Он студент, в институте учится, а ювелиркой на жизнь зарабатывает. Звонареву я тоже к нему отправляла.
– Зачем? – изумилась я.
Тамара вытащила из нагрудного кармана зеркальце, поправила волосы и переспросила:
– Зачем? Эдита сильно от остальных випов отличалась, она нормальным человеком оказалась. Выхожу я один раз с работы, дождь льет как из ведра, зонтика нет… Прикрыла голову пластиковым пакетом и пошлепала по лужам. Удовольствия – море. Полные туфли грязи начерпала! Вдруг слышу голос: «Тома, бегите сюда!» Гляжу, Звонарева в машине сидит, дверь приоткрыла, мне машет. И до самого дома добросила, чаю мне из термоса налила. Люди из золотой сотни вообще‑то так себя не ведут. А дней через десять после того случая она в наш бутик пришла и стала мишку разглядывать. Понимаете?
– Вы дали ей телефон Влада, – догадалась я. – Зачем тратить безумные деньги на то, что можно получить во много раз дешевле?
Тамара прижала палец к губам.
– Тсс… Это секрет! Я вам ничего не говорила! Но перед началом кинофестиваля Эдита приехала в бутик договариваться о прокате колье, и я поняла, что у них с Владом все замечательно сложилось – на пальце у нее был перстень с мишкой, а на груди брошь, которую тоже Влад сделал.
– Еще один вариант «Айрон Наша»?
Девушка опустила взгляд.
– Нет! Влад, когда влюбляется, всегда броши своей пассии дарит. Утром кофе в постель приносит, а на подносе, кроме тостов и чашки, еще и подарок.
– А вы откуда знаете?
Тамара грустно улыбнулась.
– Сами догадайтесь… Мы давно разбежались, но остались хорошими друзьями. Влад с бывшими пассиями не ссорится, наоборот, им помогает.
– Постойте! – подскочила я. – Если у Звонаревой появилась брошь, значит…
– Думайте, что хотите, – опомнилась Тамара, – я сплетни не разношу.
Не успела девушка уйти, как я схватила телефон и набрала номер ювелира. Послышалась тихая музыка, затем мягкий баритон произнес:
– Вы позвонили Владу Ткаченко. Сейчас, к сожалению, я не могу ответить на ваш звонок, оставьте сообщение после гудка. Непременно соединюсь с вами в свободное время.
– Здравствуйте, Влад, – зачастила я, – обратиться к вам мне посоветовала Тамара Ларионова, менеджер бутика «Айрон Наша». Мне очень хочется встретиться с таким талантливым ювелиром, как вы. Сообщаю свои координаты…
Я еще раз звякнула Рите, но бывшей домработницы, кажется, снова не было дома. Отсчитав пятнадцатый гудок, я хотела отсоединиться и вдруг услышала хриплое:
– Алло!
– Позовите Риту, – обрадовалась я.
Из трубки долетел треск, и воцарилась тишина.
– Можно Риту? – повторила я.
– Какую? – наконец‑то соизволили ответить на том конце провода.
Пришлось уточнить:
– Маргариту Эрдель.
– Кто ее спрашивает? – донеслось сквозь помехи.
– Подруга, – коротко ответила я.
– Хорошая? – неожиданно спросила собеседница.
Я растерялась:
– Простите?
– Вы ее близкая знакомая? – видоизменила свой вопрос незнакомка.
– Не особо, мы давно не общались, – солгала я и тряхнула головой, потому что в ухе опять зацарапала колючими лапами боль.
– Померла Ритка, – бесстрастно сообщила незнакомка.
– Совсем? – от неожиданности выпалила я.
– Да, – чихнула собеседница, – а квартира мне досталась, я ее сестра.
– Да, – чихнула собеседница, – а квартира мне досталась, я ее сестра.
– Вот беда… – не успокаивалась я. – Давно несчастье случилось?
– Больше двух лет прошло.
– Рита вроде не пожилая была, – попыталась я продолжить беседу.
– Сорок шесть стукнуло, – выдохнули из трубки.
Мне стало не по себе.
– Что же с ней случилось?
– Отравилась, – коротко буркнула женщина.
Беспокойство усилилось.
– Она покончила с собой?
– С чего вы взяли? – наконец проявила хоть какую‑то эмоцию тетка. – Ритка от хозяйки пришла, и ей вдруг плохо стало. Сказала, что съела шпроты, которые у Звонаревой в холодильнике открытые стояли. Сначала сестра вспотела, затем посинела и дышать перестала. Может, ее и спасли бы, да «Скорая» полтора часа по пробкам добиралась. Была Ритка, и нету. Она очень шпроты любила, могла две банки зараз слопать.
– Вы точно помните, что Рита накануне смерти приходила к Эдите Звонаревой? – уточнила я.
– Она у нее работала, – сказала незнакомка.
– Вы не ошибаетесь? – настаивала я.
– Чего вам надо? Рита умерла. Давно, – разозлилась собеседница.
– Извините за навязчивость, – опомнилась я, – вот только… э…
– Ну?
– Рита просила ей сообщить, если я о хорошем месте узнаю. Вот я и позвонила сегодня, у нас на службе образовалась вакансия, – наконец нашлась я.
– Ритка? Просила? Да быть того не может! – удивилась тетка.
– Почему? Актриса ее уволила, – напомнила я.
– Глупости! Ритка ее фанаткой была, просто мечтала у Звонаревой полы мыть. За небольшую зарплату ломалась, главное, чтоб с Эдитой рядом быть. Никто ее не выгонял, наоборот, и бабка, и актриса ее любили. Когда Рита померла, они гроб шикарный купили, похороны оплатили, поминки устроили, мне денег дали, три оклада Риткиных отвалили. Хорошие люди, от таких не уходят. А о каком месте вы говорите? – вдруг проявила любопытство незнакомка.
– В троллейбусном парке требуются водители, – ляпнула я.
– Ну, это не по мне. Больше не звоните, с Риткой все равно поговорить не удастся! – рявкнула собеседница, и раздались короткие гудки.
Я накинула капюшон и, вздрагивая от порывов пронизывающего ледяного ветра, пошла к метро. Есть хотелось до колик в желудке. За весь день мне не удалось пообедать, а сейчас уже время ужина. Может, купить шаурму? Ноги бойко понесли меня к палатке, но я огромным усилием воли заставила себя остановиться. Нет! Лепешка с мясом слишком калорийна! Да и приготовлена из продуктов пятой свежести, еще заполучу кишечную палочку… Лучше зайти в кафе и заказать что‑нибудь диетическое.
Слава богу, теперь никаких проблем с ресторанами в Москве нет, я свернула в переулок и наткнулась на маленькое и вполне уютное заведение. В зале стояло всего четыре столика, и один, на мое счастье, оказался свободен.
– Принесите чаю, – распорядилась я, – черный, без сахара, с лимоном. И посоветуйте легкое блюдо, желательно овощное.
– Пирог из тыквы, – без колебаний предложил официант, – вкусный очень, сам три месяца подряд по четыре куска ем.
Я внимательно оглядела тощую фигуру парня, по виду он весит чуть больше аквариумной черепашки. Если он, неделями потребляя выпечку, ухитрился остаться похожим на скелет в обмороке, то мне такая еда подходит.
– Несите, – кивнула я и уставилась в большое незанавешенное окно.