, давай, устроим праздник. – Оливия прошла к зарядной стойке, где они держали свои гаджеты и пачку меню на вынос. Анка никогда не рисковала приближаться к стойке, убежденная, что все эти устройства излучают нечто термоядерное.
– Возьмем двойную порцию шпината, говяжьей грудинки и… эй, Марк!
– Редкин не входит в меню. – Кейт, проверявшая зарядку гаджетов, отвлеклась от своего занятия.
– Нет, я про то, что мой отец будет так рад услышать о фотосессии и последние новости «Чудес Вэйверли», что Крюгер собирается использовать наши заявки на поступление и все такое. – Она улыбнулась, предвкушая, как будет рассказывать ему о Марке и о том, как много он сделал для школы. Марк…
– Ты в порядке?
– Лучше не бывает. – Сегодня Оливия не пила лексапро, а ативан она не пила уже два дня. Она чувствовала, как потихоньку пробуждается к жизни. Конечно, было немного страшно. Но это – это чувство – стоило небольшого страха.
Марк Редкин стоил того.
Кейт
– Почему бы вам не поехать туда завтра? – предложила я. – Вы говорите, это меньше чем в двух часах езды.
– Пап? Почему нет? Едем!
Мистер Самнер покачал головой, но через несколько секунд капитулировал. Они настаивали на том, чтобы я к ним тоже присоединилась, я настаивала на том, чтобы они ехали сами. Следующая поездка мистера Самнера должна была продлиться до Рождества, и мне казалось, что им нужно немного времени, чтобы побыть вместе. Кроме того, я получила кучу бонусных очков и теперь выглядела в их глазах очень заботливой. Когда ты не платишь за квартиру, приходится изобретать тысячу других способов «платить за квартиру».
– Слушайте, я настаиваю. Вы, ребята, заслуживаете немного полноценного отдыха. Мы с Брюсом будем охранять форт. Езжайте!
И они уехали.
И я осталась дома одна. Дома. Вот это да! Я действительно подумала так. Опасно. Не расслабляйся, Кэти, девочка. Будь настороже.
Я закончила свою лабораторную по физике и анализ Дилана Томаса и даже начала делать заметки по поводу своего выпускного эссе. Конечно, я планировала сфокусироваться на проблемах психического здоровья. Так у меня появились пуленепробиваемые причины околачиваться вокруг офиса Крюгер. Я разложила все продукты в закромах Анки в соответствии с размерами и сроком хранения. Она должна была вернуться завтра ближе к вечеру. Родные делали все ради ее сестры в ситуации, которая казалась безвыходной.
Я позвонила Анке, сообщила ей радостные новости и попросила не переживать, потому что Самнеры укатили на озеро. Она поблагодарила меня и разрыдалась. Славяне много плачут. Я четыре раза выгуливала Брюса, почистила файлы на компьютере… Мясо растет на костях.
К трем дня я оказалась в комнате Оливии. Ее импровизированный маленький алтарь заставил меня улыбнуться. Она говорила мне, что не молилась уже несколько месяцев, но не могла заставить себя выбросить всю эту священную атрибутику. Во время второго визита я заправила ее постель, а во время третьего определила, что в комнате не было ничего полезного. Кроме… Я снова вошла в ее ванную и открыла шкафчик с лекарствами. Я знала, что Оливия всегда носит что-то с собой, но все остальные флаконы жили тут. Я вытащила лексапро, вытряхнула таблетки и отсчитала их до дня выписки рецепта. Хм-м. Новая бутылка ативана, выписанная восемь дней назад, была почти так же полна, как и лексапро. Сомневаться не приходилось. Девчонка сокращала потребление антидепрессантов. Это кое-что объясняло. В последнее время Оливии становилось больше. Я не была уверена в природе этого больше, просто больше.
Полезная информация.
Возможно, это был правильный звонок. Ее мозгоправ, Тэмблин, был помешан на лекарствах. Как и большая часть психотерапевтов. Я никогда не думала, что набор таблеток хоть как-то ей помогает, но я не знала, что с ней. Я должна узнать это, и быстро. К этому моменту я уже должна была бы просмотреть ее дело. Пошевеливайся, Кэти.
Мы с Брюсом потопали из спальни, но прежде чем выйти, я заметила фотографию. Она выглядела странно в этом месте – аляповато-розовая и свыше всякой меры украшенная. Такую рамку могла бы выбрать маленькая девочка. Это был не самый лучший снимок, немного размытый, но было не сложно догадаться, кто там изображен. Это было фото мистера Самнера, крошки Оливии лет трех-четырех и красивой женщины, голова была покрыта косынкой. Они стояли где-то на улице, купаясь в солнечном свете. У того самого шале? Взрослые обнимали ребенка, и все трое улыбались солнцу.
Мясо растет на костях.
Мать, отец, дочь. Я прижала фото к себе. У меня не было ни одной семейной фотографии, ни одной.
Я опустилась на пол, прислонившись спиной к кровати. Брюс подошел вразвалочку и устроился у меня на коленях. Фотография его не интересовала.
Мать, отец, дочь…
Я знала, что это ошибка. Даже когда мне было одиннадцать, я знала это. Но что может сделать девчонка в одиннадцать? Положить на все, вот что. Все остальные способны хоть на что-нибудь. А ребенка никто не слушает.
Меня вырвало уже трижды, а ехать оставалось еще два дня. Дело было не только в автобусе и его запахах, а в самом месте, куда мы направлялись. Я знала, там будет плохо. Почему моя мама не видела этого? Она была слаба. Он сделал ее такой.
Я ненавидела ее слабость. Но все-таки я любила ее. Разве нет?
– В этот раз все будет совсем по-другому, – повторяла она снова и снова. – Папочка получил хорошую работу, отличную работу на нефтевышке. Это большая компания. Он начальник, Кэти! Я буду работать в местной зубоврачебной клинике неполный день. Вот так. Мы наконец будем настоящей семьей: мама, папа, дочь.
Мне пришлось оставить Марию-Катерину – единственного друга, который у меня был. И сестру Роуз.
– Он не пил ни капли с тех пор… с тех пор как нагрянул к нам весной.
Я любила сестру Роуз.
– Он умный человек, твой папа, блестящий, когда не пьет. Нет никого умнее его. Надо было ему поступать в университет, в этом всё и дело. Просто твой папа слишком умен, на свою беду, а мир для такого человека – очень сложное место.
И папа Марии-Катерины. Он тоже будет скучать обо мне. Я была уверена в этом. Они будут скучать обо мне. Отсутствие «дасэр-Кэти» не пройдет незамеченным, и о ней будут грустить. Во время разговора я пялилась в окно.