Анна и Адриан в растерянности смотрели друг на друга. Разговаривать с Фоссиусом было нелегко, он подвергал их терпение серьезному испытанию.
У Клейбера же закрались сомнения относительно того, что к профессору применимы общие нормы: Фоссиус был либо одержимым своей наукой ученым (в этом случае следовало прислушаться к его мнению), либо достойным сожаления психопатом.
6
Фоссиус взял фотографию в руки осторожно, словно это был ценнейший трофей. Пальцами правой руки он провел по тому месту, где виднелось ожерелье, состоявшее из восьми различных драгоценных камней огранки кабошон [10]в золотой оправе.
– Восемь камней, – констатировал профессор. – На первый взгляд, всего лишь украшение, не более. Но в то же время это особые камни, каждый из которых имеет собственное, совершенно определенное значение. Начнем слева: первый – желто‑белый камень – берилл, камень со своей историей. Он считается камнем людей, рожденных в октябре. В средние века его измельчали, а раствор, полученный с использованием порошка, использовали для лечения болезней глаз. Позднее заметили, что при соответствующей огранке этот камень увеличивает находящиеся за ним предметы. Именно от названия этого камня возникло слово Brille [11] . Второй камень бледно голубого цвета, это аквамарин, камень, являющийся, можно сказать, родственником берилла, цвет которого может варьироваться от синего до цвета морской волны. Третий камень, темно‑красный, известен всем. Это рубин. Ему также приписывали целебные свойства и использовали как символ власти на регалиях кайзера или империи. Четвертый камень фиолетовый – аметист, камень родившихся в феврале. Ему приписывали много свойств и считали амулетом против ядов и опьянения. В то же время он является символом Святой Троицы, поскольку играет тремя цветами: пурпурным, синим и фиолетовым. По преданию, он был одним из тех камней, которые украшали нагрудник первосвященника и фундамент стены священного города Иерусалима. Два следующих камня – пятый и шестой – несмотря на то, что они разного цвета, также являются бериллами. Седьмой – черный агат – на самом деле полудрагоценный камень, но в античные времена и в средневековье порошок из него считали афродизиаком. По неизвестным причинам этот камень стал излюбленным украшением для церковной утвари. Остается последний камень – смарагд, или же изумруд, который был в особом почете во Времена Леонардо да Винчи. Его считали символом евангелиста Иоанна, а также воплощением непорочности и чистоты.
В средневековье ему приписывали сильные целебные свойства. Восемь камней в одном ожерелье, расположенных, казалось бы, в случайном порядке. Но это далеко не так! Украшение было изображено Леонардо с определенной целью. Впрочем, все, что происходит в нашей жизни, не случайно. Составьте слово из начальных букв названий камней в порядке слева направо, в том порядке, в котором я вам о них рассказал. При этом не играет роли, какой язык является для вас родным – немецкий или итальянский, на котором говорил Леонардо, – вы получите слово, которое, я в этом абсолютно уверен, поразит вас.
Анна сжала обе ладони в кулаки и словно зачарованная смотрела на фотографию.
– Б‑А‑Р‑А‑Б‑Б‑А‑С. О Господи! – пробормотала она. – Что же это значит?
Фоссиус молчал. Адриан тоже не сказал ни слова. Глядя на фотографию, он в очередной раз проверял последовательность букв. Профессор был прав: БАРАББАС.
Но прежде чем посетители смогли понять все значение это го открытия и успели задать хотя бы один вопрос, в комнату для свиданий вошел дежурный врач и, громко хлопнув в ладоши, дал понять, что встреча закончена. Фоссиус встал со стула, кивнул Анне, затем Клейберу и вышел в коридор, сопровождаемый санитаром.
Фоссиус встал со стула, кивнул Анне, затем Клейберу и вышел в коридор, сопровождаемый санитаром.
– Говори же!
– Хотя мы могли бы заключить с Фоссиусом сделку.
– Сделку?
– Да, что‑то вроде этого, – подтвердил Адриан. – Возможно, слово «сделка» не вполне подходит. Более уместно было бы, наверное, назвать это договором.
– Теперь ты говоришь загадками.
– Вспомни, – начал Клейбер, – нашу первую встречу с Фоссиусом. Что он сказал, как только увидел нас?
– «Вытащите меня отсюда!»
– Именно это он и сказал. Мне кажется, историей, которую он нам рассказал, Фоссиус хотел доказать, что он в своем уме. Врачам он не доверяет. Они уже поставили диагноз и вряд ли захотят менять его. Если человек выливает на бесценную картину кислоту, то он сумасшедший. Другого мнения быть не может. Значит, профессор надеется, что мы вытащим его из клиники. Вот почему он согласился притвориться, что ты действительно его племянница. Итак, мы уже выяснили, что Фоссиусу не место в психиатрической больнице. Теперь мы должны дать ему понять, что придерживаемся именно такого
мнения и готовы задействовать все имеющиеся у нас возможности, чтобы вытащить его, если профессор расскажет нам всю правду о Бараббасе.
– Неплохая идея, – признала Анна. – Но ведь Фоссиус собирался прыгнуть с Эйфелевой башни, а все, кто пытается покончить жизнь самоубийством, оказываются в психиатрической клинике.
– Да, я это прекрасно понимаю, – ответил Клейбер, – но ведь их никто не держит там всю жизнь. После соответствующего лечения таких людей чаще всего выпускают. Если честно, то я не понимаю, почему Фоссиус хотел свести счеты с жизнью. Я не удивился бы, узнав, что он по какой‑то причине решил инсценировать попытку самоубийства и при этом не просчитал все возможные последствия. Такую возможность я не исключаю. Мне кажется, у профессора был великолепно продуманный план, но во время его осуществления случилось нечто непредвиденное.