– Во как, – испуганно твердила Таня, – пару часов назад здоровая была, пиццу есть собиралась, а потом… тушите свечи.
– Вы не обратили случайно внимания, не приходил к Лукашиной мужчина?
Таня помотала головой.
– Мы с Мишкой отношения выясняли, не до соседей было.
– Спасибо, – кивнула я, – пойду к Лене.
– Они с Муратом на рынок поехали, – отрапортовала Таня, – с кошелкой вышли, а потом его «Жигули» под окном закряхтели. Раньше восьми назад не припрут.
– А Наталья Петровна у себя?
– Утром в аптеку шастала, – отчиталась Таня, – не в нашу, к метро. У ней гипертония, наверное, врач чего нового прописал.
Я заморгала.
– Танечка, каким образом вы вычислили, где Килькина отоварилась медикаментами?
Женщина засмеялась.
– А пакетик? Если чуть вперед пройти, там третий микрорайон будет, в нем аптека есть, называется «Про»
– Вы ко мне? – осведомилась дама.
Я откашлялась.
– Полковник Дарья Васильева, Московский уголовный розыск. Килькина Наталья Петровна?
Учительница быстро поправила прическу и приложила палец к губам.
– Пожалуйста, тише, у меня внук заболел! Температура за сорок подскочила, я думала, врач пришла. В чем дело?
Я удивилась: вроде соседка говорила о внучке, но, может, есть еще и внук?
– У вас была соседка, Светлана Лукашина. Что вы можете о ней рассказать?
Наталья Петровна моргнула.
– Ничего. Мы не общались.
– Совсем?
– Практически нет, здоровались при встрече, но слова «добрый день» вряд ли можно считать дружеской беседой, – пояснила Наталья Петровна.
– Говорят, она крепко пила.
– Не замечала, – равнодушно ответила Килькина, – достаточно приветливая особа, выглядела аккуратно.
Мне некогда следить за соседями, я очень занята.
– Вы жили на одной площадке, – не успокаивалась я.
– Верно, – согласилась учительница, – извините, я не приглашаю вас в дом, ребенок спит. И потом, откровенно говоря, я не знаю, какую инфекцию он подцепил, может быть, что‑то заразное.
– Меня не смущает беседа на лестнице, – улыбнулась я.
Наталья Петровна вышла из квартиры и прикрыла дверь.
– Право, это неучтиво, но, принимая в расчет обстоятельства, придется тут беседовать. Спрашивайте, мой племянник юрист, я отлично понимаю, насколько важны показания свидетелей, вот только настоящим свидетелем меня назвать трудно!
– Как вы узнали о смерти Светланы?
– Услышала шум на лестнице – у нас двери и стены чересчур тонкие, – почти дословно повторила слова Татьяны Килькина. – Не в обиду вам будет сказано, милиция излишне шумела. Хорошо, хоть дверь Лукашиной не вышибли, хотя ей теперь это уже без разницы! Бедная девочка!
– Девочка? – переспросила я.
– Светлана совсем юная, – сказала Наталья Петровна, – она плохо выглядела, но я работаю в основном с молодыми людьми и поняла, что ей около тридцати, никак не больше!
– Хорош ребенок, – хмыкнула я.
Килькина сложила руки на груди.
– В мои семьдесят любой человек моложе сорока кажется ребенком.
– Вы замечательно выглядите, – отметила я.
Учительница выпрямилась.
– Слежу за собой, утром бегаю по пустырю, обливаюсь холодной водой, а главное, не допускаю в сознание мрачных, депрессивных мыслей, они старят хуже прожитых лет. Я и детей этому учу – думай о людях хорошо, и они к тебе отнесутся так же, прогнозируй благополучный исход любого предприятия, и дело завершится удачно.
– Мне нравится ваш оптимизм, но вернемся к Лукашиной. Вы не общались?
– Нет.
– Никаких подробностей о ней не расскажете?
– Рада бы помочь, но не владею информацией.
– Неужели Света ни разу к вам не заглянула?
– Зачем?
– Соли одолжить, сахара, денег?
– Нет, такого не случалось, – развела руками Наталья Петровна, – ни она ко мне, ни я к ней не заходила.
– Вы в курсе, где Лукашина держала ключи от двери?
Килькина растерялась.
– Наверное, в сумке, – предположила она.
– Вас видели выходящей из ее квартиры, – откровенно обвинила я учительницу.
– Невероятно, – спокойно ответила Килькина. – Думаю, ваш информатор ошибся. Позовите этого человека сюда, пусть при мне повторит сию глупость!
– А кто сорвал печать с двери?
– Даже предположить не могу, – склонила голову набок Наталья Петровна.
– Не вы?
– Конечно, нет, – засмеялась пожилая дама. – Какой мне смысл? Уж не подозреваете ли вы меня в воровстве? Кстати, у Светланы взять было нечего, вопиющая бедность! Девочка даже не имела приличного телевизора!
– А откуда вы видете? Вы же не общались!
– Однажды, довольно давно, я заглядывала к Свете – мне по ошибке прислали ее счета. А насчет печати… право… неудобно… не хочу никого обвинять… поймите меня правильно. В подъезде полно детей, кто‑то, наверное, пошалил. Школьники не подозревали, что совершают преступление, может… это элементарное баловство. Разрешите дать вам совет?
– С удовольствием приму, – сказала я.
– Не надо ловить ведьм, – вздохнула Наталья Петровна.