Я немного успокоилась. Что бы здесь ни произошло, с Анитой ничего не случилось, а жертвой преступления на полу заниматься не буду, нет у меня времени. И желания. Ну, извещу я полицию о своей страшной находке — и застряну тут неизвестно на сколько, и что тогда? Не встречусь с людьми, с которыми заранее договорилась, не успею в банк до его закрытия, не закончу обещанную на завтра статью, не увижусь с Анитой… Езус-Мария, куда же она подевалась?! Не похитили же её, в самом деле?
Разве что это подруга уделала несчастного и теперь скрывается. Где же, черт побери, её искать?
Спрошу внизу, в холле отеля, может, у администратора оставила мне какую записку.
Итак, твёрдо решила — ухожу, а с трупом пусть возятся те, кому положено. Возможно, не очень разумное решение, но уж слишком некстати подвалил мне этот труп, некогда мне, пардон.
И вышла.
Осторожно закрыла за собой дверь. Ещё подумала, что следов своего пребывания внутри не оставила, ведь перчаток так и не сняла. И тут, тихонько закрывая дверь, непроизвольно глянула на табличку с номером. Блестящие цифры 2328. Значит, двадцать третий этаж. Холера!
И какая нелёгкая занесла меня этажом выше? Я же отлично запомнила три двойки, с которых начинался номер Аниты, так какого же черта нажала в лифте на кнопку 23? Умственное затмение, факт. Только из-за него и ввалилась в совсем не нужный мне чужой номер с трупом.
Никаких логичных причин оказаться в этом номере у меня не было, просто кнопку в лифте нажала не ту, сама об этом не подозревая, значит, труп подложили не специально для меня. И не просто так он там лежал, украшение сомнительное, уж явно не в декоративных целях его туда поместили.
Все, хватит о трупе, ясно — ко мне он не имеет никакого отношения, так нечего о нем и думать. Скорей к Аните!
Аниту я застала в её номере, она как раз закончила мытьё и приступила к сооружению причёски.
Анита продолжала заниматься волосами и одновременно общалась со мной. Из-за жуткой спешки говорить нам пришлось хором, да при этом ещё и не слушая друг друга. Женщины это умеют, очень неплохо получается. Мы уложились в отведённые для встречи считанные минуты. Коротко поведали о себе, я передала ей обещанные кассеты и тексты для перевода, она мне — посылку из Швеции, мы в темпе разрешили деловые проблемы, и вот уже пора прощаться. Хотела я упомянуть и о трупе, который лежал у неё над головой, да вовремя прикусила язык, хватило ума. Вдруг она где-то нечаянно сболтнёт о нем, а тогда я сразу же становлюсь подозреваемой. Нет, на такие глупости жалко время тратить!
Распрощавшись с подругой, я поспешила покинуть отель, старательно обходя второй этаж с его искушениями — казино и кафе.
По пути домой подумала, что неплохо было бы все-таки узнать о мотивах убийства этого человека, хотя его труп вряд ли нам пригодится, уж больно в неинтересных для нас кругах вращался покойный.
2
Утром Марта влетела ко мне в страшных нервах и как минимум за два часа до условленного срока.
— Знаю, знаю, что слишком рано, но меня подгонял труп. Не поверишь, наконец-то он появился!
Я невольно бросила взгляд на упитанного курчонка, которого как раз собиралась сунуть в духовку. Каюсь, вчерашний труп совершенно выветрился из моей головы. Марта проследила за моим взглядом и встревожилась:
— Он что, фаршированный? И небось начинка сладкая?
Я поспешила её успокоить:
— Нет, горькая. Вернее, кислая. Точнее, полусладкая.
— Ну, тогда ещё ничего. А мне достанется?
— Неужели ты полагаешь, что я одна в состоянии такого слопать? И ты вот из-за этого фаршированного трупа примчалась ко мне ни свет ни заря? Так захотелось его отведать? А откуда ты вообще про него узнала?
Вздрогнув, Марта поёжилась.
— Не смей употреблять слово «труп», если мне предстоит его есть! Нет, цыплёнок тут ни при чем, я примчалась из-за настоящего трупа.
