Латтсу в офис «Силван Глэйд девелопмент компани», назовите мистеру Латтсу свое имя и спросите его, сколько он возьмет за две тысячи его акций в компании «Силван Глэйд».
— А что потом? — поинтересовался Мейсон.
— Потом, — ответила она, — вы примете его предложение независимо от того, какое оно будет. Поедете немедленно к нему, дадите чек и возьмете акции. Скажите ему, что хотите присутствовать на встрече директоров в час тридцать. Попросите его дождаться вас в офисе, пока вы туда не приедете.
— Это не лучший способ покупать акции, — сказал Мейсон. — Первая названная им цена будет, наверное, от пятидесяти до семидесяти пяти процентов выше их реальной стоимости.
Она раздраженно покачала головой:
— Я покупаю не акции. Я покупаю мужа.
— И кому он возражает?
— Ну, конечно, — сказал Латтс, — если имеются сильные личности, то существует и неизбежная тенденция к столкновению различных точек зрения.
Мейсон кивнул. Латтс продолжал:
— Во многих случаях Клив Ректор очень темпераментно возражает Эзекилу Элкинсу. Они двое — самые крупные держатели акций.
— Кто еще в правлении?
— Герберт Докси.
— Кто он?
— Мой зять. У него очень небольшой пакет акций.
— А кто еще директор?
— Реджерсон Б. Неффс. Поймите, мистер Мейсон, мои акции никоим образом не составляют контрольный пакет в корпорации. Я президент, но есть люди, у которых значительно больше акций.
— Я понимаю, — сказал Мейсон. — Но ваш голос значит столько же, сколько и большие блоки акций, и он позволяет управлять.
— Ну, — заколебался Латтс, — и да, и нет.
— Что вы имеете в виду? — спросил Мейсон.
— Ну, трудно объяснить это сочетание. Дело в том, что ситуация меняется в зависимости от времени и человека. Конечно, мистер Мейсон, существенных различий во времени нет, кроме частных и незначительных вопросов. Мы связаны с разработкой недвижимости, и, естественно, каждый заинтересован в таких разработках, которые принесут наибольшую выгоду всем.
— Я просто хотел узнать, — загадочно произнес Мейсон.
— Мистер Мейсон, не покупаете ли вы эти акции с мыслью о какой‑то комбинации, которая позволит вам получить управление в компании?
— А почему вы так подумали?
— Ну, вы задаете такие вопросы… К тому же вы не торговались.
— В чем дело? — нарочито резким от подозрения голодом спросил Мейсон. — Акции не стоят этих денег?
— О да, конечно, мистер Мейсон. Конечно! Они стоит таких денег. Могу сказать, что вы заключаете выгодную сделку, мистер Мейсон.
— Тогда зачем мне заниматься тем, что вы называете переговорами о цене?
Латтс нахмурился:
— Я не знал, что вы интересуетесь собственностью нашей корпорации.
— Обычно я не предваряю переговоры о приобретении собственности официальным заявлением о своей заинтересованности, — парировал Мейсон.
— Нет, нет, конечно нет. Но вы не проводили никакого анализа. Или мы о нем не знали?
— Точно.
— Что точно?
— Вы не знали, проводил ли я анализ.
Латтс прокашлялся и взял другой курс.
— Для нас это не является полной неожиданностью, мистер Мейсон.
— Правда?
— Правда. Я хочу показать вам анонимное письмо, полученное мной сегодня утром.
— О том, откуда у меня этот интерес?
— Взгляните, — продолжил Латтс, вручая Мейсону листок бумаги, на котором было отпечатано:
«Акции вашей компании „Силван Глэйд девелопмент“ могут стоить намного больше, чем вы думаете. Лучше приглядитесь к старому дому со стороны. Вы удивитесь тому, что увидите, — если вам повезет».
Мейсон скептически отнесся к письму.
— Анонимки не стоят того, чтобы их отправляли.
— Тем не менее ваше предложение последовало по пятам за этим письмом.
Мейсон зевнул.
— Не придаете ли вы слишком большое значение письму?
— Нет.
— Должен ли я думать, что вы знакомы с активами компании?
— Достаточно знаком, чтобы принять ваше предложение.
— Это было мое первое предложение, — задумчиво произнес Латтс.
— Обычно вы предлагаете больше, чем один раз?
— Нет, нет, но… ну, это довольно своеобразный способ заниматься бизнесом такого масштаба. Я… если я дам ход этому делу, мистер Мейсон, то вы мне расскажете детальнее, что у вас на уме и почему вы заинтересовались акциями.