Квартира, как бы не так! Алиска врать горазда, и потом, где она возьмет средства для продолжения строительства? Как предполагает оплачивать дальнейшие взносы? Да и желание открыть карточку на другое имя выглядело более чем странно, почему на мужскую фамилию?
Любой другой человек, собрав все эти вопросы в кучу, предпочел бы держаться подальше от Алисы и ее явно криминальных идей, но Маечка любит деньги до потери чувства самосохранения, она даже не подумала, чем ей лично грозит эта афера, если в банке узнают об «операции». Майя страстно желала заполучить деньги и ринулась выполнять просьбу Алисы.
Самое интересное, что дело прошло без сучка без задоринки. Карточка была вручена Кочетковой, в обмен Майя получила десять стодолларовых купюр и опрометью кинулась по магазинам. Вот, собственно, и все!
– Алиса больше ничего не говорила про карточку? – спросила я.
– Позвонила в первых числах июня и сообщила: «Все, большое спасибо, можешь закрывать счет, кстати, получишь еще двести баксов, если полностью сотрешь все данные об этой VISA из памяти компьютера».
– А почему вы отказались?
– Сделала все, как просила Алиска, – возразила Майя, – «убила» информацию.
Я принялась рассматривать не слишком чистые занавески, свисавшие вдоль окна. Значит, Майя не совсем в курсе дела, она удалила все сведения с жесткого диска, но, наверное, в банке имеется дублирующая система информации, и Олег Семенович легко выяснил про Андрея Винтусова всю подноготную. Да и странно бы было подозревать ОМО‑банк в наивности, ясное дело, никто из его руководства не может разрешить простым клеркам спокойно хозяйничать в базе данных.
– Давай координаты этой Алисы, – велела я, – телефон, адрес…
– Еще триста баксов, – довольно прищурилась Майя.
– Ну ты и нахалка! Мы же договорились о пятистах, получи вторые двести пятьдесят, и дело с концом.
– Вовсе нет, – хмыкнула Майечка, – пять сотен стоил рассказ, а адресок отдельно. Не хотите, не надо!
Скрипя зубами, я вытащила кошелек. Ей‑богу, девица далеко пойдет.
– Пишите, – сыто улыбаясь, сказала Майя, – я человек честный, никого не обманываю, все расскажу. Сначала место работы – институт ядохимикатов.
– Где? – насторожилась я.
Маечка снисходительно пояснила:
– Алиска химик, занимается всякой отравой, ну что, к примеру, на поле высыпать, чтобы моль урожай не сожрала, понятно?
– Понятно, – кивнула я, пытаясь унять бешеное сердцебиение.
Институт ядохимикатов! Чашки изнутри были покрыты редким, практически не встречающимся снадобьем! Кажется, я подошла к самой горячей точке.
Можете себе представить, как мне хотелось тут же позвонить Алисе! Но, поразмыслив, я не стала этого делать и поехала домой. Кочеткова, пожалуй, в эпицентре этой запутанной истории. Прежде чем ехать к ней, следует как можно лучше продумать план действий. Под каким предлогом заявиться к Алисе? Кем прикинуться, чтобы она ничего не заподозрила?
Обдумывая эту нелегкую проблему, я добралась до Ложкина в крайне неподходящий момент. Все домашние столпились в гостиной вокруг истерически рыдающей Зайки. Федор и Марго сидели на диване.
– Я сегодня не влезла в брюки, – плакала Ольга, – жрала ночь и день без роздыху, я сейчас встала на весы…
Дальнейшие ее фразы потонули в истерических взвизгиваниях.
– Но Федор же не нарочно, – попыталась встрять Марго, – он Дашку лечил.
Аркадий бросил на Маргошу такой взгляд, что я поежилась. Если бы взором можно было испепелить, моя несчастная подруга сейчас же превратилась бы в маленькую кучку золы. Хотя, если учесть ее размеры, думаю, останки выглядели бы более внушительно, кучка останется от меня!
– Ты придумал, как выйти из ситуации? – налетела Машка на Федора.
«Академик» спокойно начал:
– Человеческая психика абсолютно не изученная материя. История знает множество примеров…
– Короче, Склифосовский, – оборвал его Аркадий, – лекции будешь читать тем идиотам, которые к тебе ходят.
– Между прочим, – оскорбился Федор, – я никого за уши в свой кабинет не тянул. Даша с Маргошей сами явились!
– Я ничего не просила, – быстро сказала парикмахерша, – Дашка меня поволокла, я не хотела, мне худеть не надо, не знаю, что ей в голову взбрело.
Буря негодования схватила меня. И это говорит женщина, от которой, насмехаясь над ее внешним видом, убежал муж? А я еще собиралась ей помочь!
– Мы великолепно поняли, что причина всех неприятностей кроется в матери, – заявил Аркадий.
Хитрый ректор хотел убить сразу двух зайцев. С одной стороны, показать людям «оттуда», что мы тоже не лыком шиты, с другой – прикрыть самые ободранные места на стенах. Институту с незапамятных времен не выделяли денег на ремонт здания.
С заданием мы справились легко. Григорий Семенович дозором обошел территорию, милостиво кивнул, поцокал языком и вдруг заявил:
– Одно непонятно, коллеги.
– Да? – моментально подскочила к нему заведующая кафедрой иностранных языков, жуткая подхалимка Геранда Евгеньевна. – Что мы не так сделали?
– Английский, немецкий, французский, – начало загибать пальцы начальство, – а где же, позвольте поинтересоваться, лозунги на японском?
Мы растерянно переглянулись, потом самая смелая из нас, «англичанка» Нинель Марковна, попыталась урезонить ректора:
– Но никто в институте не владеет японским!
Григорий Семенович обозлился:
– Вы, товарищи, плохо понимаете ответственность момента, неправильно оцениваете политическую значимость данного визита. Придут люди из враждебного нам лагеря капитализма, настроенные критически оценивать достижения социализма, и что они увидят? Полное отсутствие приветствий на японском! И о чем им это скажет?
– О том, что мы не знаем язык Страны восходящего солнца, – решила не сдаваться Нинель Марковна.