Опять же ничего определенного. Слишком большой временной разрыв между утечкой денег и убийством. На мой взгляд, это ставило под сомнение какую бы то ни было связь между двумя событиями.
Однако я не мог отбросить данную гипотезу, хотя бы потому, что тут замешан Эллиот. Профильтровав факты сквозь информацию, полученную от Босха, я стал по-иному смотреть на своего клиента и в какой-то степени на самого себя. Склоняться к мысли, что громогласные заявления Эллиота о своей невиновности, вероятно, опираются на его уверенность в том, что все уже оплачено и куплено. Его нежелание затягивать процесс могло объясняться тем, что взятка уже дана и ее нужно скорее отработать. А странная легкость, с какой он согласился на мое участие в процессе, даже не попытавшись навести справки, вызвана той же спешкой. Это не имело отношения к моим талантам и способностям юриста. Я не произвел на него никакого впечатления. Просто первым попался под руку. Я был случайным адвокатом, которого следовало вставить в уже разработанную схему. В каком-то смысле я подходил для этого лучше других. Адвокат, выскочивший откуда ни возьмись. Долго просидевший без работы и изголодавшийся по делам. Такого можно взять, стряхнуть пыль и поставить в строй, не опасаясь вопросов.
Шок, который я испытал при этом открытии, напомнил мне мою первую ночь в реабилитационном центре. Я понимал, что болезненный опыт пойдет на пользу. Меня втянули в непонятную игру, но по крайней мере теперь я знал, что идет игра. А это уже плюс. Значит, можно начинать играть по-своему.
Причина, по которой Эллиот не хотел откладывать процесс, стала наконец ясна. Он заключил сделку. Заплатил за определенную услугу, связанную с графиком судебных слушаний. Отсюда возникал естественный вопрос: почему? Почему так важно, чтобы суд начался вовремя? Ответа я пока не знал, но собирался найти.
Я подошел к окну и раздвинул планки жалюзи. На улице стоял мини-фургон «Пятого канала», въехавший двумя колесами на тротуар. Рядом расположились съемочная группа и репортер, налаживавшие аппаратуру и готовившие прямой эфир с последними новостями об убийстве Джерри Винсента. Хотя новости были те же самые, что и вчера: ни арестов, ни подозреваемых, ни заметных сдвигов.
Отойдя от окна, я снова начал расхаживать по кабинету. Следующий момент, который мне следовало обдумать, — человек на снимке Босха. Тут намечалось некое противоречие. Обстоятельства преступления указывали на то, что Винсент знал своего убийцу и поэтому легко подпустил к себе. Но мужчина на фотографии явно был в гриме. Стал бы Джерри опускать стекло в машине для подобного типа? То, что Босх вообще обратил внимание на данного человека, как-то не вязалось с тем, что я до сих пор слышал об убийстве.
Еще одной частью уравнения являлись звонки из ФБР. Что известно бюро и почему ни один из агентов не обратился к Босху? Вероятно, федералы сами пытались замести следы. Но тогда ситуация ставила под удар все расследование. В таком случае мне надо вести себя очень осторожно. Если я окажусь хоть как-то замешанным в коррупционный скандал ФБР, моя карьера полетит к чертям.
Наконец оставалась последняя загадка — само убийство. Винсент дал взятку и готов был вовремя начать процесс. Тогда почему он стал помехой? Ведь преступление грозило сорвать график слушаний и вызвало ненужную шумиху. Зачем надо было его убивать?
Мало ответов и много неизвестных. Прежде чем делать какие-то выводы, необходимо собрать побольше информации. Но один вывод напрашивается сам собой: клиент пытается меня надуть. Эллиот вовсе не собирался посвящать меня в тайные махинации вокруг своего дела.
Я решил последовать совету Босха и держать язык за зубами. Ни слова не говорить своим сотрудникам и уж тем более ни о чем не расспрашивать Эллиота. Спокойно продолжать свою работу и глядеть в оба.
