Как, впрочем, и в любом другом инструменте.
‑ Кроме того, ‑ продолжал Катальдо Барбера, ‑ тот инструмент, который я дал синьоре, пусть и не слишком дорогой, внешне был очень похож на гварнери.
‑ Спасибо. До свидания.
Он начал спускаться по лестнице.
‑ А как мне поступить с гварнери? ‑ донесся сверху изумленный голос маэстро.
Он так ничего и не понял.
‑ Пока оставьте ее у себя. Играйте на ней, и как можно чаще.
Гроб погрузили на катафалк, у ворот церкви установили венки. Эмануэле Ликальци принимал соболезнования от многочисленных знакомых. Он казался необычайно взволнованным. Монтальбано подошел к нему, отвел в сторону.
‑ Я не ожидал, что будет столько народу, ‑ сказал доктор.
‑ Синьора сумела завоевать многие сердца. Вам отдали ключи? Может случиться, что я опять их у вас попрошу.
‑ Они нужны мне с четырех до пяти для того, чтобы показать дом агенту по недвижимости.
‑ Я буду иметь это в виду. Послушайте, доктор, возможно, вы заметите, что в витрине нет скрипки. Ее взял я. Я верну ее сегодня же вечером.
Доктор выглядел озадаченным.
‑ Она имеет какое‑то значение? Совершенно посредственный инструмент.
‑ Нужно проверить отпечатки пальцев, ‑ соврал Монтальбано.
‑ Если так, то имейте в виду, что я держал ее в руках, когда показывал вам.
‑ Я отлично помню. Да, доктор! Из чистого любопытства хочу спросить. В котором часу вы улетели вчера вечером из Болоньи?
‑ Есть рейс в 18.30 с пересадкой в Риме, в 22.00 самолет прилетает в Палермо.
‑ Спасибо.
‑ Комиссар, извините: позвольте напомнить вам о «твинго».
Вот черт! Привязался с этой машиной!
В поредевшей толпе он заметил Анну Тропеано, которая разговаривала с хорошо одетым мужчиной лет сорока. Наверняка это Гвидо Серравалле. Монтальбано окликнул проходившего мимо Джалломбардо:
‑ Ты куда собрался?
‑ Иду домой обедать, комиссар.
‑ Какая жалость! Придется с этим повременить.
‑ Пресвятая Богоматерь! Как раз сегодня моя жена приготовила потрясающую пасту!
‑ Вечером поешь. Видишь вон тех двоих, темноволосую синьору и синьора, который с ней разговаривает?
‑ Так точно.
‑ Не теряй его из виду. Я скоро поеду в комиссариат, информируй меня каждые полчаса. Что он делает, куда идет.
‑ Так точно, ‑ сказал смирившийся со своей участью Джалломбардо.
Монтальбано направился к мужчине и женщине. Анна, увидев его, словно засветилась изнутри: очевидно, общество Серравалле ее раздражало.
‑ Сальво! Как дела?
Она представила их друг другу.
‑ Комиссар Сальво Монтальбано, доктор Гвидо Серравалле.
Монтальбано безупречно сыграл свою роль.
‑ А ведь мы с вами разговаривали по телефону!
‑ Да, я предлагал вам свою помощь.
‑ Очень хорошо помню. Вы приехали из‑за несчастной синьоры?
‑ Не мог не приехать.
‑ Понимаю. Уезжаете сегодня же?
‑ Да, выпишусь из гостиницы около пяти вечера. Мой самолет вылетает из Пунта‑Раизи в 20.00.
‑ Очень хорошо, ‑ сказал Монтальбано. Словно его безумно обрадовало то, что все, к их великой радости, могли, помимо всего прочего, положиться на регулярность авиарейсов.
‑ Знаешь, ‑ заметила Анна светским непринужденным тоном, ‑ доктор Серравалле пригласил меня пообедать с ним. Почему бы тебе к нам не присоединиться?
‑ Буду очень рад, ‑ подтвердил Серравалле, у которого не было другого выхода.
Глубокое сожаление тут же отразилось на физиономии комиссара.
‑ Если бы я знал раньше! К сожалению, у меня неотложные дела.
