Мое ангельское терпение с треском лопнуло.
– С выражением собственного мнения советую тебе позвонить во ВЦИОМ, ‑ рявкнула я.
– Почему? ‑ изумилась Майя.
– Потому что во Всероссийском центре изучения общественного мнения как раз интересуются общественным мнением, и сотрудники будут рады госпоже Филипенко, решившей сообщить им о своих вкусах и пристрастиях.
– Ну согласись, полицейские книжонки ‑ просто мрак! ‑ выдала Майя.
Я быстро нажала на красную кнопку. Если ударить в стену кулаком, каменная кладка ответит ударом на удар. Я, конечно, не кирпич, но с какой стати должна выслушивать гадости, если кому‑то взбрело в голову их высказывать?
Телефон снова ожил, я схватила трубку и гаркнула:
– Беспокоить человека в десять вечера следует лишь по достойному поводу! Говори коротко, на бла‑бла у меня времени нет!
– Ой, простите, ‑ прозвучало в ответ, ‑ ей‑богу, я не хотела вам помешать! Звонила сегодня весь вечер, но никто не подходил. Еще раз прошу извинения.
– Вы кто? ‑ не успев остыть, спросила я.
– Ирина Сергеевна Ермакова.
– Какого черта? Первый раз слышу ваше имя! ‑ выпалила я и тут же прикусила язык: «Вилка, ты дура! Сейчас на том конце провода журналист с включенным магнитофоном».
– Еще раз извините, ‑ лепетала женщина. ‑ Неужели вы запамятовали наше знакомство?
– За день у меня перед глазами проходит большое количество людей, ‑ обтекаемо ответила я, взяв себя в руки.
– Вы замещали в нашей гимназии Веронику Терешкину.
– Вспомнила! Вы завуч Ирина Сергеевна!
– Верно, ‑ обрадовалась дама. ‑ Я видела вас на похоронах, но не успела с вами поговорить. Понимаете… прямо не знаю, с чего начать… Грядут большие неприятности! Умоляю вас, помогите!
– Я?
– Вы!
– Но что я могу?
– Конечно, Тимофей Андреев ‑ отвратительный мальчишка, ‑ неожиданно искренне воскликнула педагог, ‑ но его отец, Николай Тимофеевич, наш щедрый спонсор. То денег на ремонт даст, то книги в библиотеку купит, то бассейн построит. Вот я и вынуждена улыбаться Тиме. А он ощущает особенность своего положения и вовсю этим пользуется. Омерзительно наглый ребенок!
– Думаю, гимназии придется найти иного благодетеля.
– Ох, может, вы и правы, но дело не такое простое. Потом… Виола, я надеюсь на вашу деликатность. Короче, это секрет… Понимаете?
– Пока нет.
– Николай Тимофеевич ‑ истинный владелец учебного заведения, ‑ понизила голос Ирина Сергеевна, ‑ наш директор ‑ всего лишь служащий на зарплате, как все мы. Андреев не желает светиться, ясно?
– Нет, ‑ твердо ответила я.
– Сейчас, сейчас. В гимназии есть директор…
– Не понимаю, чего вы хотите от меня.
– Вы у нас начали работать…
– Я замещала Веронику Терешкину, находилась в классе всего один день, по ее просьбе. Правда, она говорила о неделе, но после кончины Ники необходимость в моей службе у вас отпала.
– А вот и нет! ‑ заголосила Ирина Сергеевна. ‑ Тут такая катавасия случилась… Виола, насколько я поняла, вы нигде не состоите в штате?
Я замялась. В гимназию я пришла в парике и затемненных очках ‑ не хотела быть узнанной кем‑то из детей или педагогов. Правда, я представилась настоящим именем ‑ Виола Тараканова. С другой стороны, свои неожиданно ставшие популярными книги я пишу под псевдонимом Арина Виолова, и далеко не всем известны паспортные данные писательницы.
– А все Тимофей! ‑ чуть не зарыдала Ермакова. ‑ Мальчишка выдвинул ультиматум: либо вы у них будете классной дамой, либо он в школу не пойдет.
