20
К следующему утру состояние пациента не изменилось, и Персис решила, что у нее есть немного времени для утренней прогулки. Главное, Рик согласился с ее планом. В особенный восторг он от него, конечно, не пришел, однако они действительно зашли слишком далеко, поэтому ничего другого им просто не оставалось.
Когда Персис была уже у входной двери, сработал сенсор безопасности. Услышав тревожный сигнал, Персис нахмурилась.
- Докладывай, - резко сказала она.
Из крошечного динамика донесся синтезированный женский голос. По идее он должен был быть приятным, но сегодня Персис сочла его визгливым и искусственным.
- Угарный газ - 7 процентов, двуокись азота - 9,5 процента, закись азота - 15 процентов, полихлорированные бифенилы - 28 процентов, сернистый ангидрид - 6 процентов, фенилртутные соединения - 35 процентов…
- А теперь скажи, что это означает, - требовательно перебила Персис и добавила: - Докладывай.
- Опасные для жизни загрязняющие атмосферные примеси, - снова зазвучал компьютерный голос. - Степень риска - высокая. Для нахождения на открытом воздухе свыше пятнадцати минут рекомендуется воспользоваться кислородным аппаратом.
Проклятье! Экологическая тревога, и как раз в тот день, когда у нее появилось время для прогулки! Тяжело вздохнув, Персис отворила свой платяной шкаф и стала рыться на полках в поисках кислородных баллонов для дыхательной маски. Первый баллон, который попался ей под руки, оказался почти пуст, и она продолжила поиски. Найдя полный баллон, она подсоединила его к маске, а потом взяла кислородный аппарат для Охотника - своего ручного волка, которого воспитывала со щенячьего возраста.
Прошло уже несколько недель с тех пор, как Персис в последний раз гуляла в парке Саут-Маунтин. Остановив электрокар на площадке в самом начале размеченного прогулочного маршрута, она бросила неодобрительный взгляд на облако смога, висевшее над Фениксом словно желтовато-коричневое покрывало, потом посмотрела на себя в зеркальце заднего вида. В широкополой защитной шляпе и кислородной маске она напоминала не человека, а какое-то зловредное насекомое.
- Ну что, стоит нам показываться людям в таком виде? - проговорила она, обращаясь к Охотнику. Тот в ответ негромко взвизгнул и поскреб лапой дверь электромобиля.
- Знаю, знаю, что ты думаешь, - кивнула Персис. - По-твоему, конечно стоит.
Персис мечтала о водчонке с тех самых пор, как уехала из Нью-Йорка. Теперь это был мощный, уже почти совсем взрослый зверь с блестящей, густой, темной шерстью и белым ромбиком на лбу - характерным признаком, отличавшим одомашненных волков. Охотник принадлежал к подвиду волков Великих равнин, которых люди выращивали в неволе вот уже больше пятидесяти лет. За это время их мозг несколько увеличился в объеме, а головы стали круглее.
- Рядом, Охотник, рядом! - скомандовала Персис, увидев, что волк потрусил по тропе. Закон запрещал выгуливать волков без поводка, но она сомневалась, что в столь ранний час их кто-нибудь увидит.
Тропа поднималась в гору, и вскоре Персис почувствовала одышку. Похоже, за время, что она не ходила на прогулки, она подрастеряла физическую форму. Лицо под маской покрылось потом, и Персис сняла ее, чтобы немного остудить кожу. Едкий сернистый запах тотчас проник в рот и застрял где-то в горле.
В Нью-Йорке с воздушно-капельными инфекциями и смогом боролись, превращая тротуары в герметично закрытые прозрачными пластиковыми кожухами коридоры. Но в Фениксе дело обстояло иначе. Здесь слишком мало пешеходов, поэтому подобная мера была признана слишком дорогостоящей. Чтобы добежать от дома до машины или магазина, людям приходилось пользоваться респираторами и миниатюрными воздушными фильтрами, которые тоже стоили отнюдь не дешево. Что же до длительных прогулок под открытым небом - особенно в дни повышенной опасности, - такая роскошь доступна только тем, кто может позволить себе покупать бал тоны с кислородом для кислородных приборов.