Протянул руку Серравалле:
‑ Очень рад был с вами познакомиться. Хотя, принимая во внимание обстоятельства, не следовало бы так говорить.
Он испугался, что переигрывает, изображая полного кретина. Жаль, он уже начал входить в роль. В самом деле, глаза Анны изумленно округлились.
‑ А с тобой мы созвонимся, да, Анна?
В дверях комиссариата он столкнулся с выходящим Мими.
‑ Ты куда?
‑ Обедать.
‑ Да вы что, сговорились? Только о жратве и думаете!
‑ Так обеденное же время, о чем нам еще думать?
‑ Кто у нас в Болонье?
‑ Мэр? ‑ недоуменно спросил Ауджелло.
‑ На кой черт мне сдался мэр Болоньи? Есть у нас свой человек в тамошнем управлении полицией, который в течение часа мог бы ответить на наш запрос?
‑ Погоди‑ка, там есть Гуджино, помнишь его?
‑ Филиберто?
‑ Он самый. Месяц, как его перевели туда начальником службы эмиграции.
‑ Иди ешь свои спагетти с мидиями и кучей пармезана, ‑ в качестве благодарности сказал Монтальбано, смерив его презрительным взглядом. А как еще прикажете смотреть на человека с такими вкусами?
На часах было 12.35. Остается надеяться, что Филиберто еще на работе.
‑ Алло? Комиссар Сальво Монтальбано у телефона. Я звоню из Вигаты. Хотел бы поговорить с доктором Филиберто Гуджино.
‑ Одну минуту.
После серии щелчков услышал радостный голос:
‑ Сальво! Как я рад! Как жизнь?
‑ Хорошо, Филибе. У меня к тебе очень срочное дело. Мне нужно в течение часа получить ответ на один вопрос. Я ищу финансовую подоплеку одного преступления.
‑ Маловато времени!
‑ Найди мне все, что можешь, об одном типе, который, возможно, стал жертвой ростовщиков. Ну, может быть, проигравшийся коммерсант…
‑ Непростая задача. Я могу тебе сказать, кто занимается ростовщичеством, а тех, кто от них пострадал, найти труднее.
‑ А ты попробуй. Я тебе назову имя и фамилию.
‑ Доктор? Говорит Джалломбардо. Они обедают в ресторане на Контрада Капо. В том, что у самого моря, знаете?
К сожалению, комиссар знал. Один раз там оказался и запомнил навсегда.
‑ Они на двух машинах? Каждый на своей?
‑ Нет, за рулем он, так что…
‑ Не упускай его из виду. Наверняка он отвезет синьору домой, а потом поедет в гостиницу «Делла Балле». Постоянно держи меня в курсе.
В фирме в аэропорту Пунта‑Раизи, занимавшейся прокатом автомобилей, долго не хотели отвечать на вопросы, полчаса доказывали ему, что не вправе дать информацию; так что пришлось обратиться в пункт охраны порядка на территории аэропорта. Да, вчера вечером, в четверг, упомянутый синьор взял напрокат автомобиль, который все еще у него. Нет, в среду вечером на прошлой неделе этот синьор не брал машину напрокат, в компьютере нет таких сведений.
Ответ от Гуджино пришел, когда до трех оставалось несколько минут. Длинный и подробный. Монтальбано сделал аккуратные выписки. Пять минут спустя появился Джалломбардо, доложил, что Серравалле вернулся в гостиницу.
‑ С места не сходи, ‑ приказал ему комиссар. ‑ Если увидишь, что он опять выходит из гостиницы, до того как я подъеду, останови его под любым предлогом, изобрази стриптиз, танец живота, но задержи его.
Быстро просмотрел бумаги Микелы: он помнил, что видел посадочный талон. Талон действительно был, остался от последнего перелета синьоры из Болоньи в Палермо. Положил его в карман, вызвал Галло.
‑ Отвези меня в «Делла Балле» на служебной машине.
Гостиница, которая находилась на полпути между Вигатой и Монтелузой, была построена как раз позади одного из самых красивых античных храмов мира назло всем управлениям по охране исторических памятников, ландшафтным ограничениям и проектам застройки.
‑ Подожди меня, ‑ сказал комиссар, обращаясь к Галло.