– Каким образом он вступил в контакт с вами?
– Мы познакомились, потому что у сына его сестры были кое‑какие проблемы, и я занималась с ним некоторое время. Во время нашей первой встречи – я всегда провожу такие встречи с родителями, прежде чем начать терапию ребенка, – я уловила несколько мелочей, причем сама не подозревала, что заметила их благодаря экстрасенсорному восприятию.
– Я могу узнать, что именно вы
– Вы можете мне сказать, по крайней мере, удавалось ли вам достичь несомненного успеха в расследовании?
– Ни несомненного, ни относительного. Должна вам признаться, что в первом случае, какой мне доверил инспектор Сальвадор, я не смогла сообщить ему никаких данных. Провал был полный.
Похоже было, что она хотела рассмеяться, но ограничилась улыбкой.
– Чем вы это объясняете?
– Возможно, исходная информация, которую мне сообщил инспектор, была недостаточной или вообще ошибочной, а может, для моих способностей характерны подъемы и провалы, связанные с менструальным или лунным циклом, вы должны знать о таких вещах. Известно, какими странными мы, женщины, иногда можем быть.
Пердомо позабавил комментарий Ордоньес относительно женского пола, но он решил не показать этого даже улыбкой. И продолжал задавать вопросы:
– Если вы в первый раз потерпели такое фиаско, как получилось, что вас продолжали приглашать?
– Боюсь, что вторая возможность – которой я никоим образом не добивалась, – была предоставлена мне благодаря настойчивости сестры Сальвадора, слепо верившей в мои способности. Это было дело об убийстве, и мне приятно сказать, что я дала полиции несколько зацепок, которые позволили определить торговца наркотиками, поскольку речь шла о вендетте из‑за наркотиков.
Инспектор молчал, не зная, как отреагировать. Психолог удивила его следующим высказыванием:
– Ясно, что вы не верите в экстрасенсорное восприятие.
Пердомо не хотелось быть с ней невежливым, и он помедлил с ответом, подыскивая способ высказать свой скептицизм не слишком агрессивно. Она, казалось, понимала, о чем он думает, потому что сказала:
– В какой‑то мере я оправдываюсь, ведь в этой области столько мошенников, что скептицизм можно не только понять, но и одобрить. В Испании не так много полицейских парапсихологов, но вы не представляете себе, сколько их в других странах; они обычно угадывают задним числом. Например, кто‑то говорит: «Я вижу воду и число тринадцать». Когда расследование заканчивается – скажем, по делу о похищении, – полиция обнаруживает в окрестностях резервуар с водой и узнает, что искомая улица находится в округе под номером двадцать восемь ноль тринадцать.
Сообщенные сведения в действительности не привели к дому похитителя, но никто не может отрицать, что у ясновидящего были основания так говорить.
– Но если бы вода находилась в муниципальном бассейне, а тринадцать было бы номером дома, парапсихолог ведь все равно учитывал бы это как свой успех, разве не так?
– Именно. Секрет этих людей в том, что они предоставляют неопределенную или неоднозначную информацию.
– Но если полиции знакомы эти штучки, почему она продолжает прибегать к помощи ясновидящих?
– Потому что их способы завоевать доверие очень разнообразны. Иногда самозваные медиумы получают надежную информацию обычными методами и выдают ее полиции как полученную с помощью экстрасенсорного восприятия. Были случаи, когда ясновидящие выдавали себя за следователей или подкупали какого‑нибудь полицейского, чтобы заполучить информацию о результатах расследования.
– Не знал, что они доходят до такого бесстыдства.
– Это крайние случаи. Обычно парапсихолог получает информацию, используя тактику, применяемую в карточной игре. Способ состоит в том, чтобы получать данные по реакции другого человека. Например: «Вижу работу». – «Это невозможно, я сейчас без работы». – «Знаю. Но вижу, что ты очень скоро получишь работу».
– Должен признать, что вы потрясающе это изучили, – заметил полицейский, с удовольствием отмечая, с каким артистизмом его собеседница воспроизвела этот диалог.
– Когда я осознала, что приобрела некоторые способности (это произошло после того, как мне удалили опухоль головного мозга), я серьезно занялась изучением данного вопроса. Несомненно, существуют люди, наделенные необыкновенными способностями внушения. Вы слышали, скажем, об эксперименте Форера?
– Должен признаться, нет.
– В тысяча девятьсот сорок восьмом году психолог Бертрам Форер раздал своим студентам тест, а затем вручил каждому описание его личности и попросил оценить справедливость описания по шкале от нуля до пяти. Средняя оценка составила четыре и двадцать шесть сотых балла. Затем он сказал ученикам, что раздал им одну и ту же характеристику, а каждый считал, что она относится именно к нему. Представьте себе набор общих мест, изложенных в этой характеристике и целиком почерпнутых из гороскопа: «Вы испытываете сильную потребность в любви и уважении со стороны других людей. Вы склонны критично относиться к себе». И так далее.
Ее прервал старческий голос, звавший психолога по имени:
– Мила‑а‑а! Мила‑а‑а!
Ордоньес вскочила с кресла и сказала:
– Это моя мать. Я сейчас вернусь.
Когда она открыла дверь, Пердомо заметил, что телевизор по‑прежнему включен, но не настроен ни на один канал. Из комнаты доносился белый шум, который ни с чем нельзя спутать и который вызывает смутное беспокойство. Последовал краткий диалог между матерью и дочерью, слов Пердомо не разобрал. Затем все стихло.
Инспектор встал с ощущением, что он здесь мешает. Вернувшаяся Ордоньес с удивлением взглянула на него:
– Вы уже уходите?
– Да. Вы сообщили мне то, что я хотел узнать: что у вас нет никакой улики, относящейся к этому преступлению, и это меня успокоило. Я прошу вас о максимальной конфиденциальности в отношении любой информации, которую сообщил вам Сальвадор.
Психолог улыбнулась, поняв, что Пердомо продолжает беспокоиться по поводу ее возможной неосторожности.
– Инспектор, я знаю о преступлении только то, что было опубликовано в прессе. Мы с инспектором Сальвадором так и не успели поговорить о деле Ларрасабаль, потому что он умер накануне нашей первой предполагаемой встречи.
Они прошли в прихожую, где женщина отдала Пердомо плащ.
Он спросил:
– Почему вы этим занимаетесь?
– Вы имеете в виду помощь полиции? Я уже говорила вам, что не из‑за денег и не из‑за рекламы, которую мне могла бы принести огласка.