– Вы уверены? Я не помню.
Брейди сжимает его плечо.
– Это не твоя вина. Тебя загипнотизировали.
Лицо Зет-боя освещает улыбка.
– Через «Рыбалку»?
– Да, через «Рыбалку». И когда ты вошел в транс, я велел тебе убить миссис Бэбино.
Зет-бой смотрит на него с сомнением и тоской:
– Если я ее и убил, моей вины в этом нет. Я находился под гипнозом и не могу ничего вспомнить.
– Возьми.
Брейди дает Зет-бою револьвер. Тот берет оружие, поднимает, разглядывает, будто экзотический артефакт.
– Положи в карман, а мне дай ключи от твоего автомобиля.
Зет-бой рассеянно засовывает револьвер в брючный карман, и Брейди морщится, ожидая, что сейчас раздастся выстрел и пуля прострелит бедолаге ногу. Наконец Зет-бой протягивает ключи. Брейди берет их, поднимается, пересекает гостиную.
– Куда вы, доктор Зет?
– Я скоро вернусь. Почему бы тебе не присесть на диван и не подождать меня?
– Я буду сидеть на диване, пока вы не вернетесь, – говорит Зет-бой.
Дельная мысль.
Брейди идет в кабинет доктора Бэбино. Там – стена славы: множество фотографий в рамке, на одной еще довольно молодой Бэбино жмет руку президенту Бушу-младшему, оба лыбятся, как идиоты. Брейди фотографии не замечает: он видел их много раз за долгие месяцы, когда учился использовать тело другого человека, словно в автошколе. Не интересует его и настольный компьютер. Ему нужен «Макбук эйр», который лежит на комоде. Брейди открывает его, включает и набирает пароль Бэбино: «ЦЕРЕБЕЛЛИН».
– От твоего препарата толку ноль, – говорит Брейди, когда на экране возникает рабочий стол. Полной уверенности у него нет, но ему хочется так думать.
Его пальцы бегают по клавиатуре с привычной быстротой, недоступной Бэбино, и запускается программа, которую он установил во время прошлого визита в голову доброго доктора. Называется она «РЫБАЛКА». Брейди набирает необходимую команду, и программа связывается с ретранслятором в компьютерной комнате Фредди Линклэттер.
«ОБРАБОТКА», – сообщает экран ноутбука. Ниже появляется еще одна строчка: «3 ОБНАРУЖЕНО».
Трое обнаружены! Уже трое!
Брейди обрадован, но не очень удивлен, пусть за окном глухая ночь. В любой социальной группе есть несколько полуночников, в том числе и в той, которая получила бесплатные «Заппиты» с сайта «Плохой-концерт». И нет лучшего способа коротать бессонные предрассветные часы, чем в компании игровой приставки. А перед тем как разложить пасьянс или сыграть в «Злых птиц», почему бы не поискать розовую рыбу в демоверсии «Рыбалки» и не увидеть, действительно ли они запрограммированы так, что превращаются в числа после того, как их поймают? Правильная комбинация гарантирует получение приза, но в четыре утра это, возможно, не главный движущий фактор. Четыре утра – не самое удачное время для бодрствования. Именно тогда наваливаются неприятные мысли и приходят пессимистичные идеи, а демоверсия успокаивает. Она также вызывает зависимость. Эл Брукс узнал об этом до того, как стал Зет-боем. Брейди это понял с первого взгляда. Всего лишь удачное совпадение, но проделанное Брейди после этого – вся проведенная им подготовка – уже не совпадение. Это результат долгого и тщательного планирования, которым он занимался, находясь в двух тюрьмах одновременно: больничной палате и собственном ни на что не годном теле.
Он закрывает ноутбук, сует под мышку, поворачивается и направляется к двери. Буквально на пороге его осеняет, и он возвращается к письменному столу Бэбино. Выдвигает средний ящик и находит то, что нужно: ему даже не приходится рыться. Если начинает везти, то везет во всем.
