Богов вины предостаточно. Не стоит увеличивать их количество.
– Сэнди Паттерсон и ее дочь Кэти, – не смог удержаться я.
Похоже, Зака мой ответ сбил с толку, он не вспомнил имена. А вот я их никогда не забуду.
– Мать и дочь, которых убил Галлаэр. Вот мои боги вины.
Я закрыл за собой дверь и повесил на ручку знак «не беспокоить». Может, он успеет проглотить сандвич, пока медсестры не решат его проверить.
– Микки, если хочешь, можно взять дело об убийстве.
От одной только мысли о таком деле бурлила кровь. И причин тому множество. Прежде всего убийство – самое ужасное из существующих преступлений, что влекло за собой самые высокие ставки. Чтобы защищать подозреваемого в убийстве, нужно быть в числе первых в нашей профессии. Чтобы получить дело об убийстве, нужно иметь определенную репутацию, которая ставила тебя в число первых в нашей профессии. И более того, здесь крутились деньги. Защита подозреваемого в убийстве – вне зависимости от того, доходит дело до суда или нет – процесс трудоемкий и дорогой. Если ведешь дело об убийстве и у клиента водятся деньжата, то вероятнее всего отобьешь год работы.
Обратная сторона медали – это клиент. У меня нет ни тени сомнений, что невиновных тоже обвиняют в убийстве, однако в большинстве своем полиция и прокуроры делают все правильно, и остается лишь торговаться и пытаться скостить срок или улучшить условия наказания. К тому же весь процесс приходится сидеть рядом с человеком, который отнял чью-то жизнь. Что всегда неприятно.
– Есть подробности? – спросил я.
Устроившись на заднем сиденье автомобиля, я приготовил на откидном столике блокнот. Эрл направлялся в центр города по Третьей, самым коротким путем к району Фэрфакс.
– Звонок поступил из Центральной мужской тюрьмы. Парень по имени Андре Лакосс сказал, что прошлой ночью его арестовали за убийство, и он хочет тебя нанять. Но только послушай: я поинтересовалась, кто тебя порекомендовал, и он ответил, что та женщина, в убийстве которой его и обвиняют. Она ему сказала, ты самый лучший.
– Кто она такая?
– А это вообще странно. По его словам, ее зовут Жизель Деллинджер. Я прогнала это имя по нашей базе, оно нигде не упоминается. Ты никогда не представлял ее интересы. Я не знаю, как она узнала твое имя, да еще и успела порекомендовать тебя до того, как ее, предположительно, убил позвонивший нам парень.
У нас была специальная компьютерная программа, в которой хранились все дела. Она позволяла за секунды определять, не проходил ли потенциальный подзащитный как свидетель, жертва или даже клиент в предыдущих делах. За двадцать с лишним лет работы столько клиентов было – всех не упомнишь. Что уж говорить о вспомогательных персонажах. А эта программа сберегала нам уйму времени. Раньше случалось, что я всерьез брался за дело, а потом обнаруживал, что провоцирую конфликт интересов, и все из-за старого клиента, свидетеля или жертвы.
Я взглянул на свой блокнот. Пока я записал лишь имена.
– Понятно. Кто ведет дело?
– Департамент полиции Лос-Анджелеса. Западный отдел по расследованию убийств.
– Этот парень что-нибудь еще рассказал?
– Утверждает, что его подставили, и он никого не убивал.
– Кем ему приходилась жертва: женой, девушкой, деловым партнером?
– По его словам, она на него работала. Я знаю, что тебе не нравится, когда клиенты обсуждают детали по тюремному телефону, поэтому не стала его расспрашивать.
– И правильно, Лорна.
– Кстати, а ты вообще где?
– Ездил к Заку, теперь возвращаюсь в центр. Посмотрю, разрешат ли мне увидеться с этим парнем, хочу присмотреться. Ты не могла бы позвонить Сиско? Пусть немного поразнюхает.
– Он уже в процессе. Говорит сейчас с кем-то по телефону.
