Она нашла труп и позвонила в полицию. Судя по температуре тела, которая была выше средней температуры воздуха в доме, она умерла примерно за четыре часа до приезда эксперта в самом начале двенадцатого. Признаков ограбления нет.
— А где подруга? — спросил Дэвенпорт.
— В спальне. С ней Свонсон, — ответил полицейский, кивком показав в глубь дома.
Лукас отправился в указанном направлении, по дороге изучая обстановку и пытаясь понять, как жила убитая. Все здесь было сделано со вкусом, но без особого достатка. Картины на стенах были оригиналами, но простенькими, актрисы обычно получают такие в подарок от друзей–художников. На полах лежали потертые восточные ковры. Лукас подумал о коврах в доме Беккера и наклонился пощупать тот, на котором стоял. Он оказался тонким и скользким. Какая–то синтетика, машинное плетение. Ничего особенного.
Дверь в спальню была открыта. Лукас заглянул туда и увидел Свонсона, сидящего на стуле и протирающего бумажным платком очки в тонкой металлической оправе. На кровати, лицом вверх и опустив одну ногу на пол, лежала женщина. Другая нога оставила грязное пятно на желтом покрывале, но она этого не замечала. Лукас постучал по косяку и вошел, Свонсон поднял голову.
— Дэвенпорт, — сказал он, снова надел очки, повозился с ними, стараясь найти удобное положение, вздохнул и проговорил: — Дрянь дело.
— Тот же убийца?
— Да. А ты так не думаешь?
— Наверное. — Лукас посмотрел на женщину. — Это вы нашли тело?
Она была рыжеволосой и хорошенькой, лет тридцати пяти. Сегодня она выглядела ужасно: глаза опухли от слез, из покрасневшего носа текло. Она не стала тратить силы на то, чтобы сесть, но убрала со лба выбившийся локон волос, казавшихся темными, почти черными.
— Да, я зашла к ней после спектакля.
— Зачем?
— Мы беспокоились. Все, — сказала она и захлюпала носом. — Элизабет пришла бы в театр, даже если бы сломала ногу. Когда она не появилась и не позвонила, мы подумали, что с ней случилось какое–то несчастье или еще что–нибудь в том же духе. Если бы я не нашла ее дома, я бы стала звонить в больницы. Я нажала на кнопку звонка, а потом заглянула в окошко в двери и увидела, что она лежит на полу. Дверь была заперта, поэтому я побежала к соседям и вызвала полицию. — На лбу у нее появилась морщинка, она приподняла голову и сказала: — Вы тот коп, что убил индейца.
— Ммм…
— С вашей дочерью все хорошо? Я слышала по телевизору…
— С ней все в порядке, — ответил Лукас.
— Господи, наверное, это было ужасно.
Женщина села одним быстрым, уверенным движением, без малейшего усилия. Дэвенпорт увидел, что у нее зеленые, точно нефрит, глаза, а один из передних зубов слегка неровный.
— Вы пытаетесь поймать убийцу?
— Я помогаю, — сказал Лукас.
— Надеюсь, вы схватите и прикончите сукина сына, — сказала женщина, оскалившись и широко раскрыв глаза.
У нее были высокие скулы и тонкий нос — видимо, ее дальними предками являлись кельты.
— Я очень хочу его поймать, — ответил Дэвенпорт. — Когда кто–нибудь из вас в последний раз видел Армистед… то есть Элизабет?
— Сегодня днем. У нас была репетиция, она закончилась около трех, — ответила женщина. Вспоминая, она провела рукой по щеке и невидящим взглядом уставилась на покрывало. — После репетиции Элизабет уехала домой. Одна из кассиров пыталась дозвониться до нее примерно за час до спектакля, но ей никто не ответил. Больше я ничего не знаю.
— А зачем она звонила? Элизабет уже опаздывала на спектакль?
— Нет, кто–то хотел получить контрамарку, и она звонила, чтобы Элизабет подтвердила его слова, но та не взяла трубку.
— Бакки и Карл в театре, опрашивают там всех, — сказал Свонсон.
— Вы проверили Беккера? — спросил Лукас.
— Нет. Завтра проверим, после того как закончим тут. Я заставлю его рассказать, как он провел сегодняшний день — минута за минутой.
— Кажется, недавно убили женщину, которую звали Беккер? — спросила женщина и посмотрела сначала на одного, потом на другого.
— Мы про ее мужа, — коротко пояснил Дэвенпорт. — Кстати, а как вас зовут?
— Кэсси Лаш.
— Вы актриса?
Она кивнула.
— Да.
— На полной ставке?
— Я играю маленькие роли, — печально проговорила она и тряхнула рыжими волосами. Они были вьющимися и рассыпались по плечам. — Но работаю на полной ставке.
— Армистед с кем–нибудь встречалась? — спросил Свонсон.
— По большому счету нет. А при чем тут Беккер? Он подозреваемый?
Она смотрела на Лукаса.
— Конечно. Когда убивают жену, мы первым делом проверяем мужа, — сказал он.
— Значит, в действительности вы не думаете, что это сделал он?
— В момент совершения преступления он находился в Сан–Франциско, — ответил Дэвенпорт. — А эта смерть так похожа на ту, что, скорее всего, убийца один и тот же.
— О!
Кэсси прикусила нижнюю губу, она была разочарована. Лукас понял, что она хотела, чтобы они знали, кто преступник, и, будь ее воля, чтобы он был мертв.
— Если вспомните еще что–нибудь, позвоните мне, — сказал он.
На секунду они встретились глазами, оценивая друг друга. Он протянул ей свою визитку, и она сказала:
— Непременно.
Дэвенпорт отвернулся, потом быстро оглянулся через плечо, желая проверить, смотрит ли она на него, и направился в сторону гостиной.
Детектив с молотком в руках разговаривал с полицейским в форме, за спиной которого стояла женщина средних лет в розовом стеганом халате и домашних тапочках. Она пыталась незаметно придвинуться ближе к арке, ведущей в гостиную. Коп остановил ее, загородив собой дорогу, и спросил:
— Как он выглядел?
— Я же сказала, он выглядел как водопроводчик. У него в руках был чемоданчик или что–то похожее, так вот, я говорю Рэю… это мой муж, Рэй Эллис… «Хо–хо, — говорю я. — Похоже, у этой Армистед снова проблемы с водопроводом, надеюсь, не главная труба». На нашей улице уже дважды с тех пор, как мы тут поселились, копали и что–то делали с трубами. Можно было починить все как следует.
Она сделала еще один шажок в сторону арки, пытаясь заглянуть в гостиную.
— Вам не нравилась мисс Армистед? — спросил Лукас, подходя к ним.
Женщина сделала полшага назад и потеряла свою с таким трудом завоеванную позицию. На ее лице промелькнуло раздражение, когда она это поняла.
— С чего вы взяли?
В ее голосе появились плаксивые нотки, она приготовилась обороняться. Она слышала этот вопрос в телесериале «Закон Лос–Анджелеса» — там его обычно задавали, прежде чем устроить кому–то неприятности.
— Вы назвали ее «эта Армистед».
— Ну, она говорила, что она актриса, а я сказала Рэю…
— Вашему мужу.
— Вот–вот, я сказала: «Рэй, мне не кажется, что она актриса». Понимаете, я же знаю, как выглядят актрисы. А она не была похожа на актрису. По мне, так она ничего особенного собой не представляла. Так вот, я говорю Рэю: «Она утверждает, будто играет в театре, а мне интересно, чем она на самом деле занимается».