Брейди выходит в гостиную. Зет-бой сидит на диване, опустив голову, ссутулившись, руки болтаются между колен. Выглядит он невероятно уставшим.
– Я ухожу, – говорит Брейди.
– Куда?
– Не твое дело.
– Не мое дело.
– Подход правильный. Почему бы тебе не поспать?
– На этом диване?
– Или в спальне наверху. Но сначала тебе надо кое-что сделать. – Он протягивает Зет-бою фломастер, который нашел в письменном столе Бэбино. – Оставь свой знак, Зет-бой, как ты оставил его в доме миссис Эллертон.
– Они были живы, когда я наблюдал за ними из гаража, это я точно знаю, но теперь они, возможно, мертвы.
– Очень даже возможно.
– Я их не убивал, правда? Но вроде бы я побывал в спальне. И нарисовал там букву «зет».
– Конечно, не убивал.
– Я искал «Заппит», как вы меня и просили, я в этом уверен. Старался изо всех сил, но найти все-таки не смог. Думаю, может, она его выбросила.
– Теперь это значения не имеет. Просто оставь свой знак, хорошо? Как минимум в десяти местах. – Приходит новая мысль. – Ты еще можешь сосчитать до десяти?
– Один… два… три…
Брейди смотрит на «Ролекс» Бэбино. Четверть пятого. Утренние обходы в Ведре начинаются в пять. Время летит как на крыльях.
– Молодец. Оставь свой знак как минимум в десяти местах. А потом укладывайся спать.
– Хорошо. Я оставлю свой знак как минимум в десяти местах, потом лягу спать, а потом поеду к дому, за которым вы велели мне наблюдать. Или теперь, когда они мертвы, наблюдать за домом больше не нужно?
– Пожалуй, нет. Давай все повторим, хорошо? Кто убил мою жену?
– Я, но моей вины в этом нет. Меня загипнотизировали, и я даже ничего не помню. – Зет-бой начинает плакать. – Вы вернетесь, доктор Зет?
Брейди улыбается, демонстрируя дорогостоящие зубы Бэбино.
– Конечно. – Когда он это говорит, его взгляд смещается вверх и влево.
Он наблюдает, как старик волочит ноги к гигантскому – «Боже, я богач» – телевизору, закрепленному на стене, и рисует на экране большую букву «зет». В буквах «зет» по всему дому никакой необходимости нет, но Брейди считает это изящным штрихом, учитывая, что Библиотечный Эл на вопрос копов, как его зовут, ответит, что он – Зет-бой. Еще одно дополнение к безупречному шедевру.
Брейди идет в прихожую, вновь переступает через Кору. Сбегает по ступеням крыльца, исполняет внизу танцевальное па, щелкает пальцами Бэбино. Чувствует боль, начальная стадия артрита налицо, но что с того? Брейди знает, что такое настоящая боль, и ее мимолетные уколы в фалангах не в счет.
Он быстрым шагом направляется к «малибу» Эла. Развалюха в сравнении с «БМВ» усопшего доктора Бэбино, но она доставит его в пункт назначения. Брейди заводит двигатель и хмурится, когда из радиоприемника начинает греметь классическая срань. Он переключается на радиостанцию «БАМ-100». «Black Sabbath» исполняет что-то из тех времен, когда Оззи еще был крутым. Брейди бросает последний взгляд на «бумер», припаркованный на лужайке, и трогается с места.
До ночлега путь далек, а потом финальный аккорд, вишенка, венчающая порцию сливочного мороженого. Для этого Фредди Линклэттер ему не нужна – достаточно лишь «Макбука» доктора Б. Поводка больше нет.
Он свободен.
Фредди мысленно приказывает рукам двинуться, и они с неохотой подчиняются. Она упирается ладонями в пол и отталкивается. Чуть поднимается, но наружная рубашка накрепко прилипла к луже на полу, которая выглядит как кровь, однако запахом подозрительно напоминает виски.