Это память бумаги. Очень многое из того, что мы делаем – как и все члены животного царства, – определяется памятью. Если человек проводит достаточно длительное время в закрытом пространстве, может быть, его энергия также приобретает память. В Кембридже есть один колледж; так вот, там регулярно видели, как некая серая леди пересекает обеденный зал. Примерно лет пятьдесят назад было обнаружено, что полы гниют. Старый пол сняли и положили новый, причем приподняли его где-то на фут. В следующий раз, когда серая леди шла через обеденный зал, все видели только ее часть – до колен она как будто была обрезана. Вот это то, что я называю тупым привидением. Это некий вид памяти в пределах энергии, которая остается после того, как человек умирает, – и иногда она сохраняет форму этого человека.
– А что такое тогда умное привидение?
– Хе-хе. Тень отца Гамлета, вот тебе пример умного привидения. Он мог разговаривать. «Не дай постели датских королей стать ложем блуда и кровосмешенья. Но, как бы это дело ни повел ты, не запятнай себя, не умышляй на мать свою; с нее довольно неба и терний, что в груди у ней живут, язвя и жаля» [1] . – Он ухмыльнулся Олли. – Да?
– То есть умное привидение, в двух словах, – это привидение, наделенное разумом и сознанием?
– Да, именно так. Способное думать.
– Тогда следующей ипостасью должно быть привидение, способное делать нечто физически? Ты полагаешь, такое возможно?
– Конечно.
Олли не мог отвести от него глаз.
– Я полагал, ученые вроде тебя должны быть нормальными, рациональными людьми.
– Мы такие и есть.
– Но то, о чем ты сейчас говоришь, не слишком рационально, верно?
– Знаешь, что я думаю? – спросил Каплан. – Мы, человеческие существа, все еще находимся на очень ранней стадии развития – и я не думаю, что у нас на данном этапе хватит ума выйти за рамки и при этом не разрушить себя. Но нам предстоит открыть для себя массу нового – в далеком будущем и если нам повезет. Все виды – уровни – существования, о которых мы пока ничего не знаем и понятия не имеем, как их достигнуть. Возьмем, к примеру, простой ультразвуковой свисток для собак. Они его слышат, а мы – нет. И сколько вокруг нас еще всего такого, о чем мы даже не подозреваем?
– Например?
– Не знаю, но хотелось бы прожить подольше, чтобы узнать, хе-хе. Может быть, привидения – вовсе и не привидения, и это явление как-то связано с нашим пониманием времени. Мы живем в линейном времени, так? Передвигаемся из пункта А в пункт Б, а дальше в пункт В. Утром просыпаемся, вылезаем из кровати, пьем кофе, едем на работу и так далее. Так мы воспринимаем день. Но что, если наше восприятие неверно? Что, если линейное время – это только конструкция, выстроенная нашим мозгом, которую мы используем, чтобы происходящее с нами приобрело смысл? Что, если все когда-либо произошедшее существует и сейчас – и прошлое, и настоящее, и будущее происходит одновременно и мы застряли в ловушке, в одной крохотной точке пространственно-временного континуума? И иногда мы, как сквозь приподнятый уголок занавески, можем увидеть кусочки прошлого, а иногда и будущего? – Он пожал плечами. – Кто знает?
Олли нахмурился, пытаясь осмыслить то, что сказал Каплан.
– То есть ты имеешь в виду, что привидение в нашем доме совсем и не привидение? И мы видим что-то – или кого-то, – кто находится в прошлом?
– Или кого-то, кто в будущем. Хе-хе.
Олли покачал головой:
– Господи, с ума сойти. Как все запутано. Ты надо мной издеваешься.
– Живи как живешь – я думаю, тебе выпало удивительное, потрясающее приключение.
Хе-хе.
Олли покачал головой:
– Господи, с ума сойти. Как все запутано. Ты надо мной издеваешься.
– Живи как живешь – я думаю, тебе выпало удивительное, потрясающее приключение.
– Скажи это Каро. Она испугана так, что дальше некуда. И если хочешь знать правду – и я тоже.
– Никто не любит находиться вне зоны комфорта.
– О, мы сейчас очень далеко за пределами зоны комфорта.
Каплан немного помолчал.
– Эта кровать, которая, по твоим словам, развернулась – в месте, где это физически невозможно, да?
– Да. Или и я, и Каро сходим с ума, или она нарушила все законы физики.
Каплан протянул руку, взял сэндвич с сыром и соленым огурчиком и жадно откусил. Не прекращая жевать, он продолжил:
– Нет. Есть куда более простое объяснение.
– А именно?
– Это был полтергейст. – Он схватил вторую половинку сэндвича и засунул ее в рот.
– Полтергейст?
– Да. Ты знаешь, что такое полтергейст? Как он действует?
– Понятия не имею.
Каплан постучал по столу, за которым они сидели.
– Этот стол – твердый, так?
Олли кивнул.
Каплан так же постучал по фарфоровому блюдечку.
– И это – тоже твердое, так?
– Да.
– И в обоих случаях ты не прав. Твердые объекты – это иллюзия. И блюдце, и стол сцеплены миллиардами и миллиардами электрически заряженных субатомных частиц, которые движутся в разных направлениях. Их бомбардируют, точно так же, как тебя и меня, нейтроны, которые сквозь них проходят. Если бы случилось нечто такое, что на мгновение сумело бы изменить магнитное поле и, скажем, все частицы в этом блюдце двинулись бы в одном направлении всего на долю секунды, оно улетело бы со стола. И то же самое произошло бы со столом – он улетел бы с пола.
– Как транспортер в «Звездном пути»?
– Ну, вроде того, хе-хе.
– И какова же твоя теория насчет перевернутой на сто восемьдесят градусов кровати?
– Как я уже сказал, Олли, мы пока знаем очень, очень мало. Просто живи с этим и принимай.
– Тебе легко говорить – ты не спал в той комнате. Кстати, не желаешь приехать и провести там ночь?
– Нет, спасибо! – И Каплан снова захохотал.
36
Пятница, 18 сентября
Олли еще немного поговорил с Брюсом Капланом в спортивном центре «Фалмер» и сразу поехал в школу за Джейд. Он должен был забрать ее в 3.30.
Она вышла вместе с группой девочек; они болтали и хохотали, и Олли порадовался, что Джейд, кажется, абсолютно вписалась в новый коллектив. Она забралась в машину, поцеловала его, помахала подружкам и спросила:
– Пап, ничего, если я приглашу еще Лору, Бекки и Эдн на мою вечеринку?
– Ну конечно, ничего.
Он завел двигатель.
– Ну, как прошел день?
– Нормально, – бодро ответила Джейд. – У нас был английский. И домашнее задание – написать рассказ. Я хочу написать про привидение!
Олли искоса взглянул на нее:
– Про привидение?
– Я напишу о том, как девочка переезжает в новый дом и, типа, болтает по FaceTime со своей подружкой, и подружка видит у нее за спиной странную старуху!
– О’кей, – осторожно произнес Олли. – И что эта странная старуха будет делать в твоем рассказе?
– Ну, я еще не придумала.
– Она – доброе привидение или злое?
– Ну-y… я думаю, она просто всех пугает. Но люди не должны бояться, потому что она не злая, просто не может перестать быть привидением.