В течение целого года после убийства Уильямс и его помощник Бобби Картер настаивали на начале суда. Защита поручила психологу Аллену Бэттлу освидетельствовать Эли. Но доктор Бэттл получил от преступника те же ответы, что и адвокат. На любой значительный вопрос Эли отвечал: «Не помню».
Существует всего несколько способов истолковать поведение подсудимого, которому грозит смертная казнь и который изложил все подробности следователям через несколько часов после совершения преступления, а потом, несколько месяцев спустя, заявил психологу, что ничего не помнит. Лично я решил бы, что он, несмотря на явные улики, либо пытается спасти свою шкуру, либо просто вынуждает противников сделать рискованный шаг. Более милосердное объяснение — и оно было бы более благоприятным, с точки зрения защиты, — страшная смерть этой молодой женщины нанесла ему травму, сопровождающуюся полной потерей памяти.
Но как это могло случиться? Доктор Бэттл недоумевал. В конце концов, 12 июля Эли признался следователям, что именно он убил Сюзанну. А если… если об этом помнит только одна сторона его личности? А другие не помнят потому, что не участвовали в преступлении?
К такому объяснению в конце концов и пришел доктор Аллен Бэттл. Загипнотизировав Эли, он убедился в правоте своего предположения.
Откровенно говоря, в этот момент защите было не на что надеяться. Эли не мог полностью отрицать преступление, поскольку уже признался в нем, а подробный отчет судебного медика определил, как именно погибла Сюзанна. На месте защиты оставалось только представить преступление в таком контексте, который по меньшей мере позволил бы частично избежать ответственности. За десять дней до назначенной даты первого заседания, 17 марта 1986 года, Джонс и Томпсон официально выдвинули версию о заболевании, связанном с расщеплением личности или множественным сознанием. Суд отложили, чтобы определить степень психической дееспособности преступника.
Эли отправили в ИПСТ — Институт психиатрии Среднего Теннесси. В течение полугода шесть врачей различной специализации обследовали Эли, но так и не пришли к какому-либо определенному заключению. Физические тесты не выявили ничего из ряда вон выходящего. Доктор Уиллис Маршалл, психиатр, нанятый защитой, обследовал Эли после гипноза, вызванного снотворным, чтобы помочь преодолеть амнезию. С такой помощью Эли смог вспомнить ночь с 11 на 12 июля 1985 года. Под гипнозом выяснилось, что в ту ночь сознание Эли разделилось и он представлял собой сразу три личности. Одной из них был обычный Эли, второй — женщина по имени Билли, которая ехала с ним в машине, а третьей — Смерть в черном плаще с капюшоном, скачущая верхом на белом коне рядом с машиной.
Если доктор Бэттл придерживался мнения о наличии расщепления личности, доктор Брогган Брукс со стороны обвинения опровергал это предположение, утверждая, что у Эли «пограничный тип сознания». В «Диагностическом и статистическом справочнике по психическим заболеваниям», третьем издании стандартного справочника по психиатрии, пограничное нарушение личности определено как «нестабильность в различных областях, в том числе в сфере межличностного поведения, настроения, собственного облика». Далее следует описание нестабильных взаимоотношений, вспышек гнева, импульсивного, непредсказуемого поведения, характеризующегося резкой сменой настроения (последнее — уже в четвертом издании справочника). Четверо других специалистов заявили, что они ни в чем не уверены и что им требуется дополнительное время для обследования Эли. При всем уважении к гипнозу как способу для выявления улик, все мы видели представления в ночных клубах или слышали о том, как гипнотизер выбирает нескольких зрителей и заставляет их кудахтать, или убеждает, что они не в состоянии поднять руки, или же помогает им «вспомнить» прошлую жизнь при дворе Клеопатры. Мы склонны считать гипноз сочетанием неопровержимой сыворотки истины и состоянием абсолютной внушаемости, даже если на первый взгляд эти две концепции кажутся взаимоисключающими.
