– И что? – вежливо спросил более высокий. – Назовите состав.
Я пожала плечами:
– Пропорции не назову, если хотите сделать такой же, лучше поинтересуйтесь у бармена.
– Не юродствуй, – прошипел Вовка, – живо говори нам ингредиенты пойла!
– Кофе двух сортов: арабика и какой‑то бейлис, шоколад, сливки, наверное, сахар…
– Вы считаете, что «Бейлис» – это название сорта кофе? – уточнил высокий парень.
– Ну да, – кивнула я, – мне так официантка сказала, я попросила что‑нибудь этакое, согреться хотелось.
– Говорил же, она дура, – вздохнул Вовка.
Два других мента кивнули. Мне внезапно стало обидно.
– Ладно, я случайно перепутала скорости и разбила вам окно, еще по непонятной причине накуролесила, но оскорблять меня вы не имеете права!
– Если идиота назвать идиотом, – отчеканил Вовка, – это не оскорбление, а констатация факта. «Бейлис» – название ликера, очень крепкого, на основе виски, его в коктейле добрая половина плескалась. А ты, по показаниям официантки, заглотила три порции. Ясное дело, опьянела!
На секунду я застыла от удивления, потом заявила:
– Не может быть! Этот коктейль две девочки пили, по виду чуть младше Лизы. Я поэтому его и заказала! Решила, раз подростки лакомятся, то там спиртного нет!
Высокий мент хмыкнул:
– Не советую вам начинать пробовать все, что употребляют современные тинейджеры. Как вопрос с разбитым окном решать станем?..
…Примерно через час я очутилась у Вовки в машине и попросила:
– Нашим не рассказывай.
Костин кивнул:
– Попробую удержаться.
Часть пути мы проехали молча. Я, боясь навлечь на себя гнев приятеля, сидела тихо, как мышь, подсчитывая в уме убытки. Так, заплатила за испорченное окно, а еще предстоит чинить помятую заднюю часть моей машины. Да уж, побаловала себя вкусным кофейком. С другой стороны, официантка виновата…
Внезапно Вовка рассмеялся. Я обрадовалась, значит, он перестал злиться, и спросила:
– Чего смеешься?
– Да дежурный сидел, спокойно газетку читал, – пояснил Вовка, – и вдруг грохот! Мужик решил, что бомбу взорвали. Не поверишь, он на шкафчик запрыгнул. Просто мировой рекорд поставил. Сам не понимает, как вышло! Сидел за столом, ба‑бах, и уже на шкафу! Слезть не мог, его втроем стаскивали. Ну представь картину: распахивается и разбивается окно, появляется машина…
Внезапно в моей голове словно взвилась сигнальная ракета. Распахивается окно, а снаружи…
– Знаю, – заорала я, забыв обо всем на свете, – знаю!
Вовка резко затормозил. «Жигули» вильнули в сторону и остановились в паре сантиметров от припаркованной у тротуара «Волги».
– Лампудель! – рявкнул майор. – Ты офигевшая психопатка, безмозглая курица!
Но мне было совершенно наплевать на его слова.
– Знаю! Я все знаю!
– Что? – поинтересовался Вовка.
– Каким образом… – начала было я, но тут, по счастью, включилась система самоконтроля, и я заткнулась.
– Каким образом что? – продолжал наседать Вовка.
– …следует кормить Асю и Васю, – быстро закончила я и самым честным взглядом уставилась на приятеля.
Костин недоверчиво хмыкнул:
– А мне показалось, что ты думала вовсе не о крокодилах!
– Сделай доброе дело, – я начала изображать озабоченность диетой аллигаторов, – тормозни у магазина «Марквет», надо купить ребяткам «Вискас», уж очень он им по вкусу пришелся.
Костин, не сказав ни слова, поехал вперед. Я расцепила судорожно сжатые руки и вздохнула. Фу, кажется, пронесло. А в «Марквет» мне и впрямь надо, куплю спасенной крысе зерновую палочку.
– Расслабилась? – поинтересовался майор. – Ну, ну, отдыхай, нельзя же постоянно нервничать.
Я вздохнула. С Костиным следует быть предельно внимательной, от его взгляда ничего не ускользает.
Дома я, сославшись на головную боль, быстро юркнула под одеяло и, прижав к себе мирно сопящих Мулю и Аду, попыталась причесать торчащие в разные стороны мысли. Открытое окно, вот ключ к разгадке!
Веня весьма подробно рассказал, как вошел в кабинет Семена Кузьмича и начал разговор. В комнате стоял холод, и парень закрыл окно. Но, очевидно, именно в момент, когда он начал двигаться по направлению к окну, некто, вооруженный винтовкой с оптическим прицелом, ловким выстрелом оборвал жизнь старика. Веня, ничего не заметив и не услышав, закрыл раму и лишь спустя пару минут, когда профессор ему не ответил, понял, в чем дело.
Когда оперативники начали осмотр места происшествия, створки были плотно затворены, и, естественно, никому не пришло в голову спросить:
«Простите, а вы открывали окно?»
На улице‑то февраль, мороз пятнадцать градусов, большинство москвичей даже форточку боятся приоткрыть. Кто же знал, что у профессора была астма и он испытывал постоянную потребность в свежем холодном воздухе?
– Эй, Лампа, – послышался шепот, – дрыхнешь?
Я вжалась в подушку. Авось сейчас уйдут. Вообще говоря, странный вопрос. Вы входите в темную комнату и интересуетесь: «Ты спишь?» Неужели ждете ответа: «Да»?
Это же глупо.
– Лампа, – зашептали опять, и я мгновенно узнала Кирюшку.
– Что ты хочешь?
– Я не разбудил тебя?
О господи, конечно, почти разбудил!
– Нет, я не сплю пока.
– Ты чего купила Юльке?
Я села.
– Юле? Зачем? Ничего.
Кирюшка плюхнулся на одеяло и попал прямо на Мулю.
– Р‑р‑р, – забормотала Мульена. Она терпеть не может, когда кто‑нибудь тревожит ее покой.
Все‑таки собаки более честные, чем люди, я‑то постаралась не выказать своего недовольства, а Муля мгновенно зарычала.
Кирюшка пихнул выступающий под одеялом бугор.
– Не злись, печенка лопнет.
Услыхав знакомое слово, Муля оживилась и вылезла наружу. С другой стороны кровати подползла Ада. На сонных складчатых мордах был написан вопрос: «Что, здесь дают печенку? И где она?»
– Обжоры, – покачал головой Кирюшка, – только о еде и думаете, никакой духовной жизни. А ты, Лампудель, скажи мне спасибо!
– За что? – зевнула я.
– Завтра у Юльки день рождения. Прикинь, как она обидится, если ты забудешь.
– Спасибо, – воскликнула я, – и правда из головы вон!
– Ты ноотропил пей, – посоветовал мальчишка, – говорят, помогает.
Пропустив мимо ушей его последнее заявление, я спросила:
– Ты пришел лишь затем, чтобы предупредить меня?
– Нет.
– Что тогда?
– Дай пятьсот рублей.
– Зачем тебе столько денег?
– Понимаешь, – забубнил он, – я собирал Юльке на подарок, ну и… потратил. Купил себе игрушку компьютерную, уж очень захотелось. Я отдам, насобираю и верну.
– Ладно, можешь отработать.
– И что надо делать?
– Три раза пропылесосишь квартиру.
– Ты как рабовладелица, – заныл Кирюшка, – вон сколько комнат, нет!.