– Вам в лабораторию поступило довольно большое количество предметов туалета, проще говоря, одежды, взятой из квартиры, где проживали обвиняемые? – спросил его Вэнситарт.
– Да.
– И вы просматривали каждый шовчик на вещах, которые были на жертве в день нападения?
– Да.
– И с помощью последних достижений науки и техники осматривали эти вещи на предмет обнаружения микроскопических волокон, которые могли попасть с одежды обвиняемых на вещи пострадавшего и наоборот?
– Да.
– Удалось ли обнаружить хоть какие‑то следы?
– Нет.
– Вы также обследовали футболку в пятнах засохшей крови?
– Да.
– И получили для сравнения пробу крови моего клиента мистера Прайса?
– Да.
– И кровь совпадала?
– Да.
– Удалось ли обнаружить на футболке следы чьей‑то другой крови?
– Нет.
– Вы получили образчики крови, взятой с тротуара на Пэредайз Уэй или же с каких‑либо прилегающих улиц в районе Мидоудин Гроув?
– Нет.
– Вы получили образчики крови, взятой рядом или из‑под грузовика, припаркованного на Фарроу Роуд?
– На Фарроу Роуд? Нет.
– Так я и думал. Вопросов больше нет.
Мистер Гамильтон с присущей ему веселой самоуверенностью зачитал заключение о смерти. Причиной смерти, заявил он, были серьезные повреждения ствола головного мозга, вызванные путем нанесения многочисленных и сильных ударов по черепной коробке, по всей видимости, носком тяжелого ботинка.
– Скажите, – спросил его Джеймс Вэнситарт, – вы при вскрытии обследовали каждый дюйм тела жертвы?
– Разумеется.
– В том числе и правую руку?
Мистер Гамильтон зашелестел бумажками.
– О правой руке тут ничего не сказано.
– Наверное, просто потому, что на ней не было повреждений?
– Да, это единственное объяснение.
– Благодарю вас, мистер Гамильтон.
В отличие от выступавших до него профессионалов мистер Уиттейкер, хозяин наблюдательной собаки, слегка нервничал и резко выделялся среди остальных присутствующих в зале своим нарядом. На нем был блейзер с нашивками Королевского артиллерийского полка. Он имел полное право носить такие нашивки – во время Второй мировой войны мистер Уиттейкер был артиллеристом.
В клубе «За шестьдесят», который он посещал, все были приятно удивлены и взволнованы, узнав, что он будет выступать свидетелем по делу об убийстве. А вконец растерявшийся, но благодарный пес Митч был в совершенном смятении от свалившихся на него ласк, похвал и угощений.
Направляемый и поощряемый мисс Сандаран, он рассказал, как вывел Митча на обычную утреннюю прогулку, но тут вдруг начался дождь, и он, заторопившись домой, решил сократить путь и пройти через свалку, куда проник через известную ему лазейку в изгороди. Он объяснил, что Митч бежал без поводка, а потом вдруг метнулся куда‑то и принес в зубах хозяину какой‑то предмет. Это был бумажник. И вот, вспомнив об обращении в пятничном выпуске газеты, он принес этот самый бумажник в участок на Доувер‑стрит.
Не успел он закончить свое повествование, как поднялся высокий мужчина в дорогом костюме. Мистер Уиттейкер знал таких типчиков, как облупленных. Сосут из клиентов деньги, защищают всякую шваль. Да в старые добрые времена его бы просто повесили на фонарном столбе, и все бы только радовались. Мужчина был его врагом. Но враг этот улыбался ему так мило и дружелюбно.
– Раннее летнее утро, нет лучше времени для прогулок, верно? Прохладно, тихо, народу почти ни души?
– Да. Поэтому мне и нравится гулять с Митчем по утрам.
– Знаете, мне тоже. Я часто вывожу на раннюю прогулку своего Джека Рассела.
Он снова улыбнулся – сплошное дружелюбие и обаяние. Вроде бы и неплохой парень, этот блондин.
– Так, стало быть, вы шли через свалку, и ваш Митч бегал без поводка?
– Да.
– А потом вдруг подбежал к вам, и вы заметили у него в пасти какой‑то предмет?
– Да.
– А вы видели, где именно он его нашел?
– Нет, точно не скажу.
– Но мог найти его, скажем, в десяти ярдах от изгороди?
– Помню, что отошел от нее ярдов на двадцать. А Митч подбежал ко мне сзади.
– Так, стало быть, он мог найти бумажник в десяти ярдах от изгороди?
– Ну, думаю, да.
– Благодарю вас, мистер Уиттейкер.
Пожилой мужчина растерялся. Секретарь делал ему знаки покинуть место для дачи свидетельских показаний. Что все это означает? В конце концов, мистера Уиттейкера проводили в зал, и он нашел свободное место в ряду возле прохода.
Работа с отпечатками пальцев – еще одна серьезная дисциплина, и для этой цели городская полиция также привлекает ученых‑контрактников. Одним из таких ученых являлся мистер Клайв Адамс.
Он описал поступивший в его распоряжение бумажник и три набора отпечатков, которые на нем обнаружил. Затем исключил те, что принадлежали мистеру Уиттейкеру, нашедшему этот бумажник, а также отпечатки владельца, ныне покойного. Сравнение выявило, что оставшийся третий набор отпечатков принадлежал Гарри Прайсу. Мистер Вэнситарт поднялся.
– Были ли какие‑либо из этих отпечатков смазаны?
– Несколько.
– А почему иногда отпечатки получаются смазанными, мистер Адамс?
– Ну, в том случае, если один отпечаток накладывается на другой и тогда не может служить доказательством. Или если потереть место с отпечатком о какую‑то другую поверхность.
– К примеру, о подкладку кармана?
– Да.
– И какие же отпечатки были самыми четкими?
– Отпечатки мистера Уиттейкера и мистера Корниша.
– И находились они на внешней стороне бумажника?
– Да. Но еще два отпечатка Корниша найдены внутри, на внутренних поверхностях.
– В таком случае очевидно, что отпечатки мистера Уиттейкера остались на пластиковой поверхности, когда он держал бумажник в руке, и не были затем смазаны, поскольку он этот бумажник в карман не клал?
– Получается, что так.
– А отпечатки Корниша тоже остались на поверхности и тоже не были смазаны, поскольку и он, видимо, не клал этот бумажник в карман?
– Видимо, да.
– Представьте себе сцену. Человек, совершивший ограбление, убегает с места преступления. Открывает бумажник, выуживает оттуда все содержимое, затем сует бумажник в задний карман брюк. Останутся ли в таком случае на поверхности бумажника четкие его отпечатки?
– Могут остаться.
– Но если брюки эти сшиты из джинсовой ткани, и эти джинсы плотно его облегают, и он к тому же еще бежит и пробегает, скажем, с полмили?
– Ну тогда отпечатки могут оказаться несколько смазанными.
– Итак, наш беглец пробегает полмили, затем вытаскивает бумажник из заднего кармана с помощью указательного и большого пальцев с целью выбросить его… Могут ли в таком случае оказаться на бумажнике отпечатки именно этих пальцев, которые вы и обнаружили?
– Да.
– А тут появляется мистер Уиттейкер, берет этот самый бумажник, оставляет на пластиковой поверхности свои отпечатки. Скажите, разве в таком случае первые отпечатки не могут оказаться смазанными?
– Полагаю, что могут.
– В вашем заключении сказано, что на поверхности бумажника обнаружены смазанные отпечатки, как бы перекрытые более свежими отпечатками другой руки.