Все это желтые разноцветные пластыри, так называется фирма, которая их выпускает. Сколько вам нужно? Мой совет: берите обычные, ни к чему за ерунду переплачивать.
– Они мне не нужны, – жалобно проблеяла я, – ну пожалуйста!
На этой стадии бессмысленной беседы у меня дернулось веко.
Леночка хитро улыбнулась:
– Ах вам другое! Ща! Поняла.
Аптекарша ринулась к ящикам, вытащила кучу ярких упаковок и вывалила их на стол со словами:
– Нечего стесняться, говорите, какие предпочитаете? Обычные, с пупырышками, есть прикольные, в виде фигурок. Во, Микки‑Маус!
Я оглядела гору презервативов и изумилась:
– Средство контрацепции изготовлено по образу и подобию героя популярных мультиков?
– Супер, да? – восхитилась Лена.
– Но зачем? – растерялась я.
Аптекарша хихикнула:
– Для малышей!
Я чуть не упала:
– Детские презервативы?
– Шутка, – заржала Лена, – их делают для взрослых, ради прикола.
У меня отлегло на душе.
– Понятно. Мне таблетки от аллергии.
– Вы просили презервативы, – уперлась Лена.
– Нет, – возмутилась я, – вы сами их принесли.
– Стоит тут, подмигивает, – застрекотала аптекарша, – че я подумать должна? Некоторые люди ханжи неандертальские, никогда по‑нормальному резинки не попросят, мнутся, ерунду несут, рожи корчат! Так вам чего?
– Она еще не ушла? – бестактно удивилась Катя, выруливая в торговый зал. – Никак с пластырями не определится?
– Не, хочет презики, – пояснила Лена.
Я решила взять вожжи разговора в свои руки:
– Начнем с таблеток от аллергии.
Катя открыла шкафчик:
– Сироп, спрей, пластырь?
Я удивилась:
– Таблетки. А разве антиаллергенные препараты бывают в другой форме?
На прилавке появилась коробочка, я нащупала в сумке кошелек.
– Сколько?
– А пластыри берете? – напомнила Катя.
Я вцепилась руками в прилавок.
– Девушка, что с вами? Ну подумайте головой!
– Ваще‑то мы исключительно ею и думаем, – серьезно заявила Лена, – человеческий мозг находится в черепе.
Я вздохнула. А вот тут можно поспорить. Кое у кого совсем другой орган занимается умственной деятельностью.
– Побыстрей нельзя? – произнес за спиной приятный мужской голос. – Вы уж скорее определитесь, а то у меня дома жена больная.
– Уже ухожу, – пообещала я, – может, вы им объясните, что желтых разноцветных пластырей не бывает?
– Почему? – прогудел заботливый муж. – Вон они, в витрине, хороший товар, супруга его хвалит.
– Сколько пластырей? – ожила Катя.
– Сто штук, обклею ими все, что попадется под руку, – сквозь зубы прошипела я, – немедленно назовите стоимость таблеток и расстанемся друзьями!
Веко моего глаза снова предательски дернулось.
– Презервативчики? – заговорщически зашептала Лена. – В виде Микки‑Маусов, я верно поняла?
– Вашей сообразительности любой позавидует, – не выдержала я, – всегда мечтала иметь в тумбочке запас из доброй сотни изделий номер два в виде грызуна‑мутанта, явной жертвы плохой экологии. Пошутили, и хватит. Называйте цену, видите, мужчина торопится.
– Он стоит, – не замедлила возразить Лена. – Когда спешат, бегут.
Катя повернула ко мне калькулятор:
– Вот сумма.
– Когда спешат, бегут.
Катя повернула ко мне калькулятор:
– Вот сумма. Платите наличкой?
Я увидела цифры и уронила кошелек:
– Сколько? Таблетки от аллергии теперь производят из осмия? Или прессуют из платины?
– В составе препарата лоратадин в количестве десяти миллиграммов, – отчеканила Лена.
– Ну и почему он стоит немереные тыщи? – возмутилась я. – В вашей аптеке несуразно завышенные цены!
– У нас все нормально, – хором ответили аптекарши.
– Я пробила вам… – завела Лена, но тут в зал внеслась тетка лет пятидесяти.
Не обращая ни малейшего внимания на других покупателей, она подскочила к кассе, легким движением широкого бедра отодвинула меня и запыхавшимся голосом сказала:
– Барсучий жир есть?
Катя с быстротой молнии протянула посетительнице банку:
– Держите.
– Нет, че ты мне суешь? – завозмущалась тетка. – В пятой по счету аптеке дерьмо предлагают!
– Отличный товар, – обиженно отозвалась Катя. – Свежий, сегодня получили!
– Хочу барсучий жир! – рявкнула мадам.
Лена глянула на Катю:
– Сегодня что, в сумасшедшем доме выходной? Откуда они все сбежали?
– Елена, – сурово сказала коллега, – ступай в офис!
Провизор шмыгнула за шкафы с лекарствами.
– Дама, – продолжала Катя, – я предложила вам наилучший вариант. Не нравится – не покупайте, а ругаться не стоит.
– Ну‑ка, поучи меня! – гаркнула покупательница. – Хочу барсучий жир.
Я решила прийти на помощь фармацевту:
– Вы его держите в руках.
– Больно умная! – окончательно разозлилась незнакомка. – Видишь, написано: «ароматизированный»! За фигом мне запах? Химическая отдушка! Желаю натуральный жир.
Мужчина за моей спиной деликатно кашлянул:
– Позволю себе ремарку. Осмелюсь предположить, что барсук, ммм, несусветно воняет! Поэтому производители приняли решение слегка его облагородить, м‑да!
– Вы перепутали обитателя наших лесов со скунсом, – улыбнулась я.
– А вы нюхали барсука? – проявил агрессию до сих пор вполне милый дядечка.
– Не довелось, – развеселилась я.
– У нас нет ремарки, – подала голос Катя, – я проверила по базе. Препарат ремарка никогда не поступал в продажу. Вы ничего не перепутали?
– Кто? Я? – изумился мужчина и вытащил из кармана сотовый. – Алло, да, сейчас иду, скоро буду, не сердись, зая.
Микрофон у мобильного оказался мощный, и до моего слуха долетел гневный крик заи: «Борька, скотина, ни о чем попросить нельзя, умираю совсем, а он хрен чем и хрен где занимается, идиот, блин, чертов!»
Я с жалостью покосилась на Бориса. Может, успокоить его, сказать: «Ваша зая в порядке: человек, который находится на пороге смерти, не способен орать, словно бешеная корова».
Борис тем временем продолжал удивляться:
– Я не просил ремарку.
– Только что произнесли: «Позволю себе ремарку», – жалобно пропищала Катя, – но у нас ее нет.
– Хватит гундеть! – стукнула ладонью по прилавку тетка и полезла в карман – теперь телефон заработал у нее.
– Мусенька, рыбонька, не плачь, посиди тихонечко, баба Маня тебе игрушечку купит. Только дедушке нашему хорошему барсучий жир возьмет и прибежит. Деда Паша старенький, кашляет, плохо ему совсем.