И засел дома, поганец! Николай Тимофеевич обожает сыночка, потакает ему во всем… Ужас! Душенька, спасите, иначе меня уволят!
– Никак не пойму суть дела!
– Очень просто, ‑ занудила завуч, ‑ если вы не придете завтра в гимназию, я окажусь на улице! Тима поставил условие ‑ либо вы в классе, либо он дома.
– Тут какая‑то ошибка, ‑ я попыталась успокоить плачущую даму. ‑ Я ведь даже не успела как следует познакомиться с детьми.
– Тима, ‑ всхлипнула Ермакова, ‑ прыщавый такой.
– А‑а‑а, ‑ осенило меня, ‑ плохо воспитанный мальчишка.
– Он самый, ‑ возликовала Ирина Сергеевна. ‑ Отвратительный характер, отягощенный нездоровой генетикой. Ой, только не подумайте, что я плохо отношусь к Николаю Тимофеевичу! Но мальчик унаследовал гены матери, мда… Тима избалован, груб, ужасно учится, и с внешностью у него проблема. Он пытался вывести угри, мать сыночка по элитным клиникам возила, но эффекта ноль. А потом в классе случайно появились вы и сообщили ему некий чудодейственный рецепт…
– Ерунда! Самые общие рекомендации: нормальная еда, очищение и подсушивание кожи.
– Но мальчишке это помогло!
– Замечательно, я рада.
– Невероятно, но его лицо очистилось почти полностью.
– Значит, ему повезло.
– И теперь Тима заявляет: без Виолы в школу не пойду!
– С ума сойти, но я не собираюсь служить классной дамой.
– Милая!
– Это совершенно исключено.
– Дорогая!!
– Даже не просите.
– Солнышко!!! Хотите я на колени встану?
– Ни в коем случае. Тем более что это не поможет.
– Виолочка, ‑ зашептала Ирина Сергеевна, ‑ мне уже к полтиннику подкатывает.
– Вы замечательно выглядите, больше сорока вам не дать, ‑ отпустила я комплимент.
– Возраст почти пенсионный, ‑ всхлипывала Ермакова. ‑ Выгонит меня Андреев вон, куда идти? В обычную общеобразовательную, на копеечную зарплату плюс классное руководство? Ни сил, ни здоровья нет.
– Кха, кха, ‑ принялась я усиленно кашлять. Сейчас сообщу, что подцепила грипп, авось прилипчивая завуч отвяжется.
– Дочь с зятем ‑ нищие бюджетники, ‑ прошептала Ирина Сергеевна, ‑ я тяну двух внуков‑близнецов. Создам вам исключительные условия! Станете ходить на работу лишь тогда, когда присутствует Тима, а он прогульщик. Милая, дорогая… О моих детях подумайте! Они будут голодать!
– Ладно, ‑ сломалась я.
– О‑о‑о! Спасительница!
– Есть небольшое «но».
– Я согласна на все!
– Я, правда, не планирую делать карьеру на педагогической ниве, долго работать не смогу.
– Душенька, а и не надо! ‑ закричала Ирина Сергеевна. ‑ Тимофей баловник, повозится с новой игрушкой и забудет. И каникулы летние скоро, за три месяца оболтус о вас и не вспомнит. Значит, завтра, в десять утра… Вы моя спасительница, я непременно вас отблагодарю, не люблю оставаться в долгу!
Я швырнула трубку на диван, осуждая себя за мягкотелость. Дорогая Вилка, прими искренние поздравления, ты в очередной раз стала жертвой манипуляций, купилась на сказочку о несчастных малютках, которые неминуемо скончаются от голода, если их бабушка окажется за воротами гимназии. Ну почему я не заявила решительно: «Нет!»?
Телефон вновь ожил.
– Алло, ‑ мрачно сказала я. ‑ Говорите, незачем молча сопеть!
– Я не сопю, ‑ послышалось из трубки, ‑ то есть не сопаю. Ой, не знаю, как правильно сказать! Говорю, а ты не слышишь.
– Майя? Опять? ‑ невежливо отреагировала я на новый звонок Филипенко.
– Угу, нас разъединили, а потом почему‑то пошел сигнал «занято», ‑ как ни в чем не бывало продолжала приставала.