— Похоже, она некоторым образом знакома с Элспет Хантер.
Вежливость доктора внезапно перемешалась с волнением — так, что глаза его запылали; и Кэт лишь больше занервничала, когда он вновь посмотрел на нее:
— В самом деле, мисс Девлин? Вы знаете эту женщину?
— Я не понимаю, о чем он говорит, — ответила она, быстро кивнув на Люциуса. — Но если вы имеете в виду Либби Хатч, то да, ее я знаю.
— Кэт проводит часть времени у Пыльников, — добавил я, не желая, чтобы ей самой пришлось это объяснять. — Она говорит, что они знают сестру милосердия Хантер как «Либби Хатч», и эта женщина — одна из подружек Гу-Гу.
— Гу-Гу?.. — смущенно замешкался доктор. — Ах да! Нокс, предводитель Пыльников. Должен сказать, можно лишь догадываться о том количестве кокаина, коим члены этой банды должны злоупотреблять, чтобы выдумывать столь нелепые имена.
Кэт неожиданно издала звук, который я посчитал было выражением тревоги, но, обернувшись к ней, обнаружил, что она улыбается, а звук был чем-то вроде смешка. Она, кажется, впервые допустила, что доктор может оказаться человеком стоящим.
Тот же рассмеялся вместе с ней, весьма ободряюще.
— Итак, мисс Девлин, — сказал он (а я заметил, что Кэт такое обращение по душе), — вы говорите, что женщина, изображенная на этом рисунке, пребывает в романтических отношениях с Ноксом?
— Сейчас она у него в любимых подружках, — кивнула Кэт.
— Правда? — удивился доктор.
— К тому же, — многозначительно добавил Люциус, — Нокс взял ее дом под личную защиту.
— В самом деле? — Доктор вновь посмотрел на Кэт. — И в связи с какими же причинами, мисс Девлин, как по-вашему?
Кэт пожала плечами и чуть ослабила хватку, с которой сжимала мою руку:
— Он же ж бешеный, этот Гу-Гу — ну и Либби такая, насколько я видела. Они надолго запираются в его комнате наверху. Я слыхала, там временами сумасшествие какое-то творится. А еще слыхала, что она… ну, в общем… танцует ему.
— Танцует? — эхом отозвался слегка озадаченный доктор.
Глядя в окно, Кэт кивнула в каком-то смущении:
— Ну знаете, сэр — танцует. Он к себе наверх зовет оркестр, они играют под дверью. А она — танцует.
До доктора наконец дошло: Кэт говорила о том, что в те дни носило множество различных названий, а сейчас мы называем своим именем, — о стриптизе.
— Понимаю, — тихо изрек доктор. — Пожалуйста, извините мое невежество, мисс Девлин. Не хотел выглядеть таким тупицей.
— О нет, сэр, — ответила она весьма уважительно. — Вам и без нужды это знать. В общем, говорю же, сейчас она единственная из его девчонок, кто действительно с ним ладит — даже получше молоденьких. Она старается, Либби-то.
— Либби, — тихо повторил доктор, постукивая костяшкой указательного пальца по губам, пока взвешивал это слово. — Либби… — Он повернулся к детектив-сержантам: — Кличка?
Маркус обдумал вопрос, слегка пожимая плечами:
— Либби может быть уменьшительным от Элспет — скорее всего, так ее звали или зовут, ведь Элспет — довольно архаичный вариант.
— А Хатч, возможно, — ее девичья фамилия, — добавил Люциус. — Ею она пользуется, когда не хочет быть узнанной. Вряд ли выйдет куда-нибудь устроиться ухаживать за больными, если станет известно, что ты танцуешь для Гу-Гу. Но тут есть соображение поважнее, доктор. — Люциус приблизился к нему, быстро покосившись на Кэт.
Но тут есть соображение поважнее, доктор. — Люциус приблизился к нему, быстро покосившись на Кэт. — В сложившихся обстоятельствах нам нужно совершить две вещи — с судебной точки зрения. Нам нужно доказать, что дитя находится в доме сестры Хантер, а также продемонстрировать, что сестра Хантер действительно была ответственна за нападение в Сентрал-парке. — Он еще раз взглянул на Кэт с чрезвычайно дружелюбной улыбкой. — И я уверен, что мисс Девлин поможет нам в обоих этих случаях.
Кэт обернулась ко мне и тихо проговорила:
— Стиви… ты же сказал, не будет никаких неприятностей…
— Их и не будет, Кэт, — быстро отозвался я. — Для тебя.
— Тогда что все это значит — про ребенка и «нападение»?
— Вам не стоит бояться, что вас во «все это» впутают, мисс Девлин, — вмешался доктор со своего кресла. — Детектив-сержанты расследуют дело. Мы им немного помогаем. Вот и все наши побуждения.
Вновь повернувшись к доктору, Кэт тихо проворчала с непокорным видом:
— Я не хочу быть замешанной ни в каком полицейском расследовании. А уж если оно с Гу-Гу связано — тем более. Он кого угодно до полусмерти может забить в мгновение ока, даже когда не нюхает порошок.
— Но здесь, — произнес Маркус тоном, который можно было бы назвать «деликатным», — не исключена довольно существенная компенсация, мисс Девлин.
Кэт прищурилась:
— Деньги, вы хотите сказать? — Маркус кивнул. — Деньги без особой надобности, если ты в больнице. Да и если на дне реки — тоже.
— А если этих денег будет достаточно, чтобы точно никогда больше не возвращаться на Гудзон-стрит? — спросил доктор.
Кэт все равно не поняла, судя по лицу:
— Как это? Если я подставлю Пыльников, даже хоть на чуточку, в этом городе мне негде будет укрыться.
Доктор пожал плечами:
— Вы так привязаны к жизни в этом городе? Может, у вас есть родственники где-нибудь на другом конце страны?
— И, уверяю, мы не попросим вас ни о чем опасном, — добавил Люциус.
— Если имеешь дело с этой шайкой, опасно все, — немедля ответила Кэт. Потом она снова уставилась на доктора. — У меня есть тетя. В Сан-Франциско живет — она оперная певица.
— В самом деле? — с воодушевлением отозвался доктор. — У них самая многообещающая труппа. Кто она, сопрано? Меццо?
— Оперная певица, сказано же, — буркнула Кэт, совершенно не понимая, о чем это доктор говорит, и не стыдясь этого. — Она как-то прислала мне письмо, когда папаша помер, — написала, что может и мне подыскать работу певицы. Я могу петь — Стиви меня слыхал.
Кэт повернулась ко мне, ожидая поддержки. Я лишь энергично кивнул и заявил:
— О да, она может петь, еще как, — хотя никогда и не ставил высоко ее голос. Однако мне на ухо наступил медведь, что верно то верно — так что не мне судить, может, она в самом деле могла петь.
— Ну что ж, — сказал доктор, — тогда один билет до Сан-Франциско — поездом или морем, как сами решите, — и, скажем, несколько сотен долларов — чтобы акклимироваться. — Я никогда не видел у Кэт таких круглых глаз. — И все в обмен на… — Доктор резко прервался и в замешательстве обернулся к Люциусу: — Детектив-сержант, на какого дьявола мы вообще это собираемся менять?
Люциус снова посмотрел на Кэт, продолжая улыбаться.
— На одежду с пуговицами, — вот все, что он изрек.
Кэт уставилась на него, челюсть ее отвисла:
— Одежду? Это платье, что ли?
— Платье вполне сойдет, — ответил Люциус.