Но Кира не любила, когда за руль ее машины садился кто-то посторонний. Она предпочитала отвечать за свое имущество сама.
Не успели подруги чокнуться, как раздался звонок.
– Это Костя, – не без удивления произнесла Леся, взглянув на экран мобильника.
– Кто?
– Наш фэншуист.
– Интересно, что ему надо? Может быть, забыл что-то у нас дома?
Оказалось, что Костя действительно кое-что упустил.
– Я забыл вам дать несколько очень важных указаний. Без них вся наша работа пойдет насмарку. Где бы мы с вами могли сегодня увидеться? Где вы сейчас находитесь?
Леся объяснила, что они сидят в ресторане, и Костя очень обрадовался этому.
– Отлично! А я боялся, что придется ехать к вам в поселок. Но раз вы в городе, то это просто превосходно. Это всего в десяти минутах от того места, где сейчас я. Лечу к вам. Обязательно дождитесь меня.
– Мы никуда и не собирались отсюда в ближайшее время.
Костя появился не через десять минут, а через полчаса.
– Пробки, очень виноват, – извинился он.
Костя стоял возле столика подруг, не решаясь присесть. И Кира предложила:
– Посидите с нами?
– Буду только рад, – еще больше повеселел он. – Целый день на ногах, одними лишь положительными энергиями, знаете ли, сыт не будешь.
Костя оказался интересным собеседником и обаятельным кавалером. Он в равной степени уделял внимание обеим подругам, так что они никак не могли понять, кто же из них нравится Косте сильней. Иногда казалось, что Леся, иногда, что Кира, а иногда, что одинаково. Время летело незаметно, и не было похоже, чтобы дизайнер куда-то торопился.
После первой бутылки незаметно появилась вторая, а потом и третья. Костя сыпал смешными историями и анекдотами, многие из которых были подругам уже известны благодаря еще одному весельчаку и балагуру – Роману, их бывшему рабочему.
Но Костя умел так преподнести даже бородатую историю, что она начинала играть новыми красками. Кроме того, он галантно ухаживал за подругами, и так как над девушками нынче не было никаких начальников, которые могли бы призвать гулен к порядку, подруги засиделись в ресторане до самого его закрытия, а потом еще и долго гуляли вместе с Костей по ночному городу, распевая песни и веселясь от души.
Вернувшись домой, они сразу же прошли каждая в свою спальню, так как в ресторане изрядно выпили красного вина, и не одну бутылку, а несколько. Да и потом, гуляя по городу, они то и дело заглядывали в различные кабачки и бары, где выпивали «по паре глоточков».
Напившись вдоволь, она подумала о завтраке. Но с похмелья мысль о любой пище вызывала в ней тошноту. Так что Кира, прихватив с собой бутылку воды, направилась обратно в гостиную, где упала на диван и принялась бесцельно щелкать пультом, меняя каналы. К сожалению, по телевизору ничего хорошего или веселого не показывали, комедии были глупыми, сериалы скучными, а в новостях рассказывали о таких ужасах, что Кира, похолодев, поспешно их выключила и принялась осматриваться по сторонам.
Ее затуманенный вчерашними возлияниями мозг, тем не менее, фиксировал все новые и новые странности, которые были вокруг нее. Почему сдвинут шкафчик, за которым у Лисицы находился его сейф? Куда делась старинная бронзовая фигурка танцовщицы с каминной полки? Где натюрморт, который Эдик купил на блошином рынке и потом с пеной у рта уверял всех, что это подлинный Ренуар?
Все эти вещи постепенно складывались в голове у Киры, заставляя ее ощущать смутное беспокойство. Она снова встала и прошлась по дому. Ее интересовал сейф, в котором хранились их с Лесей драгоценности, деньги на хозяйство и не только. И когда Кира увидела открытую дверцу, ее словно окатили ледяным душем.
– Леся! – завопила она на весь дом.
