– Ваш зять отравился грибами, и он…
Но договорить Кире не удалось. Старуха неожиданно подпрыгнула и воскликнула:
– Как?!
В голосе тети Августы была и радость, и удивление одновременно. Новость о том, КАК именно умер ее зять, поразила ее даже больше того факта, что он вообще умер. И поэтому подруги сочти необходимым просветить старушку на сей счет.
– Отравился ядом бледной поганки. Никто не понимает, как ядовитый гриб попал в кушанье. По этому факту сейчас ведется расследование.
Но тетя Августа их уже не слышала. Ее лицо озарилось такой чистой и незамутненной радостью, что подруги удивились еще больше. А тетя Августа уже ликовала:
– Есть все-таки справедливость на этом свете! Есть! Какой конец для моей девочки приготовил, такой и сам в итоге получил! Есть справедливость, есть!
– О чем вы говорите? – еще больше удивились подруги. – Ваша дочь тоже умерла, отравившись грибами?
– Не сама она отравилась! – яростно воскликнула старуха, сверкнув на них очень яркими и блестящими глазами. – Муж ее отравил! Кустиков этот, чтобы ему провалиться!
– Расскажите, как же это случилось?
Видимо, известие о смерти ненавистного зятя настолько сильно потрясло старуху, что она даже не догадалась спросить у подруг их документы. Впрочем, редко у человека, принесшего радостную новость в дом, спрашивают доказательства оной. Именно на это подруги и рассчитывали, называясь помощницами нотариуса.
Вот и Аделаида Августовна на радостях велела Веронике ставить чай и тащить на стол все вкусное, что найдется в доме.
– Праздник у нас сегодня, – приговаривала старуха. – Эх, жалко, Сереженька в отъезде, не приведется мне с ним еще долго радостью такой поделиться.
Вероника, тоже взбодренная грядущими в ее судьбе переменами, носилась по дому, словно ветер. В мгновение ока стол оказался красиво сервированным, чай заваренным, а варенье разложенным по вазочкам.
– Торт бы еще надо, но и так сойдет, – решила старуха. – Чаю попьем, поговорим, я в церковь пойду, свечку поставлю. Признаюсь, эти годы я частенько Господа гневила, по малодушию своему не верила, что отомстит он обидчику за мои слезы. А вон ведь как получилось. Довелось мне вражину пережить! Поди, еще и на могилу его доведется плюнуть!
– Вы так ненавидите своего зятя? Почему?
– Потому что подлый он! Вика моя, право слово, не красавицей была, но зато и приданое за ней я дала хорошее. Помогла молодым квартиру в кооперативе купить. Целых три комнаты. По тем временам – просто неслыханная роскошь.
Три комнаты? Но Галина Александровна говорила, что они с мужем живут в двухкомнатной квартире. И куда делась еще одна комната?
Но оказалось, что трехкомнатную квартиру после смерти жены Сергей Фадеевич очень быстро продал.
– И как гнусно с нами поступил, если бы вы только знали! Воспользовался вражина тем, что Сережа уже совершеннолетний был. Уговорил его выписаться, дескать, надо в другое место перебраться, тут все слишком о маме напоминает, и все!
– Что все?
– Квартиру продал, а сына в воздухе подвесил. Пришлось мне Сережу к себе прописать. Не мог же парень без прописки оставаться? Конечно, я не против была, только очень уж меня возмутило, что Кустиков квартиру, которую я оплатила, продал, а денежки себе одному в карман положил.
– Как же такое возможно?
– Да уж нашлись люди, помогли негодяю за долю малую. А может, и не малую.
– И вы не обращались в суд?
– Почему же, писала жалобы. Да только все без толку. Негодяй так ловко все обставил, что получалось, будто бы Сергей сам от своей доли отказался. Один Кустиков наследником остался.
Один Кустиков наследником остался. Тьфу!
Да, этот поступок не очень-то красил Сергея Фадеевича, что правда, то правда. И все равно убивать за это, да еще спустя двадцать лет… Это очень странно.
