Ожерелье и тыква-горлянка - ван Гулик Роберт 8 стр.

.. — И, обратившись к судье, потре­бовал: — Ваше официальное имя, род заня­тий и цель визита!

— Я доктор Лян Моу, явился по вызову госпожи Гортензии, старшей фрейлины Дво­ра ее императорского высочества.

— Сойдите с паланкина, пожалуйста! Два гвардейца быстро и ловко обыскали

судью. Они осмотрели даже его сапоги и извлекли удостоверение личности. Старший гвардеец изучил документ:

— Все в порядке. Вы получите его назад, когда будете возвращаться, сударь. Попро­шу шкатулку доктора, барышня!

Он открыл плоскую шкатулку и перебрал толстым пальцем содержимое. Возвращая шкатулку судье, он протянул руку за тыквой-горлянкой, открыл ее и потряс, дабы убедить­ся, что внутри не запрятан миниатюрный кин­жал. Возвратив сосуд, сержант сказал:

— Можете пересесть в дворцовый па­ланкин.

Он рявкнул приказание, и тотчас же четы­ре носильщика в роскошных шелковых одея­ниях подали изысканный паланкин с позоло­ченными ручками и парчовыми занавесками. Судья сел в него вместе с молодой дамой, и носильщики бесшумно двинулись вслед за гвардейцем-распорядителем через выложен­ный мрамором двор, ярко освещенный мно­жеством шелковых фонарей на красных ла­кированных подставках. Гвардейцы десятка­ми расхаживали по двору, в доспехах, с арбалетами и полными стрел колчанами.

В следующем дворике было тихо, придвор­ные в развевавшихся голубых одеждах пор­хали меж массивных колонн на открытых га­лереях. Судья, указывая на лотосовые пруды и журчавшие акведуки, спросил:

— Как я полагаю, вся эта вода поступает из реки?

— Резиденция потому и называется «Па­вильон на воде», — обронила в ответ девица.

Перед решетчатыми створками золоченых дверей двое часовых с длинными алебардами вновь остановили паланкин. Сопровождавший паланкин гвардеец объяснил цель визита и прошествовал дальше. Часовые опять за­дернули занавески снаружи, и двое в палан­кине вновь оказались в полной темноте.

— Посторонним не разрешается видеть расположение внутреннего Дворца, — изво­лила объяснить девица.

Судья вспомнил, что на карте командира Сю на месте Павильона на воде было белое пятно. Ничтожны те власти, что не заботятся о мерах собственной безопасности. Судья по­пытался угадать направление, в котором нес­ли их паланкин, но вскоре потерял счет по­воротам и бесчисленным лестницам. Наконец гостей опустили на землю. Гигант в тяжелых доспехах и заостренном шлеме с плюмажем приказал прибывшим войти. Его огромный помощник постучал рукояткой палаша по ко­ваным железным створкам. Судья мельком успел увидеть мощеный двор, обнесенный выкрашенными в красное стенами. Железные двери распахнулись настежь, и тучный чело­век в длинном одеянии из золотой парчи и коническом головном уборе черного лака жестом пригласил их войти. Его круглое без­мятежное лицо с широким носом было абсо­лютно лишено растительности. Кивнув деви­це, словно старой знакомой, евнух высоким пронзительным голосом обратился к судье:

— Его превосходительство Главный Ев­нух хочет видеть вас прежде, чем вы пере­сечете Золотой мост, доктор.

— Моя мать в очень плохом состоянии, — поспешно оборвала его девица. — Доктор должен не мешкая осмотреть ее, иначе...

— Указания его превосходительства бы­ли совершенно недвусмысленными, — спо­койно возразил тучный человек с лунообраз­ным лицом. — А к вам нижайшая просьба подождать здесь, барышня. Сюда, пожалуй­ста, господин доктор. — Он указал на длин­ный пустой переход.

Глава пятая

Судья Ди встревожился: он понял, что на раздумья у него осталось едва ли не полми­нуты, то есть ровно столько, чтобы достичь лакированной с позолотой двери в конце пе­рехода.

До сих пор его почти не заботила необыч­ность ситуации, поскольку та особа, что вы­звала его во Дворец, должна была обладать определенным весом и, осведомленная хитро­умным Сю, знать о том, кем он был на самом деле.