Она снова встала и прошлась по дому. Ее интересовал сейф, в котором хранились их с Лесей драгоценности, деньги на хозяйство и не только. И когда Кира увидела открытую дверцу, ее словно окатили ледяным душем.
– Леся! – завопила она на весь дом. – Иди сюда! Скорей!!!
Сонная и плохо еще соображающая Леся кубарем скатилась с лестницы.
– Зачем ты так орешь? – укоризненно обратилась она к подруге.
– Нас обокрали! Вот зачем!
И Кира указала дрожащей рукой на открытую дверцу сейфа.
– Мамочка! – взвизгнула Леся. – Что же это такое?
– Что такое? Это кража, вот что это такое! Интересно знать, какая сволочь это сделала?
– Я не знаю. Кира, но это ведь просто невозможно!
– И, однако, это случилось.
– Неужели, все украли?
– Все!
– Не может быть!
– Посмотри сама, если не веришь.
Леся подбежала к сейфу и, заглянув внутрь его, горестно взвыла:
– О-о-о!!!
Кира даже вздрогнула. Она не привыкла к таким проявлениям эмоций со стороны обычно уравновешенной и спокойной Леси.
– Да ладно тебе, – попыталась утешить она подругу. – Подумаешь, обокрали. Неприятно, но не смертельно.
Но Леся не могла думать сейчас ни о чем.
– Мои сережки, – рыдала она. – Мамин подарок. Пропали!
Кира тоже подскочила к сейфу. Он и впрямь был пуст, как Земля в первый миг ее сотворения.
– Ничего нету! Ничего! – плакала рядом с ней Леся. – Господи, что я скажу маме? Она меня просто убьет, если узнает, что эти серьги пропали!
Кира с сочувствием взглянула на подругу. Размер произошедшей катастрофы оказался куда значительнее, чем показалось ей вначале. Вместе с деньгами пропали серьги, которые Леся получила не столько в подарок, сколько на сохранение от своей мамы. «Пока я жива, – заявила ей любящая мамочка, – сережки будут считаться моими. Но ты при случае можешь в них пофорсить. И конечно, когда меня не станет, серьги окончательно станут твоими, как когда-то стали моими после смерти твоей бабушки, а ей в свою очередь достались после смерти твоей прабабушки».
И мама вытерла на этом месте набежавшую слезу, но тут же строго прибавила:
«Береги их, Лесенька, ведь новых таких ты уже не купишь».
Итак, серьги были семейной ценностью, и Кира хорошо помнила тот миг, когда в торжественной обстановке Лесе был передан этот дар.
Характер же у тети Светы был, прямо скажем, не сахар. И даже тот факт, что жила Лесина мама в Финляндии, наслаждаясь там супружеским счастьем со своим финским мужем, дела не облегчал. У Лесиной мамы имелась скверная привычка сваливаться на голову нежданно-негаданно. И Кира даже покосилась сейчас с опаской на дверь, вдруг Лесина мама уже стоит там, уперев руки в бока и грозно глядя на провинившуюся дочь.
– Ты ни в чем не виновата, – попыталась Кира утешить подругу. – Это все воры.
– Нет, ты не понимаешь! Это были бабушкины сережки! Мама подарила их мне с условием, что я буду их хранить как зеницу ока.
– Помню я их. Маленькие с синенькими камушками.
– Это сапфир! – завопила Леся. – Эти серьги еще моя бабушка носила. А до нее прабабушка. Она эти сережки даже в войну, в блокаду не продала, на хлеб не обменяла. И в эвакуации, где им пришлось еще хуже, чем в блокаде, тоже не продала, устояла перед искушением. А я – растяпа, прошляпила! Нет, мама точно меня убьет.
– Погоди ты так переживать. Найдем мы вора. И он вернет тебе твои сережки.
– Думаешь?
Леся перестала рыдать и с надеждой посмотрела на подругу.