– Но не дурак. Нет, не дурак. Хитер был, сукин сын.
Наверху в отделе Бекстрём проводил пресс‑конференцию. Народу было мало: полдюжины газетчиков и кто‑то с радио. Телевидение не удостоило его вниманием, а жаль: те несколько раз, что он появлялся на экране, немедленно приносили плоды в виде даровой выпивки в ресторане. Лентяи и неумехи, подумал он, стоит им неделю почитать сводку погоды с экрана, как они уже уверены, что они и есть погода.
Впрочем, сенсациями он их не порадовал. Мы, естественно, напряженно работаем, не отказываемся ни от одной версии, у нас есть улики и кое‑какие зацепки. Если не для печати, то сам он уверен, что преступление будет скоро раскрыто.
– Расскажите об обстоятельствах убийства, – попросила пожилая женщина‑репортер в первом ряду.
– Сейчас не могу, – значительно произнес Бекстрём. – Эти сведения я должен предъявить преступнику.
– Известно ли что‑нибудь о мотивах? – На этот раз вопрос задал мужчина у двери.
– У меня есть определенные соображения, – сказал Бекстрём, – однако поделиться ими я в данный момент не имею права. Рано.
– Если я правильно понял, все как обычно: вы плутаете в полной темноте? – с вызывающей ухмылкой спросил какой‑то парень, похоже очередное молодое дарование. Он даже сесть не позаботился – торчал у стены.
Бекстрём посмотрел на него со злостью.
– Никаких комментариев, – произнес он. – Как хотите, так и считайте.
Ну и прохвост, подумал он про себя. Из таких надо клей варить.
– Не знаю, как у почтеннейшей публики, – продолжил он вслух, – но у меня масса работы, так что если больше вопросов нет, то… – Он поднялся и многозначительно откланялся. Никто не возражал.
Покуда Бекстрём проводил пресс‑конференцию, его сотрудник Альм занимался организацией своего рода центра по приему «сигналов населения». Как только средства массовой информации сообщат об убийстве Эрикссона, в ту же минуту следствием займется Великий Детектив – общественность и начнется сумасшедший дом: люди будут звонить и звонить, так бывает всегда, хотя довольно трудно припомнить случай, когда добровольные следователи сообщили хоть что‑нибудь существенное.
– Не забывай об этом, – наставительно сказал Альм молодому полицейскому, получившему почетное задание дежурить на телефоне. – Никогда не начинай с ними что‑то обсуждать: завязнешь и не выберешься. Звонят в основном старые ведьмы, алкаши и прочий сброд.
– И что, никогда не бывает, чтобы кто‑то позвонил по делу? – Парень поглядел на Альма с детской серьезностью.
– Насколько я помню – нет, – ответил Альм. – Во всяком случае, за все мои двадцать лет в уголовке. Главное – уметь их окорачивать, у них же головенки вот‑вот лопнут от идей… А ваша задача – дополнить вчерашний опрос свидетелей, – с видом полководца обратился он к двум молодым ребятам из полиции правопорядка.
Уж лучше, чем околачиваться здесь без всякой пользы, подумал он.
– Я только хотел спросить… – робко произнес один из них.
– Список фамилий получите у Гунсан, – прервал его Альм.
– Я хотел спросить, на что мы должны обращать особое внимание…
Где их только набирают, кисло подумал Альм.
– Обратите особое внимание на то, чтобы найти Родмансгатан. Найдете?
– Я не это имел в виду, – заупрямился строптивец. – На что мы должны обращать внимание при опросе? Когда мы будем обходить свидетелей.
– Спросите, видели или слышали они что‑нибудь.
– Спросите, видели или слышали они что‑нибудь. Неужели это так трудно?
Очевидно, им все стало ясно, потому что все трое немедленно ушли.
Ну ладно, подумал Альм, откинулся на стуле и поглядел на часы. Если успеть в «Системет» до ланча, не придется наживать аневризму, стоя в бесконечной очереди среди бездельников, которым нечем заняться.
Закончив пресс‑конференцию, Бекстрём тут же улизнул в город, где в небольшом ланч‑ресторане его ждал знакомый – корреспондент из большой вечерней газеты. Если оставить в стороне выбор профессии – вполне нормальный парень, к тому же имеющий доступ к газетной кассе. После пары кружек крепкого пива и хорошей порции жареной свинины с креветками и брусникой к Бекстрёму вернулось хорошее настроение, и в благодарность за хороший обед он немного приподнял завесу полицейской тайны.
– Только между нами, – сказал он, доверительно наклонившись к собеседнику. – Могу сказать, что его зарезали. Ножом.
– Приятного мало, – поддержал разговор репортер, ожидая продолжения.
Опрокинутый столик, немного крови и труп, ну и что, он повидал и похуже, но публику надо кормить тем, чего она требует.
– Признаться, картина была… ну скажем, не такая, как у меня дома или у тебя.
Вообще‑то это чистая правда, подумал Бекстрём.
– А нож? Там что, была настоящая бойня? А нож большой?
– Опять‑таки между нами… – Бекстрём понизил голос и наклонился еще ближе. – Настоящий мачете… чуть не самурайский меч. – Он развел свои жирные руки и показал, какой был нож.
– Вы не думаете, что есть какая‑то связь с порноубийствами? – спросил репортер. Глаза его сияли.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросил Бекстрём.
Этот парень явно не промах.
– Ну этот псих, который режет народ здоровенным ножом. Уже троих прикончил. Сначала негра на Сёдере, потом еще двоих, те, кажется, дрочили в каких‑то порнозабегаловках. Один в Васастане, другой прямо рядом с собственным домом. Подумайте только, Бекстрём, мы же имеем дело с серийным убийцей, и он на свободе!
– М‑м‑м… – задумался Бекстрём. – Возможно… Эта мысль мне тоже приходила…
Что я здесь делаю? – вдруг подумал он и вспомнил своего непосредственного начальника комиссара Фюлькинга. Нельзя сказать, чтобы это воспоминание его порадовало.
– А что, Эрикссон увлекался порнухой? – Репортер буквально сверлил его взглядом.
Увлекался ли Эрикссон порнографией? А кто ей не увлекается? – подумал Бекстрём с недоумением, но заставил себя собраться и энергично кивнул.
– Я убежден, что мотив убийства носит сексуальный характер, – заявил он.
Он и вправду был в этом убежден: достаточно было одного взгляда на то, как жил этот прохиндей. Так что против истины Бекстрём не грешил. А порнуху любят, почитай, все, кроме разве старух. Надо будет посмотреть повнимательней, нет ли у покойника видеофильмов или журналов… С такими девчонками в матросских костюмчиках верхом на колбасе, вспомнил он и вдруг почувствовал прилив бодрости.
– Потрясающе, Бекстрём, – выдохнул репортер. – Я понял, понял… Сделаем как всегда – наши источники в полиции дали понять… Не хочешь ли коньячку к кофе?
– Рюмочку, пожалуй, не больше, – согласился Бекстрём.
Инспектор Вийнблад провел почти весь день у судмедэкспертов в Сольне. Он присутствовал на вскрытии убитого Челя Йорана Эрикссона, потом принял и зарегистрировал вещественные доказательства – одежду убитого, в которой его привезли.