Очнувшись от мыслей, я заметил предмет, на который смотрел уже несколько минут. Это была огромная рыба Патрика Хенсона.
Очнувшись от мыслей, я заметил предмет, на который смотрел уже несколько минут. Это была огромная рыба Патрика Хенсона.
Открылась дверь, и Лорна, войдя в комнату, увидела, что я разглядываю разинутый рыбой рот.
— Чем занимаешься? — спросила она.
— Думаю.
— Циско уже здесь, и мы можем идти. Сегодня у тебя много дел в суде, так что не стоит тянуть время.
— Ладно, идем. Я умираю с голоду.
Мы направились к двери, но по пути я обернулся и посмотрел на большую красивую рыбу, пригвожденную к стене. Мне казалось, я отлично понимаю, как она себя чувствует.
23
Патрик довез нас до «Дайнинг-кар», где я и Циско заказали стейк с вареным яйцом, а Лорна ограничилась чаем с медом. «Дайнинг-кар» — местечко в деловой части города, там собираются биржевые брокеры перед жаркими финансовыми схватками в соседних башнях из стекла и бетона. Кормят тут дорого, но хорошо. Позавтракав в таком месте, сразу чувствуешь себя денежным воротилой.
Когда официантка приняла заказ, Лорна отодвинула в сторону посуду и развернула на столе блокнот с рабочим графиком.
— Ешь поскорей, — посоветовала она. — Сегодня у тебя трудный день.
— Выкладывай.
— Ладно, начну с самого легкого.
Она пролистала несколько страниц.
— В десять утра у тебя встреча с судьей Холдер. Она хочет уточнить список твоих клиентов.
— А говорила, что даст неделю, — возмутился я. — Сейчас только четверг.
— Да, но позвонила Микаэла и сказала, что судье нужны промежуточные данные. Полагаю, судья узнала, что ты стал адвокатом Эллиота, и боится, как бы ты слишком не увлекся данным делом и не забросил остальных клиентов.
— Чепуха. Вчера я отправил ходатайство для Патрика, а во вторник был на приговоре Риза. И вообще, я не со всеми успел пообщаться.
— Не волнуйся, я подготовила тебе полный список. Возьми его с собой на встречу. Там указано, с кем ты виделся, с кем заключил контракт и что будешь делать дальше. Покажи ей эту бумагу, и она успокоится.
Я улыбнулся. Лорна знает свое дело.
— Отлично. Что еще?
— В одиннадцать ты должен находиться в кабинете судьи Стэнтона по делу Эллиота.
— Насчет сроков?
— Да. Его интересует, будете ли вы готовы к следующему четвергу.
— Нет, но Эллиот не оставил мне выбора.
— Судья хочет услышать это от самого подзащитного. Он настаивает на его присутствии.
Необычное требование. Как правило, совещания по срокам проходят быстро и рутинно. То, что Стэнтон пригласил Эллиота, превращало встречу в нечто более значительное.
Я вынул мобильный телефон.
— А Эллиот в курсе? Наверное, он…
— Не звони. Он уже все знает и приедет. Утром я позвонила его секретарше, миссис Альбрехт, и объяснила, что ему надо показаться, иначе судья может отменить залог.
Я кивнул. Хороший ход. Эллиот наверняка предпочтет поехать в суд, а не отправиться за решетку.
— Хорошо, — одобрил я. — Это все?
Мне не терпелось расспросить Циско, что он успел узнать про убийство Винсента и не говорил ли кто-нибудь из информаторов про фото, которое показал мне Босх.
— Не так быстро, мой друг, — возразила Лорна. — Дальше самое интересное.
— Я слушаю.
— Вчера днем нам позвонил помощник судьи Фридмана — он хотел узнать, занимается ли сейчас кто-нибудь делами вместо Винсента. Когда мы объяснили, что дела ведешь ты, он поинтересовался, знаешь ли ты, что сегодня в два у тебя слушания в зале Фридмана. Я заглянула в составленный нами график и ничего подобного не обнаружила.