– Я могу убраться в санитарной, чтобы никого не заразить, а потом взяться за стирку.
Она открыла дверь и зажмурилась от света. Халат на заведующей был ослепительно белый.
– Лучше тебе сегодня на кухню не заходить.
– Да, конечно. – Когда только к человеку на работе начнут относиться как к взрослому разумному существу, подумала Мона и стиснула зубы.
– Вильхельм утром не опоздал на паром? Мой Андерс переживал, что они не успеют. Они собирались встретиться у терминала. Андерс рад был, что они поедут вместе, не надо брать с собой машину. Она у нас на ремонте, что‑то с тормозами. Ты совсем бледная. Может, все‑таки домой поедешь?
– Нет.
– Ляг, отдохни в комнате для персонала. В санитарной еще кто‑нибудь уберется. – Заведующая закусила нижнюю губу. – А я‑то хотела попросить тебя поработать в две смены завтра. Ладно, уж как получится. Ты не подавала заявление на курсы медсестер? Да я знаю, как ты относишься к учебе. Математика – совсем не такая трудная, как ты считаешь. Все ведь с ней справляются. Тебе придется отучиться на этих курсах, чтобы сохранить рабочее место. На этот счет мы приняли принципиальное решение.
Мона резко поднялась, зажимая рот рукой.
– Опять тошнит? – Заведующая прошла за ней пару шагов по коридору по направлению к туалету и остановилась, беспомощно уронив руки.
Моне нужно было срочно позвонить. Немедленно предупредить его о новой опасности. Оказывается, Андерс назначил встречу с Вильхельмом!
В туалете Мона ополоснула лицо ледяной водой и сделала пару глотков. Она не решилась позвонить с телефона в приемной. Заведующая проверяла по распечатке, кто звонит и куда, и чтоб никаких личных звонков без крайней необходимости! Иначе получишь по полной! Моне уже досталось прошлым летом, когда у Кристоффера случились неприятности.
Мона со стоном сползла на пол, чуть не задохнувшись от жгучей боли в желудке. Ведь если Андерс, муж Ирис, ждал Вильхельма у терминала в порту, то он мог заметить, что машину Вильхельма ведет кто‑то другой. Подумать только, а если он заметил, что Вильхельма нет на пароме еще до того, как тот отчалил? Нет, надо срочно звонить.
Из последних сил Мона поднялась и, держась за стены, побрела по коридору к лифту. Ждать его не пришлось. Лифт был на этаже, пустой, если не считать черных мусорных мешков с ночным урожаем грязных памперсов.
Лифт остановился, вздрогнув, отчего у Моны тоже все вздрогнуло внутри.
Киоскерша посмотрела на Мону с любопытством. Эта тетка все видит и запоминает, чтобы потом насплетничать постоянным покупателям – в качестве бонуса. Мона, взяв трубку, спиной ощущала ее взгляд. Казалось, эти прищуренные черные глаза следят, какой номер она набирает. Вот старая сука!
Мона говорила как можно тише, прикрывая трубку рукой.
– Мы же договорились, что ты никогда не будешь звонить мне на работу! Никогда! – сказал он, прежде чем она успела хоть что‑то объяснить.
– Потому что король Вальдемар Аттердаг был страшно падок на женщин! – Культуролог Арне Фольхаммар с улыбкой оглядел толпу и вытер лоб бумажной салфеткой. Несмотря на жару в зале, на нем был галстук и темно‑синий шерстяной пиджак. Свет из проектора падал на его белую рубашку.
– Правда, он похож на Ретта Батлера? – прошептала Вега и толкнула Марию в бок.
– Может быть. – Мария пыталась припомнить фильм своего детства «Унесенные ветром» с Кларком Гейблом и Вивьен Ли в главных ролях. Может, он и походил на Ретта, если того вытянуть на дыбе и сильно сузить. Усы, впрочем, были на месте. Да и улыбка с подчеркнуто правильным оскалом и крупными зубами тоже вызывала в памяти этого персонажа.