– А где ваш внук сейчас?
– Сережа в важной командировке! – торжественно и как-то по-особенному нежно произнесла старуха имя внука. – Звонил недавно, обещал, что через несколько дней вернется. Все у него идет хорошо, остались сущие пустяки.
Примерно тот же текст Сергей озвучил и своей подруге, оставленной им присматривать за кошкой Ксенией. Только ей он сказал, что едет отдыхать с любимым папой. И вот очень интересно, что же это за пустяки, которые осталось доделать Сергею? Но пока что подругам поведение старухи и ее внука виделось все более и более подозрительным. Все в этом доме было до того сильно пропитано ненавистью к Фадеичу, что лучших кандидатов на роль его убийцы, казалось, и искать не надо.
– Значит, вы уже почти двадцать лет не общаетесь со своим бывшим зятем?
– Вот именно. Мерзавец! Я всегда знала, что он моей дочери изменяет. Но ради нее молчала. Думала, что квартира этого поганца удержит. В голову не могло прийдти, что он Вику отравит, а квартиру себе захапает. Но я знаю, это он ради той женщины на преступление пошел. Вскружила она ему голову. Влюбился наш Ален Делон. На моей-то Вике он ради денег женился, а ту женщину, видать, полюбил. Хотелось ему перед ней принцем на белом коне появиться. Ради нее он и Викой, и Сережей пожертвовал. Белоручкова ее фамилия. Гад потом ее фамилию себе взял. Не хотел, чтобы ему о нас хоть что-то бы напоминало. Только я его все равно нашла! И регулярно о себе ему давала знать.
– А его новой жене? К ней вы тоже ходили?
Казалось, вопрос удивил старуху.
– А зачем она мне? Она – чужачка. В наших с Кустиковым отношениях ей места нет.
– И вам никогда не хотелось рассказать новой жене вашего зятя о том, как он поступил с вами?
– А толку? Все равно она мне не поверила бы. Ходить, унижаться… К чему?
– Только поэтому?
– А еще я надеялась, что она ему тоже когда-нибудь надоест, да он ее и прикончит!
Вот теперь старуха сказала правду.
– Но почему вы думаете, что это именно муж отравил вашу дочь?
– А кто еще? Он те грибы собирал, он их чистил, он же и на стол подал. Сам поел, ему ничего не сделалось. А дочка отведала и померла к утру.
Подруги переглянулись. Что-то сомнительно им было, чтобы так быстро можно было умереть от отравления грибами. Сам Фадеевич протянул куда дольше. Но возможно, в случае с его женой доза яда была значительно больше, поэтому и сам яд подействовал быстрее.
– Врачи мне сказали, что надежды у Вики никакой не было. Даже если бы муженек ее сразу же врачей вызвал, все равно они ничего бы уже не могли поделать. Яд в кровь впитался, начал свое разрушительное действие. Кустиков дочку мою отравил! Внука и меня ограбил! Да еще фамилию нашу себе присвоил, сколько лет ее носил, а потом грязью измазал и сбросил, словно прошлогодний наряд. Гад!
– Фамилию вашу? Как это он себе ее присвоил?
– Кустиков – это муж мой покойный, – неожиданно потеплевшим голосом произнесла Аделаида Августовна. – Вот уж кто умел о семье заботиться, так это он. Над Викой дрожал даже больше меня. Каждый заработанный рубль в дом тащил. Только нами с Викой и дышал, и радовался. И вот как судьба распорядилась! Фамилию этого прекрасного человека Вика своему мужу подарила. А он – собака грязная, как нас за это отблагодарил!
Старуха была вне себя от переживаемых ею эмоций. Однако речь ее оставалась хоть и несколько беспорядочной, но связной. Нельзя было утверждать, что эта дама сумашедшая. Разговаривала она вполне разумно. Но эта история с переменой фамилии невольно насторожила подруг.