Я хочу ему помочь. Если встретите его, передайте: я жду в парке за бывшим Дворцом пионеров.
– Парк большой, – заметил старший.
– Что и ценно, – усмехнулась я и зашагала прочь, стоять на людном перекрестке было страшно.
– Проводи ее, – вдруг буркнул старший. От компании отделился чумазый мальчуган в джинсовом комбинезоне и в два прыжка догнал меня.
– Идем, – мотнул он головой и ходко зашагал впереди.
Мы свернули к рынку, прошли к частным домам, потом мимо заправки и каких‑то складов, спустились к реке, пролезли через дыру в заборе и оказались на огромном пустыре. Слева – куча мусора, справа – щебня. Обогнув ее, я увидела лужу чудовищных размеров, с плотом на ней, украшенным шестом с пиратским флагом, а чуть дальше хижину, сколоченную из ящиков, кусков железа и толи. Однако окно и дверь были настоящие.
При нашем появлении дверь открылась, и я увидела Дениса. Вздохнула с облегчением и сказала:
– Привет, – а мой провожатый развернулся и быстро исчез в направлении забора.
Денис хмуро посмотрел на меня и кивнул:
– Пошли.
В хижине был стол, два разномастных стула и нары у левой стены. На столе банка пива и жестянка вместо пепельницы. Денис закурил, устроившись на нарах, я взглянула на стул, мысленно махнула рукой и села.
– Они меня искали, – сообщил Денис. Говорил он неторопливо, но все равно чувствовалось, что паренек очень боится. – Какой‑то хмырь во дворе крутился и все выспрашивал. И у рынка были. А к обеду домой заявились, но мамка вряд ли с ними разговаривать стала, она сейчас соображает плохо.
– У меня тоже были, – тихо сказала я. – Первый раз ночью. Хотели дверь открыть. Я проснулась, смогла позвать на помощь. А утром явились вроде бы из милиции. Удостоверение показали…
– Они тебе и не то покажут, – зло заметил Денис и с некоторым удовлетворением добавил:
– Говорил я тебе…
– Говорил, – согласилась я. – Что думаешь делать? – Тут до меня дошло, что этот вопрос я задаю ребенку одиннадцати лет.
– А что делать? – пожал он плечами. – Прятаться. Только они все равно найдут.
– Есть же настоящие милиционеры, – глядя в окно, проронила я.
– Наверное, есть, а как ты их отличишь от ненастоящих? Придешь, все расскажешь, а они тебе навешают лапши на уши, увезут в лесок и там пристрелят. Конечно, ты уже будешь знать, что они ненастоящие, да что толку?
Я внимательно посмотрела на Дениса, пытаясь понять, откуда такие мысли у ребенка его возраста. А что, если он прав?
– Прятаться не выход, – дипломатично заметила я.
– Что нам еще делать? – Он нахмурился. – Если б в ментовке рот не открывала – все бы обошлось. Навязалась на мою голову, дура…
– Если тебе от этого легче, назови меня дурой еще раз – предложила я, потом, помедлив, добавила:
– Не могу поверить, что все это происходит на самом деле.
– Убьют нас, – вздохнул Денис, он, конечно, боялся и нуждался в утешении.
– Заладил: убьют, убьют. Всегда можно что‑то придумать.
– Ты, что ли, придумаешь? – презрительно бросил он.
– А почему бы и нет? Домой пойдешь?
– С ума я сошел, что ли?
– Здесь останешься? Я все‑таки попробую связаться с этим Степаненко, по телефону, конечно, ехать в милицию, пожалуй, не стоит. И куплю что‑нибудь из продуктов. Глупо умереть с голоду в такой ситуации.
– Ты сюда вернешься? – спросил Денис.
– Вернусь, если ты не возражаешь. Домой опасно, у друзей меня могут найти, а здесь довольно уютное местечко.
– Я с тобой пойду, – заявил он, поднимаясь, – а то опять начудишь…
На самом деле ему просто было страшно оставаться одному.
– Пошли, – кивнула я, и мы отправились через пустырь.
– Ты взрослая, – вдруг сказал мальчишка. – Ты можешь куда‑нибудь уехать. А меня сцапают…
Я остановилась, посмотрела на него и взяла за плечо.
– Вот что, Денис, давай не будем особенно паниковать. Надо переждать в каком‑нибудь надежном месте, подумать и посмотреть, как будут развиваться события. – Ничего умнее мне в голову не приходило. – Уехать мы всегда успеем.
– Конечно, лучше держаться вместе, – вздохнул он. – Жалко, что ты не парень, вдвоем мы бы что‑нибудь придумали.
– Хоть ты и назвал меня дурой, но иногда я очень неплохо соображаю.
«Задом наперед, совсем наоборот. Если бы это было так, было бы еще ничего, а если бы ничего, оно бы так и было, но так как это не так, то оно и не эдак! Такова логика вещей», – снова вмешался мой внутренний голос.
– Нам нужен телефон, – напомнила я.
Мы покинули свалку и вскоре выбрались к жилым домам. Я внимательно огляделась: впереди здание ТЭЦ, дальше железная дорога, слева еще свалка, а за нею тянутся заводские корпуса. Местность пустынная, что одновременно и хорошо и плохо. Частные дома размещались совершенно хаотично, однако Денис, судя по всему, отлично здесь ориентировался, шагал он уверенно и очень скоро вывел меня к улице, прилегающей к старому рынку.
– Телефон есть у охотничьего магазина, – сказал он. – Только неизвестно, работает или нет, а на рынок нам нельзя – опасно.
– Мы туда и не пойдем. Кроме телефона, нам нужен и магазин. Купим что‑нибудь поесть и вернемся в хижину. Пока не составим план, будем там сидеть. – Это должно было успокоить Дениса, по крайней мере, я на это очень рассчитывала.
Телефон работал. Я набрала номер Степаненко, чувствуя, как сердце стремительно перемещается ближе к горлу. Степаненко на месте не оказалось, женский голос поинтересовался, по какому я вопросу, я объяснила, и мне предложили перезвонить по другому телефону. Мальчишка стоял рядом и тоскливо смотрел на меня: в его смышленой физиономии не было ни капли надежды. А я вдруг разозлилась.
– Слушайте, – сказала я решительно, бог знает откуда эта решительность взялась. – Я хочу поговорить с Николаем Петровичем. У меня очень важное дело, оно касается расследования, которым он в настоящее время занят, и я не хочу разговаривать ни с кем другим. Вы меня слышите? Если невозможно застать его на работе, дайте мне его домашний телефон.
– Степаненко в больнице, – устало проронила женщина. – Я вам русским языком объясняю, как следует поступить, если у вас что‑то срочное. И не надо истерик закатывать, вас вызовут повесткой…
– Что с ним? – спросила я, стараясь не смотреть на Дениса. – Сердечный приступ?
– Машина сбила, – неохотно ответила моя собеседница, и я повесила трубку.
– Ты чего? – испугался Денис.
– Что? – Я попыталась прийти в себя. – Он в командировке, вернется через несколько дней.
– А чего это ты в нем так уверена?
– Не знаю. Он мне понравился. В конце концов, надо же кому‑то верить.
– Кому больше всех веришь, тот первый и продаст.
– Заткнулся бы ты! – не выдержала я. – Тоже мне, великий знаток жизни.