– Был гомосексуалистом, – подчеркнуто повторил Джад. – Хэнсон вылечился. Я сказал ему, что больше ходить ко мне не нужно. Он мог воссоединиться с семьей. У него жена и двое детей.
– У педика семья?
– Так часто бывает.
– Возможно, один из друзей-гомиков не захотел терять его. Они подрались. Тот разозлился и всадил нож в спину.
Джад задумался.
– Возможно, – неуверенно произнес он. – Но я бы отверг эту версию.
– Почему? – спросил Анжели.
– Потому что у Хэнсона не было гомосексуальных контактов более года. Скорее всего кто-то напал на него сзади. Иначе Хэнсон смог бы за себя постоять.
– Храбрый женатый педик, – угрюмо процедил Макгриви. Он вынул сигару и закурил. – Только кое-что рушит версию насчет внезапного нападения. В кармане убитого обнаружен кошелек, а в нем более ста долларов. – Он наблюдал за реакцией Джада.
– Если искать психа, это упростит дело, – вставил Анжели.
– Необязательно, – возразил Джад. Он подошел к окну. – Посмотрите на толпу внизу. Один из двадцати находится, был или будет на излечении в психиатрической больнице.
– Но если человек безумный?..
– Это не обязательно проявляется во внешности, – объяснил Джад. – На каждый очевидный случай сумасшествия по крайней мере десять нераспознанных.
Макгриви слушал Джада с явным интересом.
– Вы много знаете о человеческой природе, не так ли, доктор?
– Нет такого понятия, как человеческая природа, – сказал Джад. – Или природа животных. Попытайтесь вычислить среднюю величину между кроликом и тигром, между белкой и слоном.
– Вы давно занимаетесь психоанализом?
– Двадцать лет. А что?
Макгриви пожал плечами:
– Вы интересный мужик. Бьюсь об заклад, многие пациенты влюбляются в вас, а?
В глазах доктора появились льдинки:
– Не понимаю сути вопроса.
– Ну-ну, доктор, не притворяйтесь. Мы люди цивилизованные. Входит сюда «голубой», видит красивого молодого врача, с которым можно поделиться своей бедой. – Макгриви заговорил доверительно: – Неужели вы хотите сказать, что за три года, проведенные на вашем диване, Хэнсон ни разу не воспылал к вам?
Джад смотрел на него потухшим взглядом.
– Вот это вы и вкладываете в понятие «цивилизованный человек», лейтенант?
Однако привести Макгриви в смущение было не так-то просто.
– Но такое ведь могло случиться. И более того: вы сказали Хэнсону, что отныне встречи прекращаются. Возможно, ему это не понравилось. За три года он к вам привык. И вы подрались.
Лицо Джада потемнело от гнева. Анжели попытался разрядить обстановку:
– Быть может, у кого-то была причина ненавидеть его, доктор? Или он кого-нибудь ненавидел?
– Если бы такой человек существовал, – ответил Джад, – я бы вам сказал. Он был счастливый человек.
– Рад за него. А с вами каши не сваришь, – заявил Макгриви. – Мы заберем его досье.
– Нет.
– Мы можем получить предписание суда.
– Получите. В его досье нет ничего, что могло бы вам помочь.
– Тогда почему бы вам его не отдать? – поинтересовался Анжели.
– Это может повредить его жене и детям. Вы на ложном пути. Не сомневаюсь, что Хэнсона убил случайный человек.
– Не верю, – рявкнул Макгриви.
Анжели завернул макинтош и перевязал сверток бечевкой.
– Нам еще нужно кое-что проверить.
– Оставьте макинтош себе, – сказал Джад.
Макгриви открыл дверь, ведущую в коридор.
– Вы нам еще понадобитесь, доктор. – И вышел. Анжели, кивнув, последовал за ним.
Когда в кабинет вошла Кэрол, Джад стоял неподвижно.
– Все в порядке? – нерешительно спросила она.
– Кто-то убил Джона Хэнсона.
– Убил?
– Да, зарезал, – вымолвил Джад.
– О боже! Но за что?
– Полиция не знает.
– Какой ужас! – Кэрол увидела боль в его глазах.
– Я могу чем-нибудь помочь, доктор?
– Пожалуйста, закройте помещение. Мне нужно навестить миссис Хэнсон. Я сам должен сообщить ей об этом.
– Не беспокойтесь. Я за всем прослежу, – сказала Кэрол.
– Благодарю.
И Джад ушел.
Через полчаса Кэрол убрала все досье и уже закрывала на ключ свой стол, когда дверь из коридора открылась. Кэрол увидела знакомого мужчину, который улыбаясь шел к ней.
3
Мэри Хэнсон, кукольно красивая, миниатюрная, с точеной фигуркой женщина, на первый взгляд производила впечатление мягкой, слабой южанки, но в сущности была злой сучкой. Джад встретился с ней через неделю после начала стационарного лечения мужа. Она категорически возражала и закатила истерику.
– А почему вы против лечения?
– Не потерплю, чтобы друзья говорили, будто я вышла замуж за сумасшедшего, – раздраженно заявила она. – Пусть дает мне развод и тогда, черт с ним, делает, что хочет.
Джад объяснил ей, что сейчас развод полностью деморализует Джона.
– Там уже нечего деморализовывать! – вопила Мэри. – Неужто вы думаете, я вышла бы за него замуж, если бы знала, что он «голубой»? Он ведь не мужик, а баба!
– В каждом мужчине есть что-то от женщины, – увещевал Джад. – Так же как в каждой женщине есть что-то от мужчины. Вашему мужу надо преодолеть некоторый психологический барьер. Он старается, миссис Хэнсон. Мне кажется, ваш долг перед ним и его детьми – помочь ему.
Джад убеждал ее более трех часов, и в конце концов, хоть и с неохотой, она согласилась повременить с разводом. В последующие месяцы даже стала проявлять интерес к лечению, а потом активно включилась в борьбу, которую вел Джон. У Стивенса было правило – никогда не лечить одновременно мужа и жену, но Мэри напросилась в пациентки, и ему это очень помогло. Она начала понимать самое себя и свою вину как жены. Джон невероятно быстро делал успехи.
И вот теперь Джад здесь, чтобы сказать: ее муж бессмысленно убит. Она смотрела на него, не в состоянии уяснить услышанное и полагая, что это дурная шутка. Наконец поняла.
– Он не вернется! – истошно закричала она. – Он никогда не вернется ко мне! – Стала биться, хрипя будто раненый зверь.
Вошли шестилетние близнецы. И началось сущее светопреставление. Джаду удалось успокоить детей и отвести к соседям. Затем он дал миссис Хэнсон успокоительное и вызвал домашнего врача. Когда удостоверился, что больше не нужен, сел в машину.
Увидев впереди на углу телефонную будку, Джад вдруг вспомнил, что обещал доктору Питеру Хэдли и его жене Норе приехать на обед. Но сейчас никого не хотелось видеть, даже их, самых близких друзей. Он остановил машину у тротуара, вошел в будку и набрал номер телефона. Ответила Нора:
– Ты опаздываешь! Где ты застрял?
– Нора, – сказал Джад, – прости, но, боюсь, сегодня ничего не получится.
– Ну нельзя же так, – заныла она. – У меня сидит сексуальная блондинка, которая умирает от желания познакомиться с тобой.