Коридор был пуст, только в дальнем его конце, как и в тот раз, сидела на циновке сморщенная, как черепашья шея, старушонка в какой-то экзотической хламиде, такая дряхлая, что Мазур так и не взялся определить ее национальную принадлежность. Бабулька, казалось, готова вот-вот добровольно отправиться в мир иной, но Мазур видел, что взгляд у нее всеподмечающий и жесткий, как у опытного часового второго года службы, – каковым старая и являлась, понятно.
Мазур не спеша прошел по полутемному коридору, пахнущему то ли восточной кухней, то ли восточными благовониями, остановился возле старушки и спросил:
– А по-английски разговариваем, леди?
Старушонка, глядя на него зорко и загадочно, издала тонкий птичий вопль, не меняя позы. Бамбуковая занавеска в конце коридора с сухим шелестом раздалась, показался могучий китаец в джинсах и белой майке, многозначительно оттопыренной слева, на пузе, чем-то специфически огнестрельным. Бесшумно сделал несколько шагов, уставился на Мазура с немым, настойчивым вопросом.
– Я у вас был несколько дней назад с господином Лао… – сказал Мазур вежливо.
При упоминании этого имени в глазах амбала что-то явственно ёкнуло – и он, чуть поклонившись, сделал гримасу вроде: “Я-то верю, но вас ведь всех хрен упомнишь…
Вспомнив, что он находится в стране, хотя и освободившейся от колониального ига, но по-прежнему находившейся в липких тенетах капиталистических отношений, неприкрытого чистогана, Мазур быстренько достал бумажку в пять американских долларов и сунул ее мрачному вышибале. Бумажка, попав к тому в лапищу, словно растворилась меж пальцев волшебным образом. Похоже было, что отношения наладились. Приободренный Мазур спросил:
– Могу я поговорить с Анитой?
– Она вас знает?
– Еще бы, – сказал Мазур непринужденно. – Могу заверить, она мне будет только рада…
– Ну, в таком случае, пойдемте, сэр… – и он нырнул за завесу из бамбуковых палочек.
Мазур решительно направился следом, не испытывая особой тревоги, – каким бы опасным это место ни было внутри, вряд ли незваного гостя будут резать с ходу. В заведениях, подобных этому, нужно сначала получить санкцию у начальства, да и то после всестороннего рассмотрения дела, – заведение как-никак из приличных…
Они поднялись на второй этаж без всяких инцидентов, амбал постучал в знакомую Мазуру дверь. Выглянула Анита, округлила глаза:
– Вы?
– Ага, – сказал Мазур, – Мы можем поговорить?
– Ты его знаешь? – невозмутимо спросил китаец.
– Конечно, – торопливо ответила девушка. – Все в порядке, иди…
Китаец, чуть заметно пожав плечами, исчез за углом. Мазур было нацелился войти, но девушка, торопливо выскочив в коридор, потянула его за руку:
– Пойдемте на улицу, здесь не стоит…
"Так, – отметил Мазур. – А мордашка у нее что-то очень уж озабоченная…” И мимоходом коснулся локтем так и не опробованного в деле ветерана-"Веблея", засунутого за ремень под рубашкой. Был некоторый риск в том, чтобы таскать с собой не зарегистрированное в полиции оружие, но в этом районе на многое смотрели сквозь пальцы… Вдумчиво и рьяно исполняя все полицейские предписания, стражи закона рискуют нарваться на людей сильных и злопамятных – так что они в этих кварталах не особенно лютуют, стараясь вообще не появляться здесь без особенной нужды…
Они вышли на улицу, отошли к соседнему зданию. Анита, свеженькая, в простом белом платье, нимало не напоминала ни раскованную ночную танцовщицу, ни труженицу платного постельного фронта.
Анита, свеженькая, в простом белом платье, нимало не напоминала ни раскованную ночную танцовщицу, ни труженицу платного постельного фронта.
– Вам не надо больше сюда приходить, – сказала она тихонько, то и дело оглядываясь.
– Почему? – спросил Мазур. – Мне просто хотелось тебя увидеть еще раз…
– Не надо, – девушка явно нервничала. – Я боюсь…
– Кого? Чего?
– Всего, – сказала она решительно. – Таких, как я, обидеть очень легко…
– Слушай, – сказал Мазур. – Здесь в последнюю неделю не появлялись господин Лао или господин Ма?
– О господи, и вы туда же…
– А что?
– Не было никого, – отрезала Анита. – Никого из тех, с кем вы тогда были… только они все равно надоедают.
– Кто? – тихо, серьезно спросил Мазур.
– Я не знаю. И не хочу знать, – твердо добавила Анита. – Так гораздо безопаснее жить слабой девушке… Ну что вам еще нужно? Вы все постоянно чего-то требуете, а вот защитить… Двое местных, двое европейцев, я их никогда раньше не видела. За неделю приходили уже два раза, спрашивали про Лао, про Ма, про вас…
– Ну-ка, ну-ка, – сказал Мазур, решительно оттесняя ее под арку ворот, в прохладную полутьму. – Про меня?
– Ну, не персонально про вас… Просто допытывались, что за белые были в тот вечер с Ма и Лао, с какого они корабля, о чем говорили, не слышала ли я чего-то случайно… Господи, при чем тут я? Я понятия не имею до сих пор, с какого вы корабля… Конечно, нельзя было врать, что я вообще не знаю Лао и Ма, они могли где-нибудь, у кого-то перепроверить… Я сказала, в общем, чистую правду – что это наши постоянные клиенты, уважаемые люди, и откуда мне знать, чем они занимаются, о чем там толкуют с белыми… Не мое дело…
– Полиция? – вслух предположил Мазур.
– Ничего подобного. Уж кто угодно, только не полиция…
– Поподробнее можешь? – настаивал Мазур. – О чем спрашивали?
– Я же сказала! Кто такие, о чем говорили, не слышала ли я чего-то… Я боюсь, понятно вам? Это опасные люди, сразу видно.
– Ну-ну, – сказал Мазур примирительно. – В конце-то концов, как я понимаю, заведение ваше принадлежит солидным людям, которых так просто не обидишь…
– Ну почему вы такой чурбан?! Одно дело – эти солидные люди и совсем другое – я. Я часто выхожу в город, ко мне охрану приставлять никто не будет, и никто не станет из-за меня начинать войну. Мне приходится угождать всем и каждому, ясно вам?
– Ясно, кажется, – сказал Мазур. – Ну, извини… Значит, только это и спрашивали?
– Да! Да! Что вам еще?
– Слушай, может, тебе денег дать?
– Да провалитесь вы с вашими деньгами! – вспылила девушка. – Ну как вы не понимаете… Ваши деньги ничему не помогут… Вы ведь меня не заберете к себе?
– Куда?
– Ну, где вы там… Нет? Вот видите! И охрану ко мне не приставите? Что я вам? Обычная девка… Полагаться приходится только на себя.
– Пугали? – участливо спросил Мазур.
– Не особенно. Но все равно сразу видно, что люди это опасные. Я не знаю, что у вас там за дела, что за счеты, только не приходите, пожалуйста, больше! Не хочу из-за вас влипнуть во что-то жуткое, а к тому вроде бы идет.