Когда он закончил, Манторп молча кивнул и выбил трубку в пепельницу. Горка пепла заметно выросла.
– О боже, – наконец выговорил он. – О боже мой, – и нерешительно посмотрел на Олли. – В то время, когда я служил в деревне, Дом на Холодном холме большей частью пустовал. Но как я уже упоминал, вокруг него крутилась туча сплетен. Ну, вы понимаете – обычные деревенские страшилки.
– Каких сплетен?
– О том, что дом проклят – если вы верите в такие вещи. И еще одна отдельная сплетня. – Викарий презрительно пожал плечами, вынул из кармана пачку табака и стал набивать трубку. Проблема в том, мистер Хэркурт…
– Пожалуйста, зовите меня просто Олли.
Манторп кивнул:
– Хорошо. Олли. Так вот, Олли, проблема в том, что в деревне людям особенно нечем заняться. У них слишком много свободного времени. Вот они и сплетничают, придумывают всякие сказки.
– И какие же сказки они придумали про Дом на Холодном холме?
– Вы много знаете об истории этого дома?
– Пока что не очень – кроме того, что счел нужным сообщить риелтор. До того как дом купили О’Хара, владельцами были лорд и леди Ротберг – он был наследником династии банкиров. И кажется, они поселились там вскоре после Второй мировой войны и жили до самой смерти.
Манторп взмахнул трубкой.
– Да, это случилось за несколько лет до того, как я прибыл в Холодный Холм, но люди все еще об этом говорили. Ужасная трагедия. Хотя я полагаю, в некотором смысле она стала избавлением – после того, как они столько лет не могли покинуть дом. У вас ведь есть озеро, не так ли?
– Да, есть. То самое, где утонул Гарри Уолтерс.
– Как я слышал, одна зима в те годы выдалась особенно суровой. Леди Ротберг очень любила животных и развела на озере какую-то редкую породу уток. Я вроде как помню… там еще посередине небольшой островок?
Олли кивнул:
– Мы называем его Утиный остров.
– Леди Ротберг приучила уток жить на островке, оберегая таким образом от лис – она клала туда какой-то корм, чтобы приманить их, – зерно, я полагаю. И раз в несколько дней с мешком зерна садилась в лодку и отвозила его на остров. Но однажды утром озеро замерзло. Она решила, что лед достаточно толстый и можно дойти до острова – плыть на лодке все равно было нельзя. Леди добралась до середины с этим мешком зерна – и тут лед подломился, и она ушла под воду. Муж попытался ее вытащить, и ему это удалось, но леди Ротберг слишком много времени провела под водой, ее мозг был лишен кислорода и сильно пострадал. Так что остаток своей жизни она провела в постели, в состоянии растения. А на следующий год, как будто судьба решила сделать трагедию совсем уж полной, лорд Ротберг на свой сорокалетний юбилей устроил охотничью вечеринку, и случилось ужасное несчастье – кажется, юный сын одного из гостей нечаянно разрядил оба ствола прямо в лорда Ротберга. Ему снесло половину лица и часть шеи. Он ослеп и остался парализованным до конца своих дней.
– Я понятия не имел. Какой ужас. – Некоторое время Олли молча смотрел на викария. – Скажите, хоть кто-нибудь прожил в этом доме всю жизнь, так, чтобы умереть естественной смертью, без всяких трагедий?
Викарий улыбнулся:
– Я уверен, что да. Множество людей. Просто, понимаете ли, старые дома чисто в силу своего возраста видели немало трагедий, как я уже говорил.
– То, о чем я слышал, как мне представляется, это несколько больше, чем «немало».
– Рассматривайте это в контексте долгой истории дома. Но да, там действительно произошло много несчастных случаев. Будем надеяться, что с ними покончено.
– Вот это меня и беспокоит, – заметил Олли.
Будем надеяться, что с ними покончено.
– Вот это меня и беспокоит, – заметил Олли. – Поэтому я к вам приехал. Я вовсе не уверен, что с ними покончено. Что вы знаете об истории дома до Второй мировой войны?
– Ну, все, что я могу вспомнить, довольно расплывчато. Так, отдельные моменты. Во время войны дом был реквизирован правительством, и там разместили канадских солдат. А до этого, в начале двадцатого века, действительно была какая-то загадка. – Викарий сделал глоток чая. – Жила там некая странная семья, как мне говорили местные сплетники. Муж и жена. Не могу вспомнить их имена. И она куда-то исчезла. Муж сообщил общим друзьям, что она его бросила и уехала жить к сестре в Новую Зеландию. Но по слухам, у него была любовница, и поэтому он убил жену и закопал ее тело где-то на территории поместья. Дело дошло до полиции, но он умер, прежде чем стражи закона сумели докопаться до истины.
– А отчего он умер?
– Вот этого я уж точно не припомню. Да кажется, я никогда и не знал. Но зато вспомнил кое-что другое. Самый первый владелец – тот, что и построил дом… – Манторп нахмурился, – как же его звали. Бронвин – нет, Брангвин. Сэр Брангвин как-то там. Гэллопс? Бессингтон? А, вот, вспомнил. Сэр Брангвин де Глоссой. Вот с ним связана настоящая легенда.
– О, вот как?
– Вроде бы он был никчемным человеком. Не то чтобы бездельником и шалопаем, но… Занимался импортом чая – или специй, не скажу точно. Происходил из крайне состоятельной семьи, его родители были крупными землевладельцами, но большую часть наследства промотал. И… насколько я помню, он женился на очень богатой женщине, даже аристократке, кажется, и именно на ее деньги и был построен Дом на Холодном холме. – Викарий сделал небольшую паузу, разжигая трубку. Еще одно огромное кольцо дыма поднялось к потолку и медленно растворилось в воздухе. Манторп с сожалением проводил его взглядом, как будто именно в этом облаке хранились его воспоминания. – Да. Так вот. Если я правильно помню, эта дама… не обладала приятной наружностью. Во всех отношениях и согласно всеобщему мнению. Ходили слухи, что она была… ну, сегодня мы назвали бы ее медиумом, или экстрасенсом, или ясновидящей. Но в те времена ее считали ведьмой. В Холодном Холме только и разговоров было о том, что она околдовала де Глоссопа и женила его на себе. Хотя были и такие продвинутые, кто полагал, что он женился на ней только из-за денег и с самого начала собирался избавиться от нее при первом же удобном случае. И вскоре после того, как дом был закончен, этот парень, Брангвин, закрыл его на три года и уехал по делам в Индию, а затем на Дальний Восток. Когда он вернулся, жены с ним не было. Людям он сказал, что она умерла от болезни во время путешествия. – Викарий пыхнул трубкой. Это кольцо дыма вышло уже не таким идеальным.
– И вы в это не верите? – спросил Олли.
– Мы говорим о том, что случилось больше двух с половиной сотен лет назад. Я понятия не имею. Но жил в Холодном Холме один старик – он теперь уже давно умер, – который был прямо-таки кладезем информации. Он раскопал какие-то письма и дневники и что-то там еще тех времен и обожал рассказывать в пабе всем, кто подставлял уши, что жены-то Брангвина на корабле с ним не было. Что он оставил ее в доме.
– В запертом доме?
Манторп пожал плечами:
– Или похоронил где-то поблизости. Не думаю, что тогда детективы работали так же, как сейчас. Как бы там ни было, если все это правда, он долго отсутствовал, потом вернулся, открыл дом и начал жизнь заново. С новой женой. По слухам, дух его первой жены был очень, очень рассержен.
– И ее можно понять.
Манторп кривовато улыбнулся:
– И она не любила, когда люди уезжали из ее дома.