Как раз для нас. Дай мне чего-нибудь хлебнуть, не видишь разве, как я потрясена! Что у тебя есть? Пиво, виски, коньяк? Все пропало! Сама себе загубила жизнь!
— Не ты первая, не ты последняя, — успокоила я свою темпераментную соавторшу, зная её повышенную эмоциональность. Отрегулировала газ в духовке, сунула туда курчонка. — Пиво в холодильнике, можешь сама достать. Виски тоже. Найдётся и коньяк, только не в холодильнике.
— Нет, я предпочитаю пиво.
Я достала из буфета стаканы и со вниманием осмотрела Марту. Выглядит чудесно, по ней никак не заметишь, что жизнь её пропала. Что вздрючена — это да, но такое с ней случалось часто. Правда, на сей раз взбудоражена больше обычного.
— Так что же стряслось?
— Ох, все! Я потеряла мужчину моей мечты, кажется, навсегда, а ходить перед ним на задних лапках не собираюсь, а без него жизнь не мила…
— Погоди! Ты про кого говоришь? Уж не про Доминика ли?
— Ну да, про кого же ещё!
Холера, надо же! Если замешан Доминик, значит, дело серьёзное. Когда речь заходит о Доминике, моя Мартуся теряет всякую способность соображать, и теперь от неё никакого толку не добьёшься. Этот Доминик давно уже сидит у меня в печёнках. Какой номер он отколол на этот раз? Минутку, что там Марта бормочет?
— …не выношу истерик и впредь не намерена, а вчера вечером я оставила его, он прекрасно знает почему, хотя и пыталась что-то солгать, а самое плохое — он ни словечка мне не сказал, но так каменно молчал, аж мурашки по коже. Прям как мёртвый сделался, сил моих нет… И теперь я раздираюсь на две неравные половины…
— Половины всегда равные, — поучающе вырвалось у меня. И кто за язык дёргал? Ведь я в этом не столь уж уверена.
— И вовсе не всегда! — вскинулась Мартуся. — Вот я изнутри на куски рвусь, и эти куски во мне так и летают, так и сталкиваются, как же равные? Нет, ты скажи, что мне, несчастной, теперь делать? Просто разрываюсь, прямо как в песне, дикая страсть бушует во мне, то тянет к мужу, то к жене…
— Да ты никак спятила?
— А я разве говорю, что нет?
Если честно, я её очень хорошо понимала. Мечется из-за мужика, с кем не бывает? Сама ведь испытала, на собственной шкуре.
И словно воочию увидела его красивое, мужественное лицо, его руки, запястья… Меня с такой непреодолимой силой тянуло прикоснуться к ним, взять в свои руки, прижаться щекой… И он склонен был ответить мне взаимностью, собственно, даже ответил, вот только странно как-то…
Между нами встало казино.
— Тут секс, а там игровые автоматы и рулетка, — лихорадочно продолжала Марта свою исповедь, несчастная и злая, словно заглянув в мои мысли. — Через дверь слышно, а паршивый шарик так я как будто даже видела: вот он прыгнул в двадцатку, а на неё поставили по максимуму, корнеры, сплиты, номера, серые жетоны. А они мои, серые, мои любимые!
Что-то во мне дрогнуло, ведь я тоже охотнее всего играла серыми и однажды угадала зеро три раза кряду!
— А здесь — постель, и его лицо надо мной, это я выражаюсь символически, мы сидели в кафе внизу, на втором этаже… Ну и что мне оставалось делать?
Я очень хорошо знала, что она должна была сделать, и столь же хорошо знала, что сделала бы сама на её месте. Да нет, без всякого «бы». Сделала. И потеряла мужчину моей жизни навсегда.
Ну ладно, что теперь-то… Но ведь Марта была моложе меня на двадцать лет с гаком! И у меня тогда были уже подросшие дети, а у неё пока их вовсе не было. И она очень хотела их иметь, хотела стать нормальной женщиной, женой, матерью…
— И потому меня с ним тогда не оказалось! — поставила Марта точку в своей исповеди.