Дамы провели посетителей в приемную комнату. Принцесса не появлялась довольно долго, очевидно, она облачалась в церемониальное платье.
Наконец явились две придворные дамы и повели судью и Кана по внешней галерее к расположенному в восточной части Дворца крытому балкону, массивные колонны которого были покрыты красным лаком. Отсюда открывался прекрасный вид на лесистые холмы и подножия гор. Третья принцесса стояла около самой дальней колонны с круглым веером в руке. При ней находилась хрупкая пожилая дама, ее седые волосы были зачесаны прямо над высоким лбом. Судья и Кан опустились на колени.
— Поднимитесь с колен и докладывайте, Ди! — приказала принцесса своим чистым голосом.
Судья поднялся, держа желтый свиток обеими руками. Кан оставался коленопреклоненным.
— Ваш ничтожный слуга имеет честь возвратить вашему высочеству августейшее слово.
Принцесса подала знак веером. Пожилая дама вышла вперед. Когда она принимала желтый свиток, судья заметил на ее запястье широкий браслет из белого нефрита, вырезанный в виде извивающегося дракона.
— Ничтожный слуга имеет также честь вернуть вашему высочеству жемчужное ожерелье. Вор оказался человеком со стороны, как совершенно справедливо изволили предполагать ваше высочество во время первой аудиенции, дарованной вашему ничтожному слуге.
Принцесса протянула руку, и судья с низким поклоном вручил ей ожерелье. Пропуская жемчужины между пальцами, она сказала судье, не сводя глаз с коленопреклоненного Кана:
— Повторите те последние слова, которые я сказала вам, Ди.
— Ваше высочество изволили сказать, что, поручая мне найти ожерелье, вы вверяете мне свое счастье.
Судья говорил машинально. Теперь, когда он увидел лицо принцессы в ярком дневном свете, что-то поразило его в линиях ее скул, в решительном подбородке.
— Вам, наверное, понятны эти слова, Кан. Скоро мы встретимся с вами снова — при зажженных красных свадебных свечах.
Кан поднялся и сделал шаг навстречу принцессе. Его сияющие глаза встретились с ее глазами. Пожилая дама с легкой улыбкой, осветившей бледное усталое лицо, смотрела на прекрасную пару высоких молодых людей. Судья Ди поспешно направился к выходу.
Две придворные дамы довели его до Золотого моста. Толстый евнух ожидал на другой стороне. Судья Ди сказал ему:
— Отправляйтесь к вашему господину. Боюсь, что ему нездоровится.
Судья уселся в занавешенный парчой паланкин и приказал доставить его в канцелярию начальника дворцовой охраны.
Коридор заполнили гвардейцы и какие-то громилы в черной либо серой форме, но вооруженные до зубов и непременно с нарукавной повязкой, на которой был начертан иероглиф «особая служба». Завидев судью, все низко кланялись. Он застал Вэнь Туна за изучением листков тонкой бумаги, рассыпанных по всему столу. Вэнь Тун поднял глаза на судью.
— Главные негодяи уже арестованы, ваше высокопревосходительство! С прискорбием вынужден доложить вам, что зараза распространилась даже среди моих собственных людей. Как нам поступить с Главным Евнухом, ваше высокопревосходительство? Он не может быть арестован без...
— Главный Евнух скончался от сердечного приступа, — прервал его судья. — В ходе расследования обратите особое внимание на человека, именующего себя Хао, и на его сообщников, которые прошлой ночью убили господина Лан Лю в гостинице «Зимородок». Проследите, чтобы они были наказаны особенно сурово.
Начальник дворцовой охраны почтительно поклонился. Указывая на свое собственное кресло, он предложил:
— Прошу, ваше высокопревосходительство, расположиться здесь, дабы я мог представить вам свои объяснения, как.
..
