Я не заметила, как стемнело. На улицах зажглись фонари. Не спеша прогуливались прохожие, горели огни реклам многочисленных кафе и баров, машины обгоняли друг друга, из джаз‑клуба доносилась музыка. В другое время я бы непременно вышла из машины, чтобы немного потолкаться в толпе, поглазеть на людей, выпить кофе на открытой веранде… Сейчас меня раздражало все это, вызывало отвращение, близкое к ненависти, и я заспешила домой.
Поставила машину в гараж и побрела к своему подъезду, машинально взглянув на окна своей квартиры. Надо было оставить свет в коридоре, была бы иллюзия, что меня кто‑то ждет..
Я набрала код замка, потянула на себя тяжелую Дверь и на мгновение замешкалась: в подъезде не горел свет. Такое было впервые. Что же мне теперь, на улице ночевать или бежать к знакомым из‑за того, что в подъезде лампочка перегорела? Я решительно шагнула вперед, захлопнула дверь и уже поднялась на первую ступеньку, когда почувствовала, что за спиной кто‑то есть. “Бежать, – вспыхнуло в мозгу, – преодолеть три ступени и позвонить в первую же квартиру”. Но в ту же секунду кто‑то схватил меня за плечи, ладонь стиснула мне рот, и я замерла, парализованная страхом. Кажется, очень долго ничего не происходило. Мы просто стояли, и я не могла шевельнуться. Мужчина, стиснув мои плечи, очень крепко прижимал меня к себе. Мне было трудно дышать. Он чуть передвинул свою ладонь, и я смогла глубоко вздохнуть, и тут он тихо сказал:
– Ехать туда – плохая идея. Очень плохая.
Он отпустил меня, легонько толкнул вперед, но сил удержаться на ногах у меня не было, и я повалилась на ступеньки, больно ударившись коленом. На втором этаже горела лампочка, и туда, где я сейчас была, доходил слабый свет, и в этом свете я на какой‑то миг увидела мелькнувшую передо мной ладонь с татуировкой. Крылатый змей. Никакого сомнения, точно такой, как у Бычкова. “Ах ты сволочь”, – разозлилась я, забыв про недавний ужас, встала, резко повернулась, но увидеть его не успела, пальцы коснулись моей шеи, ступеньки выскользнули из‑под ног, а мир вокруг куда‑то уплыл.
– Полина Викторовна, – настойчиво звал мужской голос, я разлепила глаза и едва не заорала: прямо передо мной была чья‑то окровавленная физиономия. – Не бойтесь, это я, Коптелов. Вы меня слышите?
Теперь я не только слышала, но и начала понимать, что происходит. Я сижу на ступеньках, привалившись спиной к перилам, а рядом стоит Денис Сергеевич, вытирая разбитое лицо платком. Вокруг толпятся мои соседи в пижамах и халатах и с испуганными лицами.
– Я вас слышу, – с трудом произнесла я и начала подниматься. Сразу же несколько человек пришли мне на помощь. – Спасибо, – пробормотала я в крайней досаде. Мало мне проблем, так теперь соседи на все лады будут обсуждать случившееся со мной. Черт бы побрал этого Дениса: незачем было устраивать сборище в подъезде. Впрочем, очень возможно, что Денис спас мне жизнь, так что злюсь я на него совершенно напрасно. – Идемте, – сказала я ему, поднимаясь по лестнице. Денис двинулся следом. Соседи еще некоторое время постояли и начали расходиться.
Я нашла ключи от входной двери и протянула их Денису, руки у меня дрожали, так что вряд ли я попаду ключом в замок.
– Может быть, вызвать врача? – испуганно спросил Денис, распахивая передо мной дверь. – На вас лица нет.
– На вас тоже, – вздохнула я. – Что произошло? Как вы вообще здесь оказались, и почему вы весь в крови?
– Я… – начал он, но я перебила:
– Подождите. Идемте в ванную, у меня спирт есть, промоем ваши раны.
