– А мне все это время прикажешь находиться на нелегальном положении? Да я с ума сойду!
– Жить захочешь – выдержишь, – оптимистически заявил Гарик.
– А если не таскаться за этим Ромой, а подловить в темном переулке, врезать пару раз по почкам…
– Гений! – ласково сказал Гарик, и его прищуренные глаза в этот момент лучились добротой как на картине художника Жукова «Ленин разговаривает с детьми». – Так он тебе и раскололся! Ты не видел личного дела этого Ромы, а я видел. В нем сто десять килограммов веса и метр девяносто роста. Он тебя погладит по головке, и головка оторвется. Тот еще тип. Мы поставили его телефон на прослушивание, мы будем «пасти» его двадцать четыре часа в сутки.
Мне кажется, это более эффективный метод, чем прыгать на Рому в темном переулке. А потом ходить к врачу лечить собственные почки. И еще… Я звонил в колонию, где томится Артур. Насколько я понял, тамошнее начальство тоже пытается надавить на Артура, чтобы он раскололся по полной программе.
– Ты думаешь, Артур знает имя убийцы? – с сомнением спросил я. – На то и посредник, чтобы заказчик и исполнитель не знали друг друга.
– Я тоже так думаю, – согласился Гарик. – Но если Артур расколется и даст показания, хуже не будет. Наоборот – будет лучше, чем пугануть Рому. Но только вряд ли Артурчик заговорит, ему же сразу накинут срок за организацию убийства… Так что Рома – наша главная надежда. А от охраны ты зря отказываешься.
Я махнул рукой.
– Ну вот, – подытожил Гарик – Хорошо мы с тобой посидели, поднял я тебе настроение… Пора мне домой. Хотя… – он посмотрел на часы. – Начало первого. Черт. Жена меня убьет.
– У нас с тобой схожие проблемы, – усмехнулся я. – Но ты по крайней мере знаешь, откуда ждать удара.
– Пожалуй, я не поеду сегодня домой, – рассудил Гарик. – Уже нет смысла. Слишком поздно. Считай, что сегодня ночью я буду твоей охраной.
Только принеси сначала что‑нибудь пожрать…
– Поэтому я и отказываюсь от охраны, – сказал я, направляясь на кухню.
– Защитят, не защитят – это еще вопрос. А вот уж обожрут наверняка.
– Не причитай, – донесся до меня голос Гарика. – Голодный милиционер хуже сытого бандита. По себе знаю.
И минут через двадцать мы вышли из квартиры. Гарик настороженно крутил головой, стараясь усмотреть возможную опасность, но обнаружил лишь Ленку, которая вышла из лифта и удивленно уставилась на меня.
– Ты куда‑то уходишь?
– Ну… – начал я было длинное вступление, во время которого можно было бы придумать приемлемое объяснение, однако Гарик энергично вмешался в начавшийся разговор.
– Константин Сергеевич уезжает по делам, – эти слова сопровождались неслабым толчком, направившим меня к лифту.
– Куда это ты еще уезжаешь? – Ленкин голос принял подозрительно высокие тона. – А я думала, что ты захочешь со мной попрощаться, ведь скоро мы уезжаем…
– Константин Сергеевич уезжает в другой город, – немедленно ответил Гарик.
– Что? – удивился я.
– В какой еще город? – возмутилась Ленка.
– В какой еще город? – возмутилась Ленка. – Ты что, не можешь себя прилично вести больше одного дня?!
Я вижу, тебе на меня наплевать!
– Мне надо… Я потом! – успел я выкрикнуть, прежде чем Гарик впихнул меня в кабину лифта и нажал кнопку первого этажа. – Черт, – с досадой буркнул я, когда двери уже закрылись и кабина пошла вниз. – Какого хрена ты ляпнул про другой город?
– Умник! – презрительно покосился на меня Гарик. – А что, нужно было ей все рассказать? Про убийцу, про гостиницу, в которую ты едешь? Чтобы она потом на каждом углу трепалась: «А вы знаете, Костя Шумов скрывается от наемного убийцы! В такой‑то гостинице, в таком‑то номере! Но это большой секрет!» Этого ты хотел?
– Теперь она меня снова ненавидит, – скорбно констатировал я.
– У вас что‑то серьезное? Нет? Собираешься жениться? По глазам вижу, что нет. Значит, тебе плевать на ее ненависть. Что тебе дороже – собственное здоровье или комплексы какой‑то девчонки? По глазам вижу, что здоровье. Так что я все сделал правильно, – довольный собой, сказал Гарик. – Между прочим, тебе надо съезжать из этого дома. Идеальное место для киллера. Я уже придумал четыре точки для засады в вашем подъезде.
Двери лифта раздвинулись, Гарик первым шагнул вперед, деловито осмотрелся и сказал:
– Уже пять. Ага, вот и шесть. Нет, тебе определенно надо переезжать. На месте киллера я бы…
– Не увлекайся, – попросил я. – Ты мне вчера уже испортил настроение, так не продолжай это дело и сегодня.
– Хорошо, – кивнул Гарик, выходя из подъезда на улицу. – Вот тебе сразу семь и восемь. А вон с той крыши хорошо было бы из снайперской…
Он довел меня до такого состояния, что мне померещился отблеск на линзе оптического прицела на той самой крыше, Я даже шарахнулся в сторону.
– Ты что? – удивился Гарик. – Рано дергаешься. Я тебе скажу, когда можно начинать.
Мы сели в его машину, потому что мою «Оку» Гарик объявил номером десять.
– Пришлю ребят, чтобы внимательно осмотрели твой тарантас, – пообещал он – на предмет наличия взрывного устройства. А потом они машину оттранспортируют туда, куда тебе нужно… Кстати, а куда тебе нужно? Куда тебя везти?
Я задумался.
– У нас есть ведомственная гостиница, – предложил Гарик, – и я мог бы оформить тебя свидетелем, нуждающимся в защите. Отправил бы тебя к себе на дачу, но там камин не доделан, околеешь ночью. Уж заморозки начались…
– Отвези меня в двенадцатое отделение, – попросил я.
– Это еще зачем? – удивился Гарик. – Странное место ты выбираешь для конспиративной квартиры…
– Мне там надо закончить кое‑какие дела, прежде чем я лягу на дно, – пояснил я. – А то нехорошо получится…
– Ты опять влип в историю, – сочувственно произнес Гарик. – Какую статью тебе шьют на этот раз?
– Никакую. Просто при мне случилась пьяная драка в одном баре… А потом одного мужика, с которым мы познакомились тогда, сбила машина. Вот и вся история.
– Познакомились в процессе пьяной драки? – уточнил Гарик, увидел мой утвердительный кивок и неодобрительно заметил:
– Ну и знакомых ты себе заводишь!
И что, насмерть сбило твоего знакомого?
– Угу, – кивнул я. Оказывается, смерть стала моей постоянной спутницей.
Вчера должны были похоронить Павла Леонова, а сегодня впору резервировать участок на кладбище для собственной персоны.