Дело в том, что гипноз действует не на всех — я не уверен даже, что он действует на большинство людей, — но этот метод помогает человеку сосредоточиться на определенных месте, времени или мысли. Вот почему он иногда помогает полиции выяснить у свидетелей конкретные подробности — например, описание номеров машины, хотя гарантий тут не больше, чем в случае допроса на детекторе лжи. В реальности это означает, что в некоторых случаях субъект может очень легко поддаваться внушению на сознательном или подсознательном уровне и говорить то, что хочет услышать от него гипнотизер, или же, при повышенном уровне сосредоточенности, вызванной гипнозом, он может еще успешнее выстраивать собственную, желаемую версию событий. Я сам наблюдал любопытные исследования, когда под руководством гипнотизера субъекты подробно рассказывали о событиях, которые, как уже было установлено, никогда не происходили. Я не говорю, что гипноз совершенно неэффективен или бесполезен; просто утверждаю, что его нельзя принимать на веру, чего иногда не понимают многие врачи, юристы, судьи и присяжные. Что касается заболевания, связанного с расщеплением личности, по моему опыту, такой диагноз обычно ставится после ареста. В сущности, это чрезвычайно редкое явление, и поэтому любой психолог, заявляющий, что часто сталкивался с ним, мгновенно вызывает подозрения. В нескольких зафиксированных случаях это заболевание чаще встречалось у женщин, чем у мужчин, и почти всегда одной из причин было сексуальное насилие в раннем детстве. В таком случае наличие расщепления личности очевидно.
Важно еще одно: хотя расщепление личности — психологическая реакция на дурное обращение или насилие, которому подвергался человек, прежде чем «перешел» в другую личность, чтобы снизить травму или мечтать об отмщении обидчику, нет никаких доказательств тому, что расщепление личности способно заставить не склонного к насилию человека совершить такой акт. Иными словами, ни я, ни другие эксперты, с которыми я консультировался, нигде не встречали утверждения, что насильственная сторона личности может преобладать и делать все, что захочет, с другими сторонами, не подозревающими о ней или неспособными контролировать ее.
Итак, выскажусь яснее: если предполагается заявить о наличии расщепления личности — особенно человека, совершившего насильственное преступление, — нужно проделать огромную работу, фиксируя скорее свидетельства, восходящие к раннему детству, нежели внезапно появившиеся во время преступления. И если вы собираетесь воспользоваться ими, доказывая невменяемость подсудимого, придется продемонстрировать — понятия не имею, каким образом, — что одна сторона личности была виновна в преступлении, а остальные не смогли остановить ее. К примеру, какая из сторон личности убила Сюзанну Коллинз в деле Седли Эли? Смерть? Тогда она выполнила свою работу. Или Билли — возможно, из зависти к другой женщине? Или просто сам Седли? Но в таком случае можно забыть о двух других личностях и судить его самого. Одно несомненно: одна из сторон личности дала подробное описание убийства Сюзанны представителям власти, и я изучал протокол — в нем ни единым словом не упоминается ни о Билли, ни о Смерти, ни о какой-либо женственной стороне личности.
Кеннет Бьянки, которому вместе с его двоюродным братом Анджело Буоно было предъявлено обвинение в изнасиловании и убийстве десяти женщин в знаменитом деле «хиллсайдского душителя» в Лос-Анджелесе в конце 70-х годов, тоже заявлял о расщеплении личности и убедил в этом нескольких психиатров, которые под гипнозом определили в нем наличие десяти отдельных личностей — восьми мужчин и двух женщин. В случае, который стал классикой судебной психологии, доктор Мартин Орн из Университета Пенсильвании, раскрыл мошенничество Бьянки и даже показал, откуда брались многочисленные личности, продемонстрировав, каким образом Бьянки создавал и вызывал их. Бьянки перестал ходатайствовать о невменяемости и начал сотрудничать с обвинителями, чтобы избежать смертного приговора.