До сих пор его почти не заботила необыч­ность ситуации, поскольку та особа, что вы­звала его во Дворец, должна была обладать определенным весом и, осведомленная хитро­умным Сю, знать о том, кем он был на самом деле. Эта особа пожелала сохранить в тайне цель его визита и несет полную ответствен­ность за то, что судья проник во Дворец об­манным путем. Но, очевидно, эта покрови­тельствующая особа не рассчитывала на то, что в дело вмешается Главный Евнух. И вот теперь, во время предстоящей аудиенции, су­дья вынужден либо солгать одному из самых высокопоставленных чиновников Двора, что полностью шло вразрез с представлениями судьи о долге перед государством, либо ска­зать правду, последствия чего он даже от­даленно не мог себе представить. Откровен­ность могла навредить правому делу, но она же могла разоблачить и коварный замысел. Судья взял себя в руки. Если продажный придворный или развратный чиновник соби­рается использовать его в гнусных целях, это значит, что он, судья, в чем-то изменил идеа­лам чести и правосудия, следовать которым он считал своим долгом. То есть он всецело заслужил позорную смерть, которая ждет его в том случае, если обман раскроется и его подлинное имя будет установлено. Эти раз­мышления прибавили судье уверенности в себе. И в тот момент, когда тучный евнух постучал в дверь, судья нащупал одну из ви­зитных карточек, написанных им в «Зимо­родке».

Прямо на пороге он преклонил колени и почтительно поднял визитную карточку над опущенной в поклоне головой. Кто-то взял карточку из его руки, и он услышал отры­вистый разговор шепотом. Затем тонкий раз­драженный голос произнес:

— Да, да, я знаю обо всем этом!.. По­звольте мне взглянуть на ваше лицо, доктор Лян!

Подняв голову, судья с удивлением обна­ружил, что вместо великолепного присутст­вия, которое он ожидал увидеть, он оказал­ся скорее в изысканной библиотеке мудре­ца с утонченным вкусом. По стенам справа и слева высились книжные шкафы, застав­ленные книгами в парчовых переплетах и ру­лонами свитков, а просторное окно в глубине комнаты выходило в прелестный сад, где сре­ди камней причудливой формы цвело множе­ство цветов. На широком подоконнике в раз­ноцветных вазонах редкого фарфора росли орхидеи. Тонкий аромат заполнял комна­ту. За письменным столом розового дерева в огромном резном кресле сидел, сгорбившись, старик. Он был облачен в просторный бала­хон из жесткой парчи, складки ткани, топор­щась, ниспадали с покатых плеч. Желтое, болезненное лицо с редкими седыми усами и бородкой казалось крошечным и острень­ким под высоким, филигранной работы го­ловным убором, богато инкрустированным драгоценными камнями. За спиной сидевше­го в кресле стоял высокий широкоплечий че­ловек, одетый во все черное. С бесстрастным лицом он пропускал сквозь пальцы огром­ных волосатых рук красную шелковую пет­лю. Некоторое время старик из-под тяжелых век смотрел на судью пустыми глазами. За­тем произнес:

— Встаньте и приблизьтесь!

Судья поспешно встал и сделал три шага вперед. Он низко поклонился и, сложив ру­ки в длинных рукавах, замер в ожидании той минуты, когда Главный Евнух обратит­ся к нему. Тяжелое дыхание за спиной у судьи подсказало ему, что тучный евнух сто­ит тут же, рядом.

— Почему фрейлина Гортензия вызвала вас? — спросил старик дребезжащим голо­сом. — У нас при Дворе есть четыре пре­красных врача.

— Ничтожный, — почтительно отвечая судья Ди, — не смеет даже сравнивать себя с великими целителями, практикующими во Дворце. Случилось, однако, так, что исклю­чительно в силу счастливого стечения обстоя­тельств мне удалось справиться с подобны­ми же симптомами болезни, от которой стра­дает достопочтенный Го. По своей великой доброте достопочтенный Го, должно быть, слишком высоко оценил скромные способ­ности ничтожного врачевателя, представшего перед вами.