Охотник по-прежнему бежал впереди нее, однако через каждые сто ярдов он останавливался и поворачивал свою массивную голову, чтобы взглянуть, как там хозяйка. Наблюдая за ним, Персис невольно задалась вопросом, вспоминает ли он о своей,;жизни в Аризоне, не скучает ли по холмам, оленям, лосям и диким индейкам, на которых охотились его далекие предки. Ее волк никогда ни на кого не охотился, однако он был ей надежным защитником. А это немаловажно в городе, который пережил столько волнений и бунтов. Даже сидя на цепи, Охотник производил устрашающее впечатление и не раз отпугивал от дома разных подозрительных типов. Персис пообещала себе, что когда-нибудь отвезет Охотника в Йеллоустонский или Йосемитский национальный парк - хотя бы просто затем, чтобы посмотреть, какова-то будет его реакция на зов дикой природы.
Продолжая подъем, Персис подумала и о том, не отождествляет ли она себя с волком и не ей ли действует на нервы непривычная, чужая обстановка. На Манхэттене ей было достаточно комфортно, несмотря на неблагоприятную эпидемиологическую ситуацию и другие трудности. В Аризоне не так многолюдно и опасно, как в Нью-Йорке, однако Персис почему-то не испытывала никакого облегчения. Напротив, она постоянно чувствовала себя угнетенной и подавленной. Особенно сильно действовала на нее не ослабевающая круглый год жара. Например, сейчас только половина восьмого утра, но Персис не сомневалась, что меньше чем через четверть часа палящие лучи безжалостного солнца заставят их обоих спуститься в тень, под защиту гребня горы.
Но пока они с Охотником продолжали упрямо двигаться по направлению к Хидденвэли, стараясь не обращать внимания на неудобства. У самой вершины горы Персис ненадолго остановилась, чтобы глотнуть воды из фляги, а потом подошла к краю гранитного утеса, с которого открывалась панорама Феникса. Город из стекла и бетона уже блестел сквозь желтоватую дымку смога. Примерно в пяти милях к северу Персис разглядела и высотную башню "Икор корпорейшн", похожую на уткнувшийся в небо черный гнилой зуб. Казалось, все здание вибрирует и раскачивается, но эту иллюзию создавали потоки нагретого воздуха, которые уже начали подниматься от земли вверх. Ее собственный дом находился гораздо дальше - почти за городской чертой, в относительно безопасном и благополучном районе Кэрефри, - и его отсюда не было видно.
Вспомнив о доме, Персис машинально посмотрела на часы. Как раз сейчас Рик принимает утренний душ. Ее муж… Опустившись на корточки, она бесцельно ковыряла палочкой землю, стараясь сдержать подступившие к глазам слезы. Не сумела. Слезы потекли по щекам, а из обожженного сернистым ангидридом горла вырвалось сдавленное рыдание.
Охотник услышал этот звук и, подбежав к хозяйке, положил голову ей на колени. Персис почесала его за ухом.
- Ничего… ничего… - пробормотала она. - Я просто устала.
Охотник слегка повел глазами, покосился на нее из-под надбровий, но его волчья морда по-прежнему ничего не выражала.
- Ах, если бы ты умел говорить! - вздохнула Персис, глядя в желтые глаза зверя, и погладила жесткий белый ромбик у него на лбу. - Ты бы мог подсказать, как мне быть, что делать!
Персис не имела в виду работу. Она говорила о своем браке, который разваливался буквально не по дням, а по часам. Волк, конечно, ничего не понял. Он только опустил ей на колено широкую лапу, и это молчаливое сочувствие бессловесной твари заставило Персис зарыдать еще сильнее.
Феникс
21
Федеральное агентство бактериологической безопасности появилось в институте на двенадцатый день существования тела номер 13. Специальная инспекционная группа прибыла, по своему обыкновению, без предупреждения. Как и предвидел Гарт, агентство пронюхало о визите президента и решило проверить состояние пациента. Узнав о появлении группы в вестибюле здания, Гарт велел проводить инспекторов к себе в кабинет, а сам дрожащими пальцами набрал служебный номер Персис, которая как раз в это время дежурила в палате-лаборатории.
- Подготовь замену, - сказал он ей сдавленным голосом. - У тебя есть двадцать минут.
И он дал отбой. Буквально через несколько секунд после того, как он отключил монитор, в его кабинет вошли проверяющие. Их было шестеро: трое из местного отделения и трое - из центрального аппарата агентства. Судя по их многочисленности и высоким званиям, Федеральное агентство настроено достаточно решительно, а это означало, что лаборатории будут подвергнуты самому доскональному обследованию.
- По нашим сведениям, у тебя появилось новое донорское тело, - холодно сказала Гарту доктор Ким Эндрю. Доктору Эндрю было чуть за шестьдесят, и половину этого срока она возглавляла фениксский филиал ФАББ. Волосы собраны на затылке в аккуратный пучок. Такая же прическа была у нее и много лет назад, когда Гарт впервые встретился с ней, только сейчас в волосах появилась проседь.
