Оборотень злится на эту дрянь, в смысле на пылесос, приходит в избу и такое там устраивает! Не дай бог, к нам Чупа заявится. Точно нас сожрет. Он уже заглядывал, банки на кухне путал. Что, если монстр с огородным помощником разберется? Восемь же миллионов Емеля Занудный стоит. Кто за ущерб платить станет? Вы. Ведь на нашей территории робота крякнут.
У меня лопнуло терпение:
– Света, если Чупа всех сожрет, то не стоит переживать из‑за денежных выплат, покойники автоматически освобождаются от долгов. И робот не Занудный, а Премудрый.
Лицо Светы вытянулось.
– Вы даже не представляете, как ошибаетесь. Хозяева его стребуют свое с наследников, разденут их, на процент поставят.
Я развернулась, дошла до порога и остановилась.
– Светлана, давайте договоримся: вы работаете в доме, получаете зарплату и помалкиваете. Про Чупу более слышать не желаю. Впрочем, никакие истории из вашей или чужой жизни тоже.
Домработница набрала полную грудь воздуха, явно собираясь толкнуть речь, но я покинула кухню.
Через полчаса гости стали прощаться, когда они уже стояли на пороге, я спохватилась:
– Емеля долго заряжается? Когда надо вытащить штепсель из розетки?
– Он сам все сделает, – сообщила Наташа, – аккумулятор заполнится, шнур автоматически уберется. Премудрый вам точно не помешает?
– Конечно, нет, – заверила я. – Робот тихий, есть‑пить не просит.
Проводив пиарщиков и Зарецкого, я вернулась в гостиную, посмотрела на мирно стоящего в углу Емелю, похлопала его по груди и сказала:
– Давай, заряжайся, завтра нам ехать на ярмарку. – Потом поднялась в кабинет и взялась за рукопись. Процесс творчества, скрипя и хромая, поплелся по каменистой дороге. Не знаю, сколько времени прошло, когда до меня долетел шепоток:
– Извините, что отвлекаю.
Я подняла глаза от рукописи и скривилась:
– Светлана, не надо мне мешать.
– Простите, бога ради, но внизу гости, – сообщила помощница.
– Опять? – изумилась я. – Кто на сей раз? Надеюсь, не ваша лохматая волосатая Чупа?
– Ой, не произносите имя чудища вслух! – испугалась Света. – Услышит и точно прилетит.
– А что, у монстра есть крылья? – восхитилась я.
– Пожалуйста, спуститесь, – жалобно протянула домработница, – пришла Лариса.
– Не знаю такую, – пробормотала я, пытаясь понять, что делать с главной героиней романа, которую я в порыве вдохновения загнала на крышу небоскреба. Ну вот куда деваться бедняжке? Со всех сторон к ней подбираются бандиты, не прыгать же несчастной вниз. Я не собиралась ее убивать – основной персонаж книги не может скончаться на пятой странице! Может, направить к дурочке вертолет?
– Лариса – вдова Бориса, – уточнила Светлана.
– Понятия не имею, кто он такой, – буркнула я, продолжая размышлять. Нет, винтокрылая машина не поможет. Откуда у простой училки младших классов деньги на ее аренду?
– Борис – это покойный брат Леонида, мужа Ирины Петровны, – объяснила домработница.
Я вынырнула из мыслей.
– Хотите сказать, к нам явилась соседка?
– Не хочу, а говорю, – затрещала домработница. – Вот чудеса дивные! Я чуть в обморок не грохнулась, когда услышала за спиной: «Скорее, помогите». Решила это Чу… Ой, молчу молчком! Уже зашила рот. Так чего делать? Кофе ей налить? Странная она, вся трясется.
Одно слово, сумасшедшая. И мишка при ней.
Я встала и поспешила вниз.
Я не успела ничего сказать, как домработница выхватила у меня трубку и через пару секунд закричала в нее:
– Алло! Клиника? Приезжайте срочно, человеку плохо! Отравилась. Без сознания лежит. Ирина Петровна Владыкина. Павлиново, улица Коммунистическая, дом один. Золовка вызывает, Лариса. Нечего расспрашивать, лучше колеса салом смажьте! Это ваша проблема. Если в положенное время не явитесь, жалобу напишу, прямехонько губернатору Подмосковья. И наш разговор сейчас записываю на компьютер.
Света вернула мне телефон и торжествующе произнесла:
– Во как с ними надо. А то заблеяли: «У нас одна машина на вызове, у другой колесо спущено»… Знаю я их, небось вторая бригада лопать села. Нет, скажу я вам, научно‑технический прогресс – великое дело. Раньше‑то они нам хамили и ничего не боялись, начнешь на медиков в райздрав жаловаться, а от них один ответ: «Не верьте ей, больная все врет». Теперь‑то у всех телефоны с диктофонами‑камерами да еще Интернет, вот и притихли жабы. Слышите? Вроде уже скачут, сирена воет. Интересно, как шофер за пару секунд успел колесо сменить? Сволочи, одним словом.
– Мне домой надо, – встрепенулась Лариса, с неожиданной резвостью кинулась к двери на террасу и исчезла.
– Во дает! – восхитилась Светлана. – Бегает живее Чу… Ой, молчу, молчу! Вообще странно, что она позвонить попросила.
– Вовсе нет, – возразила я. – Далеко не у всех подмосковных жителей работает телефонная связь. Центральное газо– и водоснабжение, между прочим, тоже у некоторых отсутствует. Ведь здесь, в коттедже Антонины Тарасовны, аппарата нет.
– Но у вас мобильник, и у меня тоже, – заспорила Света. – Ваш, конечно, дорогущий, а моя труба дешевая, но хорошо работает. Неужели Ирина мобильник не купила? И у нее в доме раньше был городской телефон, у Петра Германовича в кабинете стоял.
Я решила не продолжать пустопорожний разговор, пошла в кабинет и вновь села за стол.