Сиско Войцеховский был моим сыщиком. А еще мужем Лорны. Они работали из ее квартиры, расположенной в Западном Голливуде. Так сложилось, что Лорна была еще и моей бывшей женой. Шла под номером два, сразу после жены, родившей моего единственного ребенка – ребенка, которому сейчас было шестнадцать и который не хотел иметь со своим отцом ничего общего. Я иногда подумывал повесить на доску блок-схему, чтобы отследить все свои связи и их взаимоотношения. По крайней мере, с Лорной и Сиско у меня сложились исключительно крепкие рабочие отношения и никакой ревности.
– Хорошо, пусть позвонит. Или я сам позвоню, когда выйду из тюрьмы.
– Ладно, удачи.
– И последнее. Этот Лакосс – клиент с деньгами?
– О да. Сказал, что налички нет, зато есть золото и еще кое-какие «ценности», которые он может продать.
– Ты ему озвучила цифры?
– Да, сказала, что двадцать пять тебе понадобится только для начала. Остальное позднее. И его это не обескуражило.
Клиенты, готовые выплатить предварительный гонорар в 25 тысяч долларов, встречались редко. И хотя я ничего не знал об этом деле, оно начинало мне нравиться все больше и больше.
– Хорошо. Я перезвоню, когда что-либо узнаю.
– Ладно, до связи.
– По этому убийству полиция еще вчера сделала официальное сообщение для прессы, а про арест пока ни слова. Жизель Деллинджер, тридцати шести лет, была найдена ночью в понедельник в своей квартире на Франклин-авеню, что западнее Ла-Брея. Ее обнаружили пожарные, которых вызвали из-за возникшего возгорания. Тело обгорело, но подозревают, что квартиру подожгли, пытаясь скрыть убийство и представить его как несчастный случай. Хотя вскрытие еще не закончили, есть признаки того, что ее задушили. Официально она проходит как бизнес-леди, однако на сайте «Таймс» опубликована короткая заметка, в которой, ссылаясь на источники из правоохранительных органов, ее называют проституткой.
– Превосходно. Тогда кто наш парень? Клиент?
– На самом деле в той статье говорится, что фараоны допрашивали какого-то делового партнера. Там не сказано, был ли это Лакосс, но сложи два плюс два…
– И получается сутенер.
– Я тоже пришел к такому выводу.
– Великолепно. Похоже, отличный парень.
– Взгляни на это оптимистично: Лорна говорит, у него водятся деньжата.
– Поверю, когда наличные окажутся у меня в кармане.
Вдруг я вспомнил свою дочь Хейли. Она сказала мне кое-что напоследок, перед тем как обрубить контакт: назвала моих клиентов отбросами общества, людьми-паразитами, среди которых одни взяточники, наркоманы и даже убийцы. Сейчас я бы не смог с ней поспорить.
В мой список в данный момент входил вооруженный преступник, который угонял автомобили у пожилых дам, насильник, растратчик денег из студенческого фонда и другие разного рода злодеи. А теперь, вероятно, добавится еще и обвиняемый в убийстве – и не просто в убийстве, а в убийстве в сфере продажного секса.
Мне начинало казаться, что я их заслуживал, а они заслуживали меня. И им, и мне чрезвычайно не везло, таким неудачникам никогда не улыбаются боги вины.
Моя дочь знала тех двух людей, которых убил мой клиент, Шон Галлаэр. Хейли и Кэти Паттерсон вместе учились. Мать Кэти состояла в родительском комитете класса. Хейли пришлось поменять школу. На нее вылилась тонна презрения, когда средства массовой информации сообщили, что Дж. Майкл Холлер-младший, кандидат на должность окружного прокурора Лос-Анджелеса, вызволил Галлаэра после последнего привода за «вождение в нетрезвом виде», воспользовавшись банальной формальностью.
Но суть состоит в том, что Галлаэр сел пьяным за руль, когда его выпустили на свободу благодаря моему так называемому адвокатскому мастерству.