- Я как раз собирался зарегистрировать его по всем правилам, - ответил Гарт, стараясь держать себя в руках.
- Смотри не тяни, - строго сказала Эндрю. - Кстати, очень жаль, что нам не удалось повидаться с президентом, когда он сюда приезжал.
- Мне тоже жаль. - Гарт лицемерно улыбнулся. - Но это произошло совершенно неожиданно. Видишь ли, отец мистера Вильялобоса в свое время тоже был заморожен, а поскольку президент лично знаком с главой нашей корпорации, то… Очевидно, он узнал от мистера Рэндо о нашем проекте и заинтересовался.
- Настолько заинтересовался, что бросил всё и специально прилетел, чтобы узнать, как у вас идут дела?
- Президент не счел нужным посвятить меня в свои планы, но у меня сложилось впечатление, что он просто заскочил к нам, когда возвращался в Вашингтон с какой-то международной конференции.
Лицо доктора Эндрю осталось неподвижным, и Гарт так и не понял, поверила она его объяснениям или нет.
- Ну и как поживает ваш последний пациент?
- Никак. К сожалению, он умер.
- Прискорбно. Кстати, нельзя ли нам взглянуть на тело?
В ее устах этот вежливый оборот звучал не как просьба, а как приказ, но Гарт решил пока не лезть на рожон и отвечал с такой же изысканной вежливостью:
- Сколько угодно… Следуйте за мной, пожалуйста.
И они вместе спустились в цокольный этаж институтского здания. Сколько-то времени отняли душ, дезинфекция и переодевание в биозащитные костюмы. Гарт намеренно долго возился со своим костюмом, затягивая время, но, заметив, что гости начинают терять терпение, повел их к законсервированным лабораториям, где уже ждала Персис. Увидев Гарта, она многозначительно посмотрела на него, но он отвел глаза и жестом предложил инспекторам начинать проверку. Фальшивое тело уже лежало на специальной каталке, и специалисты ФАББ занялись им в первую очередь.
- Когда он умер? - спросила Ким, заглядывая в рот трупа.
- Ночью, - коротко ответил Гарт.
- Но тело совсем холодное.
- До вашего приезда оно лежало в хранилище.
Ким нахмурилась.
- А как дела с твоей рибосомой? Удалось добиться какого-нибудь прогресса?
- Кое-что есть, - кивнул Гарт. - Но еще не совсем то, чего бы всем нам хотелось.
- Ага, вижу… Бластомы. Жаль, очень жаль. Впрочем, я уверена - ты своего добьешься.
Функционеры ФАББ порой действительно вели себя не совсем последовательно. То они силой врывались в здания, словно полиция, получившая ордер на обыск и арест всех присутствующих, то наоборот - держались как коллеги-врачи, для которых не существует ничего, кроме блага пациента. Среди следователей и инспекторов агентства действительно немало квалифицированных врачей, медсестер, санитаров, однако в большинстве случаев их дипломы - пустая формальность; по существу же это самые обыкновенные чиновники, которых интересует только власть и собственное положение на служебной лестнице. Чего они и добивались в зависимости от ситуации то лаской, то таской. Несмотря на это, Гарт порой все же испытывал к этим людям что-то вроде симпатии. Ведь, что ни говори, именно они первыми вступают в бой с эпидемиями, а многие из них и вовсе погибли, подхватив ту или иную смертельную болезнь. Да, это трудная и опасная работа. И одинокая. Каждый, кто соглашается работать в агентстве, автоматически становится изгоем в научном или медицинском сообществе и вынужден до конца жизни мириться с неприязнью и ненавистью людей, с которыми когда-то работал плечом к плечу.
- Нам нужно будет взять образцы тканей.
- Сделайте одолжение, - откликнулся Гарт самым дружелюбным тоном.
Взяв все необходимые соскобы, пробы и мазки и тщательно осмотрев лабораторию, инспекторы, казалось, были полностью удовлетворены, и Гарт повел их обратно к фильтрам. По дороге доктор Эндрю внезапно остановилась перед дверью еще одной лаборатории.
- А здесь что? - спросила она, пытаясь открыть дверь, но та оказалась заперта.
Гарт украдкой покосился на Персис. По выражению ее лица он сразу понял, что именно здесь она спрятала тело номер 13.
- Н-ничего, - ответил Гарт севшим от страха голосом.
