Дым паровоза поднимался с правой стороны, значит, поезд идет на восток, а это его не устраивало. Муратов прополз под вагоном на следующий путь. Там ремонтники проверяли товарняк с лесом, возле «телятников» стояли солдаты с карабинами. Странно, кому пришло в голову охранять лес с оружием в руках? Не страна, а сумасшедший дом. Все пути заняты поездами и ни к одному не подберешься. Василий перебрался на следующий путь, но даже на ноги не решился подняться: вдоль вагонов шел патруль. Муратов прижался к шпалам и замер.
Нервы были на пределе, и он решил для себя главное — живым в руки властям не дастся. Лучше сдохнуть, чем вернуться на Колыму. Но сейчас и о Колыме речь не шла, его поставят к стенке без суда и следствия. Уж лучше самому застрелиться. Опять загнал себя в тупик.
Патруль неторопливо прошел в восточном направлении.
Выбравшись на последний путь, Василий осмотрелся. Никого. К эшелону с западной стороны задом подходил паровоз, значит, поезд пойдет туда, куда ему нужно. Он пробирался от вагона к вагону, но все двери были заперты. Впервые его охватило отчаяние, и вдруг удача, снова удача! Одна из дверей открылась, Муратов заскочил в тамбур. Коридор был пуст. Василий прислонился к стене и облегченно вздохнул.
А в это время в кабинете начальника вокзала перед Хворостовским раскладывали карты округа и железнодорожные карты. «Полковник авиации» докладывал генералу:
— Профессор Прянишников прав на девяносто процентов.
— Почему девяносто, доктор, а не сто? — спросил генерал.
— Потому что на станции Судженск нет никакой эпидемии. Рядом город Камск, и мы имеем с ними связь. Зараза не упала с неба в виде осадков, там люди здоровые. Я говорю о местах, из которых пришел поезд.
— Не наше дело разгадывать ребусы. Я знаю одно: поезд является разносчиком опасной инфекции, есть жертвы. Ни одна больница округа не способна бороться с сибирской язвой. Наше дело — изолировать состав и предотвратить возможность высадки из него зараженных людей. Представьте себе на секунду, что пассажиры разбредутся по стране. Нет, даже не по стране, а по области, по городу. В течение нескольких суток зараза распространится на всю страну.
— В Средние века чума уничтожила пол-Европы, — подлил масла в огонь доктор в полковничьем мундире.
Генерал выпрямился.
— Мы можем выпустить джинна из бутылки и превратить в пустыню земной шар. И чем же защищалась средневековая Европа от заразы?
— Огнем. Только огонь может уничтожить микробы. Вода и кислород способствуют размножению бактерий.
— Спасибо, доктор, идите, вы мне больше не нужны. Переоденьтесь в соседней комнате в свой штатский костюм.
Когда «полковник авиации» вышел, генерал обратился к майору Люсинову:
— Отправьте на паровоз нашего машиниста и проинструктируйте его, кочегарами поедут два автоматчика из вашего подразделения. Вы же с батальоном отправитесь к переезду.
— Я все понял.
Генерал ткнул пальцем в карту.
— Что означает этот крысиный хвост?
— Недостроенная ветка. Еще до войны от Омска пустили ветку на юг вдоль Иртыша…
— В Казахстан?
— Да. До границы меньше сорока километров. За Новосельском ветка раздваивается, одну решили тянуть к Кустанаю, но потом поняли, что она не рентабельна, и стройку заморозили.
— Я слышал о какой-то истории, связанной с этой веткой.
— Трагическая история, товарищ генерал, — кивнул Никифоренко. — Дорогу не достроили и бросили, а стрелка за Новосельском уцелела. Кто-то перевел стрелку и пустил эшелон с нефтью по незаконченной дороге. Эшелон вылетел в степь, вагоны перевернулись и взорвались. Будь этот аппендикс короче на тридцать километров, поезд взорвался бы в тайге.
Я не знаю, кто смог бы остановить лесной пожар такого масштаба. Пламя захватило казахские степи верст на десять.
— Эта стрелка до сих пор там?
— Нет, конечно. Удалили.
— Восстановить недолго. Пожар в степи… Сколько километров до города от обрыва железнодорожного полотна?
— Десять километров степи, сорок — тайги, стрелка и еще двенадцать до города.
— И все это Казахстан?
— Так точно. От Омска до границы рукой подать.
— Какие поезда идут на юг?
— Один пассажирский в сутки. В основном в Казахстан гонят лес и уголь.
— Меня смущает одна серьезная преграда. Чтобы поезд благополучно добрался до казахских степей, ему надо проскочить Новосибирск и Омск, а там возможны заторы. Стоит одному больному выйти и попасть в город… Черт! Даже подумать страшно.
— Новосибирск придется пройти, а Омск можно объехать с юга по объездной ветке. Литеру 731 надо дать зеленый свет. Трудно, но возможно, если отдать жесткий приказ по всей линии.
— Ясно. А теперь, майор, конкретное задание. Иди к карте.
Женщины с набитыми сумками пропустили один эшелон, идущий на восток, потом второй… Добравшись до последнего пути, увидели состав, который двинулся на запад.
Двенадцатый, одиннадцатый, десятый вагоны и так, по убывающей, проходили мимо них.
— Не могу понять, — поставила сумки на рельсы Ирина, смотри, это же наш поезд.
— Такого быть не может, — отмахнулась Таня. — И откуда взялся четырнадцатый вагон? Три последних с больными и мертвыми должны были отцепить.
— Читай! Хабаровск — Челябинск. Это наш поезд. И идет он по последнему пути.
Женщины схватили сумки и побежали, последний вагон ушел у них из-под носа.
— Я видела в окне Луку Иваныча! — крикнула Таня.
— Бог ты мой! Там же мои дети! — растерянно крикнула Ирина.
— Мы их догоним!
— Как? На велосипеде?
— Ясно, что не на поезде. А хоть бы и на велосипеде! — уверенно заявила Таня.
Подруги подхватили сумки и побежали к вокзальной площади.
Муратов с блаженным видом стоял в коридоре и смотрел в окно, наблюдая за проплывающим мимо городом. Поезд медленно набирал скорость.
— Извиняюсь, гражданин, как вы попали в этот вагон? Вася оглянулся и увидел проводника.
— Очень просто, папаша. Гуляю! Или ты мне запретишь?
— Гулять запрещено. Из купе выходить нельзя, двери между вагонами заперты, как вы могли пройти?
— По крышам, разумеется. Ты чего, дед, белены объелся?
— Вы не с нашего поезда. Так?
— Да что ты ко мне пристал, пиявка!
— В поезде карантин. У меня есть свободное купе, я вам его открою, будете сидеть, пока не придет начальник.
— Договорились, открывай. Я едва держусь на ногах. Подушка там есть?
— Там все есть.
Едва проводник открыл дверь купе, Муратов впихнул его внутрь, отнял ключ и достал наган.
— Тебе жить надоело, старый хрыч? Проводник не испугался.
— Убери пушку, я не такие видел. Щенок ты глупый! Поезд везет больных, общение запрещено. Зараза. Четырнадцать человек уже умерло.
— Мне нужно доехать до Черной Балки, папаша.
— Мы на объездную ветку не вернемся, прямиком в Омск. Но тебе повезло, на переезде будет остановка. Там шоссе. Если идти на север, можно выйти к Черной Балке. Верст семьдесят по прямой. Поезда там уже не ходят, снесло плотину, а она — мост.
— А мне мост не нужен.
— Камск и Черная Балка теперь военные объекты, чекисты понаехали со всех областей.