Судья Ди покачал головой. Он снял шапочку с крыльями осторожно положил ее на письменный стол и надел свою собственную маленькую шапочку. Затем скинул желтую накидку и положил ее рядом с крылатой шапочкой.
— Я возвращаю верховные полномочия ее высочеству. С этого момента я всего лишь глава администрации уезда Пуян. Вверяю все в ваши опытные руки, господин начальник дворцовой охраны.
Вэнь Тун внимательно посмотрел на судью своими проницательными глазами:
— Неужели вы хотите сказать, что не воспользуетесь этой возможностью... Неужели вам не ясно, что вы вправе просить о высокой должности в столице? Я был бы рад предложить...
— Я хотел бы вернуться на свое прежнее место.
Собеседник смерил его долгим взглядом. Затем, покачав головой, подошел к боковому столику, взял лежавший там меч и вручил его судье. Это был бесценный «Дракон дождя». И пока судья привязывал его за спину, Вэнь Тун, посерьезнев, говорил:
— Ваши решительные действия в Пуяне против монахов храма Великой Благодати сделали членов буддийской клики при Дворе вашими врагами. А теперь вы восстановили против себя могущественный клан евнухов. Вы должны помнить, Ди, что при Дворе у вас есть непримиримые враги. Но есть также и преданные друзья. Я — в их числе.
Его тонкие губы искривились. Первый раз судья увидел подобие улыбки на губах начальника дворцовой охраны. Судья поклонился и вышел. Гвардеец, дежуривший у ворот, спросил, подать ли судье паланкин, но Ди ответил, что предпочитает лошадь. Ворота распахнулись, и судья верхом пересек мраморный мост.
Глава двадцать вторая
Въехав в сосновый лес, судья ощутил на спине теплые лучи солнца и понял, что время приближается к полудню. Глубоко вдыхая бодрящий воздух, он наслаждался им после тепличной атмосферы Дворца. Судья распрямил плечи и с гордостью подумал о том, что бесчестным заговорщикам не удалось запятнать императорский трон. Во Дворце всегда будут интриги — в этом неизбежная слабость управления великим государством. Но до тех пор, пока верхушка чиновников будет оставаться здоровой, все будет хорошо в Поднебесной.
Судья продолжал путь, лошадь бесшумно ступала по толстому слою сосновых иголок, устилавших дорогу. Внезапно он натянул поводья: из-за поворота показался Наставник Тыква. Горлянка свисала на красном шнурке с пояса старика. Остановив ослика, Наставник Тыква внимательно взглянул на судью из-под кустистых бровей.
— Рад видеть вас в этой маленькой шапочке, судья. Я знал, что клочок желтой бумаги с пятном красной туши не изменит вашей сущности. Где ваша горлянка?
— Я оставил ее в «Зимородке». Очень рад, что мне опять выпало встретиться с вами, Наставник Тыква, перед тем как я покину Хэши.
— Это третий, и последний, раз, судья. Жизнь человеческая, подобно природе, циклична. На одно короткое мгновение наши с вами жизни соприкоснулись. Что нового во Дворце?
— Я вернул ожерелье вашей дочери. Я думаю, что ее обручение с начальником императорской гвардии Каном будет объявлено. Кто вы, Наставник Тыква?
— Скорее, кем я был, — отвечал старик сурово. — Раз уж вы так много знаете, я могу рассказать вам и об этом тоже. Много лет тому назад я был военачальником. Отправляясь на север сражаться с варварами, я оставил свою тайную возлюбленную, которая носила под сердцем мое дитя. В последней битве подстреленная лошадь, падая, сломала мне ноги. Я попал в плен к варварам и пятнадцать долгих лет был ничтожнейшим из рабов. Тогда-то я и постиг тщету мирской власти. Я бы покончил с собой, но мысль о моей возлюбленной заставляла меня цепляться за жизнь, какой бы ужасной она ни была. Когда мне удалось бежать и вернуться в Китай, я узнал, что моя возлюбленная умерла.