– Чем?
– Средством от тараканов.
– Оно, как правило, в аэрозоли, – не сдержала удивления диспетчер.
– Правильно, – пустилась я в объяснения, – мы ему в рот напшикали.
– Зачем?
– Хотели его от алкоголизма вылечить.
Повисло молчание, очевидно, даже видавшая виды сотрудница «Скорой помощи» потеряла дар речи.
– Мы не нарочно, – оправдывалась я, – купили в аптеке спрей…
– Вам продали средство от тараканов в аптеке? – отмерла тетка.
– Нет‑нет, я там приобрела «Антипей», но потом мы перепутали…
– Мамуська приехала, – завопил Кирюшка и бросился во двор.
Я быстро положила трубку. Слава богу, у нас дома имеется собственный доктор, который сейчас мгновенно разберется, в чем дело.
Примерно через час мы, успокоенные, сели пить чай. Юрий спал на софе, отвязывать его мы не рискнули. Хваленый спрей от насекомых не оказал на дядьку никакого действия.
– Он просто дрыхнет, – пояснила Катюша, – наверное, дрался с вами и устал, у алкоголиков запаса сил практически никакого. Ну вы даете! «Антипей»! Наверное, не дешевое средство.
– Тысяча пятьсот семьдесят два рубля, три копейки, – горестно вздохнула я.
– Ох и ни фига себе, – завопил Кирюшка, – такие деньжищи на ветер выбросила, лучше бы нам дала!
– Но мы же так и не испробовали спрей, – возразила я, – вдруг он и впрямь помогает!
– Давайте сейчас, – предложила Лизавета, – как раз Юрка с открытым ртом спит.
– Лучше не надо! – быстро сказала Катюша.
– Таракан! – завизжала Лизавета. – Вон, вон, наглый такой по стенке идет! Убейте его! А‑а‑а, боюсь!
Продолжая вопить, Лиза выскочила за дверь.
– Ща ему конец придет, – кровожадно объявил Кирюшка и, схватив баллончик «Комбата», направил резко пахнущую струю на незваного рыжего гостя.
Никакого эффекта не последовало. Наглое насекомое, шевеля усами, резво продолжило свой путь.
– Ну‑ка, – внезапно оживилась Магда, – а если этим?
Из ярко‑синего цилиндра с надписью «Антипей» вылетело серое облачко. Таракан мигом свалился на пол, задрав кверху тонкие лапки.
– Классно! – пришел в восхищение мальчик. – Даже не дернулся ни разу! Убойное средство! Хорошо, что мы его с дихлофосом перепутали!
Я молча пила чай. Значит, все‑таки я не совсем зря потратилась. «Антипей» запросто можно использовать в качестве убийцы тараканов, дороговато, правда, но эффект сногсшибательный. Хотя в данном случае, очевидно, следует говорить слапсшибательный. Или у тараканов не лапы, а ноги? Да какая разница, в конце концов! Главное – результат. Юрий спит, а прусак умер без мучений, что очень отрадно, потому что мне не нравится, когда кто‑то испытывает страдания.
– Нет.
– Тогда в чем дело? – удивилась Лада.
– Я расследую дело об убийстве Игоря Грачева, и…
– Ясно, – перебила меня девушка, – мне к вам на Петровку приехать? Могу только через неделю. Ногу подвернула, прыгаю по квартире на костылях.
Ногу подвернула, прыгаю по квартире на костылях.
– Может, я к вам?
– Когда угодно, – легко согласилась Лада, – у вас деньги есть?
– Немного, – осторожно ответила я.
Надеюсь, она не потребует от меня платы за «интервью».
– Сделайте одолжение, купите упаковочку анальгина, нога страсть как болит, прямо невмоготу! Деньги сразу отдам, мне самой не выйти.
– Конечно, по дороге зайду в аптеку.
– Никуда ходить не надо, около моего подъезда киоск стоит, уж анальгин‑то там найдется, – сообщила Лада.
– Замечательно, давайте адрес, – обрадовалась я.
Лада открыла дверь и тут же воскликнула:
– Извините за беспокойство, но я живу одна, а подруги все на работе.
Я посмотрела на ее забинтованную ногу.
– Ерунда, мне было совсем не трудно. Как вас угораздило?
– Сама не понимаю, шла, шла и упала, наверное, каблук в выбоину попал, – пояснила Лада, – да вы проходите сюда, в кухню.
Я вошла в довольно просторное помещение. Встречаются иногда женщины, вдохновенные неряхи. Лада оказалась из их числа. Все десять квадратных метров были забиты невесть чем. На подоконнике теснились горшки с пыльными, полузасохшими цветами. Около кашпо валялись пачки сигарет, зажигалки, шариковые ручки, смятые бумажки и грязная расческа. Неменьший бардак царил и на столе. Там громоздились тарелки с засохшими остатками еды, огрызки яблок, испачканные чашки и стаканы. Посередине распласталась плоская сковородка, на ней сиротливо лежала одна отварная картофелина.
– Да вы садитесь, – гостеприимно предложила Лада и поковыляла к плите, – чайку не хотите?
– С удовольствием, – покривила я душой.
Лада распахнула один из шкафчиков, парочка тараканов стремглав кинулась наутек. Даже не поморщившись при виде противных насекомых, хозяйка достала банку без крышки, пальцами залезла внутрь, добыла щепотку заварки и бросила сухие листочки в покрытый коричневыми пятнами крошечный чайничек. Честно говоря, мне и до этого не слишком‑то хотелось пить бодрящий напиток, а после того, как я увидела процедуру заварки, желание пропало полностью. Но Лада ничего не заметила. Она схватила грязный донельзя чайник, который, очевидно, когда‑то был симпатичным белым электрочайником «Тефаль», и радушно спросила:
– Сахар любите? Если нет, есть мед.
– Большое спасибо, я положу песок.
Лада поставила передо мной кружку, от которой пахло рыбой.
– И что вы хотели узнать? – приветливо спросила она.
– Вы давно знаете Игоря? – осторожно начала я.
– Так всю жизнь, – ответила девушка.
– Да? – удивилась я. – Вместе учились?
– В одной школе, – кивнула Лада, – я на три года старше Игорька, и в садик вместе ходили. Честно говоря, недолюбливала я его в детстве.
– Игоря?
– Ну да.
– Почему?
– Сама была еще ребенком, – вздохнула Лада, – семь лет только исполнилось, а приходилось за час до уроков из дома выметаться, все из‑за Игорька.
Я вздернула брови:
– Не понимаю.
– Чего же тут не понятно, – усмехнулась Лада, – в обязанности мне вменили брата в садик таскать. Весной еще ничего, а зимой и осенью просто ужасно! Сначала дома одень его: трусики, колготки, рейтузы, носочки, майка, рубашка, свитерок, косынка, шапка и т. д. Офигеть можно. Ребенок‑то не стоит на месте, вертится, кривляется, потом плакать начинает, жарко ему. А в садике обратный процесс проделать надо, у меня от злости нервы не выдерживали, я его всю дорогу до садика колотила ранцем по голове.