– Ничего промывать не надо, – вроде бы испугался он. – Мне бы только умыться… Может, стоит позвонить кому‑то из ваших знакомых?
– Это еще зачем? – удивилась я.
– Мне бы только умыться… Может, стоит позвонить кому‑то из ваших знакомых?
– Это еще зачем? – удивилась я.
– Чтобы они остались у вас. Честное слово, вы меня здорово напугали. Бледная, как мел, и вообще…
– Вы милицию вызвали? – спросила я, чувствуя себя значительно лучше.
– Между прочим, я сам милиция.
– Вот и отлично, а я “Скорая помощь”.
Он умылся, осторожно вытер лицо полотенцем. Лоб его был сильно рассечен, вновь начала сочиться кровь.
– Садитесь вот здесь, – тоном, не терпящим возражений, заявила я. Он покорно сел, а я осмотрела рану. Она была не очень глубокой и, по‑видимому, неопасной. – У вас голова не кружится? – спросила я на всякий случай. – Надо бы показаться врачу, вдруг сотрясение.
– Хряснулся башкой о батарею, эка невидаль. Со мной случались вещи и похуже.
– Надо же. Как‑нибудь расскажете. А сейчас терпите, будет немного неприятно.
– Что это такое? – принюхавшись, поинтересовался он.
– Спирт, естественно. Сейчас промою вашу рану и заклею пластырем. – Он оказался очень терпеливым пациентом, иногда морщился, но в общем вел себя образцово. – Ну вот, – заметила я, закончив процедуру, – до свадьбы заживет. Или вы уже женаты?
– Нет, бог миловал.
– Вы что, женоненавистник? – усмехнулась я.
– Наоборот. Просто при моей работе, прежде чем жениться, надо хорошо подумать.
– Ах, ну да, конечно. Суровые милицейские будни. Сериалы я смотрю… Ладно, выметайтесь на кухню, вскипятите чайник, в холодильнике бутерброды, на столе пирожные. А мне надо привести себя в порядок.
Денис Сергеевич покорно вышел, а я разделась и немного постояла под душем. На коленке кровоподтек, на шее синеватый след чужих пальцев. Можно считать, легко отделалась… Я умылась и еще раз посмотрела на себя в зеркало. Надо что‑то решать с этим парнем. Может, стоит ему рассказать про Бычкова? Федору это вряд ли понравится. Я бросила полотенце в корзину и тяжко вздохнула. Мента лучше держать на глазах, к тому же от него может быть существенная польза.
Я надела пижаму, халат и прошествовала в кухню. Денис Сергеевич суетился, накрывая на стол. Выглядел он подозрительно довольным, точно премию получил, а не хряснулся, по собственному меткому выражению, о батарею.
– Чай, кофе? – спросил он по‑хозяйски.
– Для кофе, пожалуй, поздновато, давайте чай. Денис Сергеевич засмеялся, разлил чай по чашкам и устроился напротив.
– Рассказывайте, что случилось, – вздохнула я.
– Я думал, вы мне расскажете… У вас событий больше. – Он усмехнулся, а я согласно кивнула:
– Вошла в подъезд, испугалась, что свет не горит, и тут вдруг он подошел сзади, схватил меня за плечи, зажал рот ладонью, а потом, кажется, ударил вот сюда, – показала я на шею. – Больше ничего не помню.
– Негусто, – улыбнулся Денис. – Мне тоже особо хвастаться нечем. Заехал с вами поговорить, дома не застал, устроился в машине, решив подождать. Если честно, вздремнул немного, чуть вас не проворонил. Вы вошли в подъезд, я подумал выждать немного и тоже подняться, потом вдруг забеспокоился. Мне показалось подозрительным, что вы так долго по лестнице поднимаетесь, свет в прихожей так и не включили… Ну, я и бросился в подъезд, как последний дурак, – фыркнул он.
– Это в том смысле, что женщин нынче спасать не принято? – засмеялась я.
– Это в том смысле, что мог бы сообразить… Короче, вбежал в подъезд, тут же схлопотал по затылку, да еще и к батарее припечатался.