Да, в нем определенно что‑то есть…
– Вальдемар не лез к женщинам под юбки только в тех случаях, когда враг наступал ему на пятки, – сказал Фольхаммар.
– Вот видишь, – опять толкнула Вега Марию в бок и кивнула, – вот они какие, мужики.
– Все мужики такие или только датчане? – обиженно спросил Хартман.
Комиссар Трюгвесон откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Мария подумала, что он заснул.
– Разрешите начать рассказ о пресловутом сборе дани с самого начала. Этот эпизод, наверное самый упоминаемый в истории Готланда, имел место в ганзейский период, когда город Висбю являлся богатым и влиятельным центром международной торговли. Уже в первой половине семнадцатого века были записаны так называемые «саги о Вальдемаре» в «Готландской хронике» Стрелёва – «Cronica Guthilandorum». В них не все правда, но эти саги все же достойны того, чтобы их пересказать. С годами, передаваясь из уст в уста, они успели обрасти сочными подробностями.
Арне Фольхаммар ослабил галстук. Он любил рассказывать истории, у него даже глаза заблестели.
– Первого мая тысяча триста шестьдесят первого года король Швеции Магнус предупреждает горожан Висбю об агрессивных планах датчанина Аттердага. Сам он по уши занят – общается со святой Биргиттой, которая заставляет его поститься по пятницам, а также мыть ноги бедным подданным, которых это наверняка до смерти напрягало. Отношения между Швецией и Данией остаются натянутыми после того, как король Вальдемар за год до этого присоединил шведские области Сконе и Блекинге к Дании. Теперь этот датский король остановил свой ненасытный взгляд на богатом Висбю. На Готланде в те времена был свой Иуда: Нильс Золотых Дел Мастер; он встретился с королем и поведал ему о несметных сокровищах города – в отместку за то, что жители Висбю оскорбляли его красивую, но надменную дочь Биргитту.
– Говорят, Фольхаммар жил с актрисой с материка, которая ему годилась в матери! – шепнула Марии Вега, кивнув в сторону докладчика.
Тот бросил на нее раздраженный взгляд, от которого она элегантно уклонилась. Ей было что рассказать. Арне, щелкнув кнопкой, поставил следующий слайд и повысил голос, чтобы привлечь внимание слушателей.
– Переодевшись купцом, Вальдемар приехал на остров, чтобы сделать разведку. Он нашел себе ночлег на юге Готланда в усадьбе некоего Угнхансе. Но и не только ночлег. У этого Угнхансе была дочь, и Вальдемар переспал с ней, он был, повторяю, страшно падок на это дело. Говоря другими словами, у них закрутился роман.
– Он сам закрутил роман, Фольхаммар, так что это он о себе говорит, – забормотала Вега, не глядя на Хартмана.
– Двадцать второго июля тысяча триста шестьдесят первого года Вальдемар Аттертаг со своим флотом вернулись в Гарнахамн, который теперь называется Вестерарн, это на западном побережье Готланда, по пути разбив целую крестьянскую армию на острове Эланд. Есть данные, что он высадился у Эксты, в рыбацком поселке Кронваль, но я считаю их спорными, поскольку там нет никакой подходящей гавани. Высадившись, войско датчан пошло на Висбю. Первое сражение, где погибло шестьсот готландцев, произошло у Эймундова моста и на болоте Фьеле, которое в то лето пересохло. Жители Готланда объяснили свое поражение колдовством, и в память о погибших на дворе Гунильды и Грена установили крест. В те времена было обычным объяснять болезни и неудачи действием сверхъестественных сил.
Если в наши дни сказать, что сосед напустил на тебя слепоту или внезапный паралич и затребовать медэкспертизу, то это вызовет некоторое недоумение. То ли дело во времена Вальдемара. Тогда и призраки бродили по округе, и демоны водились, и ведьмы, и подземный народец. Зачем принимать на себя позор поражения, когда его можно списать на колдовство, мол, король Вальдемар, он наверняка с нечистым в сговоре?
Арне показал следующий слайд: череп, утыканный сзади наконечниками стрел.