Я еще не встретил ту, которая смогла бы меня удержать, частенько думал он. А ведь мне это нужно. Но она должна быть спортсменкой, любить движение, физические нагрузки. Потягивая виски, он повернулся к Герт:
– Почему бы нам всей компанией не заняться завтра серфингом? Я бы смог раздобыть для нас один из отельных фургонов. А заодно и доски для серфинга.
Пустынные пляжи, расположенные на северном побережье острова Оаху, считались самыми подходящими для серфинга. В зимние месяцы волны вздымались чуть ли не до восьми метров. Зрелище было впечатляющее, особенно на фоне гор, окаймлявших пляжи. Весь этот романтический антураж вдохновлял отчаянных серфингистов, бороздящих волны вдоль побережья.
– Вы что, с ума сошли? – фыркнула Ив. Они с Герт были, что называется, дамами в теле, и из скромности снимали свои балахоны только на минутку, чтобы, как они выражались, «макнуться» в бассейн. Они были просто в восторге от этих «маканий», считая их весьма освежающими. Очень редко по вечерам они могли позволить себе искупаться в океане. Они были очень стыдливы и не хотели, чтобы их видели разгуливающими по пляжу в купальниках.
Если бы не цвет волос (Ив, когда ей перевалило за шестьдесят, выбрала золотистый оттенок, а Герт – рыжий), их круглые добродушные лица, украшенные огромными очками, были похожи как две капли воды.
– Мы бы устроили пикник на берегу. Я уверен, многие из вас были бы не прочь попробовать покататься на доске, верно? – Нед с надеждой оглядел приунывшую группу.
Арти, тридцатидевятилетний специалист по лечебному массажу, свято веривший в то, что его руки способны творить чудеса (тот самый злополучный сосед Неда), неохотно протянул:
– Вообще‑то, у меня были планы отправиться на Большой остров и поплавать с дельфинами. Я слышал, что там есть место, где они по‑настоящему общаются с людьми.
Массажист Арти был белокур, тих, скромен и, как правило, молчалив. Он переехал в Хадвиль из солнечной Аризоны в надежде, что из‑за непрекращающихся дождей у него отбоя не будет от клиентов, страдающих радикулитом и прострелами и, безусловно, нуждающихся в массаже. Но все обернулось совсем не так, как он ожидал. Арти уверял, что одним прикосновением своих волшебных рук снимет боль и отеки, а заодно и отрицательную энергию, но местные жители предпочитали лечить больные ноги традиционным способом – водрузив их на подушки, сидя у телевизора. Это, по их мнению, было гораздо дешевле.
– А я, например, была бы просто в восторге от серфинга! Просто в восторге! – с энтузиазмом выкрикнула Фрэнсис.
Фрэнсис, или Фрэнси, была экзальтированной дамочкой пятидесяти с чем‑то лет. Она ни за какие сокровища мира не открыла бы тайну своего возраста. Фрэнси искренне верила в то, что она самая обаятельная и привлекательная, сногсшибательная и неотразимая женщина на всем земном шаре. Самоуверенности ей было не занимать. У нее были вьющиеся темные волосы и достаточно миловидное лицо. После неудачной попытки сделать карьеру в шоу‑бизнесе, так и не став всемирно известной киноактрисой, она приехала в Хадвиль, чтобы преподавать драматическое искусство в старших классах. Фрэнси всю жизнь носила высокие каблуки, не расставаясь с ними даже на пляже, и бесчисленное количество побрякушек. Да что там говорить, она каждый божий день ходила в магазин и покупала себе новое ожерелье.
– Фрэнси, по правде сказать, я с трудом представляю тебя на доске для серфинга, – призналась практичная Герт, выуживая из бокала апельсиновую дольку и впиваясь в нее зубами.
Фрэнси положила руку на грудь и улыбнулась:
– Должна вам признаться, что когда мне было шестнадцать, я была чемпионкой по серфингу у себя в Сан‑Диего. Стоило мне только раз ступить на доску, я сразу же почувствовала, как это прекрасно! – Она вскинула увитые браслетами руки вверх, браслеты загремели и соскользнули до самых локтей.
– Так, один доброволец уже есть, – сказал Нед и бросил взгляд в сторону Уилтонов.
Уилтоны, пожилая супружеская пара (им было уже хорошо за пятьдесят), писали главу для книги о радостях супружеской жизни. Но вся беда в том, что сами они были скучны как осенний дождь. И как автору пришла в голову мысль им это поручить, недоумевал Нед.
– Боб, Бетси, что скажете? Поедете завтра на пляж?
Оба уставились на него, как две рыбы, тощие, невзрачные, просто селедки какие‑то. Пройдешь мимо них и не заметишь, до того они невыразительные.
– Прошу прощения, Нед, но мы работаем над книгой, и нам необходимо уединение, – отозвался Боб.
Ив и Герт выразительно округлили глаза. Ох уж эти Уилтоны! Весьма сомнительно, чтобы они смогли привезти в Хадвиль частичку солнышка. Вид у них такой, будто они попали под ливень и не успели обсохнуть.
Последнюю надежду Неда звали Джой. Ей был всего двадцать один год, и поэтому она буквально изнывала от тоски в компании «Счастливой семерки». Разумеется, она была вне себя от счастья, когда выиграла поездку, но, добравшись до места, рассчитывала на то, чтобы познакомиться с кем‑нибудь ее возраста и потихоньку отвязаться от этих стариков. Она с удовольствием занялась бы серфингом с ребятами из береговой охраны, с которыми случайно столкнулась накануне. По воле рока ей приходилось делить комнату с Фрэнси, которую она просто не выносила.
– Ну... У меня, как бы это сказать... Планы на завтра... – промямлила она, слизывая соль со своего бокала с «Маргаритой».
Выйдя на крыльцо дома Стива, Риган была потрясена открывшимся перед ней живописным видом: опорным пунктом острова Оаху, вулканическим кратером Даймонд‑Хэд. Еще в самолете Риган прочла, что в результате извержения вулкан поднялся из океана около пятисот тысяч лет назад и что своим названием он обязан британским мореплавателям, которые приняли сверкающие кристаллы кальцита за бриллианты.