- Я вижу там какие-то приборы, - сказала доктор Эндрю и, еще раз тряхнув ручку, привстала на цыпочки, чтобы заглянуть в небольшое смотровое окошко. - Почему эта дверь заперта?
- Это… старые лаборатории. Иногда мы храним здесь кое-какое оборудование, которое в данный момент нам не нужно, - пробормотал Гарт, пытаясь уклониться от прямого ответа.
- Пожалуй, нам следует заглянуть и сюда. У тебя есть ключ, Гарт?
Гарт облился холодным потом:
- Н-нет. То есть - с собой нет. А у тебя, Персис?
Персис несколько секунд смотрела на него с открытым ртом, потом невпопад кивнула:
- У меня тоже… нет. Пойду поищу.
И она ушла. Гарт и инспекторы ждали у двери. Персис все не возвращалась, и доктор Эндрю начала проявлять признаки нетерпения. Она то принималась трясти ручку, то снова заглядывала в окошко.
- Почему вы вообще заперли эту комнату? - спросила она раздраженно.
- Должно быть, случайно. А вообще-то требования безопасности… - промямлил Гарт. - У нас…
Доктор Эндрю собиралась сказать что-то еще, но ей помешали.
- Доброе утро, господа! - раздался из дальнего конца коридора уверенный голос, и вся группа повернулась в ту сторону.
- Прошу извинить за опоздание. Позвольте представиться: меня зовут Рик Бандельер, я бизнес-директор местного филиала "Икор корпорейшн". Надеюсь, все в порядке?
Даже сквозь маску биозащитного костюма было видно, какая у него широкая, располагающая, наконец - просто красивая улыбка. Казалось, она подействовала даже на Ким Эндрю.
- В общем, да… - проговорила она неуверенно и выпустила дверную ручку, а Гарт подумал, что впервые в жизни он по-настоящему рад видеть Рика.
- Надеюсь, вы не откажетесь ненадолго зайти ко мне в кабинет, - приветливо сказал Рик, разыгрывая роль радушного хозяина. - Если вы не торопитесь, разумеется. Мне хотелось бы обсудить с вами пару вопросов. Кроме того, вас ждет легкий завтрак. Я уверен, он не помешает нашей беседе.
- С удовольствием, но только после того, как мы осмотрим эту лабораторию, - хмуро ответила доктор Эндрю, несколько придя в себя.
- Пожалуйста, но это будет не поздно сделать и после завтрака, - ответил Рик, лучезарно улыбаясь. - А пока вы будете у меня, я распоряжусь, чтобы охранники нашли ключи.
Он по-прежнему говорил вполне светским тоном, и все же каким-то образом ему удалось навязать проверяющим свою волю. Один за другим они потянулись следом за Риком, а Гарт и Персис переглянулись. Оба выглядели бледными и напуганными.
Рик прекрасно играл свою роль. Он засыпал инспекторов вопросами об их работе, спросил, что может "Икор корпорейшн" сделать, чтобы облегчить им жизнь, и даже извинился за то, что никого из сотрудников ФАББ не позвали на встречу с президентом Вильялобосом.
- Мы хотели пригласить к нам руководителей местных отделений правительственных агентств, включая ФАББ, - сказал Рик, - но в протокольной службе президента нам сказали, что это сугубо частный визит и что мистер Вильялобос настаивает на полной конфиденциальности. Да и то сказать, он пробыл у нас всего… - Рик бросил взгляд на Гарта, который никак не мог прийти в себя.
- Меньше часа, - подсказал Гарт.
- Да, именно. Президент очень торопился.
Гарт видел - Ким прекрасно понимает, что делает Рик, и тем не менее она, казалось, относилась к его болтовне достаточно благосклонно. Молодость и картинная внешность Рика Бандельера явно подействовали на нее умиротворяюще. Казалось, Ким напрочь забыла о какой-то там запертой лаборатории.
Когда проверяющие благополучно отбыли, Гарт справился с неприязнью, которую питал к Рику, и от души поблагодарил его за столь своевременную помощь. Потом он спустился в свой кабинет и упал в кресло, совершенно обессиленный. Гарт ни минуты не сомневался: еще один такой день, как сегодня, и он не выдержит. Он включил следящие мониторы и некоторое время наблюдал, как санитары из его группы перевозят пациента обратно в палату-лабораторию. При этом его не покидало ощущение, что он совершил ошибку, пойдя на поводу у Персис, и что их неприятности только начинаются. Но пути назад нет. Как сказала та же Персис, теперь все они повязаны одной веревочкой.