Понадобились мне подшивки газет шестилетней давности, которые я получила довольно быстро. В читальном зале царила образцовая тишина, что не удивительно – кроме нас с Феликсом, здесь оказались только два посетителя. Мужчина лет шестидесяти листал журнал, сидя возле окна, и девушка лет семнадцати то ли читала, то ли дремала над книгой в глубине зала. Может, оттого, что народ сюда валом не валил, библиотекарь была вежливо‑предупредительна.
– Вот тут все местные издания за интересующий вас год, – сказала она, совершив очередное паломничество за перегородку и положив на наш стол восьмую по счету подшивку газет. Я бы предпочла компьютер, но так далеко в этих стенах прогресс еще не шагнул.
– Что ищем? – шепнул Феликс, придвигая к себе ближайшую подшивку.
– Сама толком не знаю. Сгодится любое выдающееся событие от начала года до конца апреля. Во внимание принимаем только те, что произошли в нашем городе.
Не очень‑то я рассчитывала на удачу, то есть когда ехала сюда, конечно, рассчитывала, но теперь возникли сомнения. Во‑первых, необязательно, что искомое событие случилось у нас, а во‑вторых, оно могло и не попасть в газеты. Но уж коли я здесь, следовало постараться.
Я просматривала успевшие пожелтеть газеты, страницу за страницей, вроде бы совершенно забыв о Феликсе. Он сам о себе напомнил.
– Это тот самый водила? – услышала я и, признаться, вздрогнула от неожиданности. И повернулась. Феликс хмуро смотрел на меня, ткнув пальцем в заметку, где речь шла о моем похищении. Надо сказать, примерно две недели о нем писала вся местная пресса, потом интерес пошел на убыль. Меньше всего я желала отвечать на его вопросы. – Все, что здесь написано, правда? – не унимался он.
– Разве можно не верить газетам?
Феликс едва слышно чертыхнулся и продолжил чтение, а я – свои поиски. Время шло, и настоящее, и газетное, в том смысле, что я вплотную приблизилась к дате своего похищения, надежды таяли, и вдруг на небесах что‑то сложилось и подобие удачи замаячило впереди.
Поначалу статья не привлекла особого внимания, довольно большая, на четверть газетной страницы, озаглавленная: «Что делят наши мафиозо?» Предметами дележа оказались вполне материальный торговый центр «Восточный», насчитывающий тысячи метров площадей, и влияние в сфере строительного бизнеса. На то и на другое претендовали два авторитетных бизнесмена. Фамилия первого – Леденцов – ни о чем мне не говорила, а вот вторая оказалась знакомой: Коршунов Юрий Михайлович. В 11.20 в офис господина Леденцова вошел неизвестный, офис, кстати, находился в трех шагах от торгового центра «Восточный». Молодой человек в приличном костюме, очках, с аккуратной бородкой, довольно длинными волосами и дорогим портфелем в руке, показался девушке‑секретарю симпатичным и абсолютно безопасным. Он назвался господином Григорьевым, с которым у Леденцова действительно была назначена встреча, и скрылся за дверями кабинета шефа, а вернулся минут через пять, что девушку удивило, мило улыбнулся ей и, вероятно, растворился в воздухе, потому что более его никто не видел. Потомившись немного, девушка заглянула в кабинет и обнаружила три бездыханных тела: шефа с пулей в голове, его зама с аналогичным украшением в той же области и полковника ФСБ, лежавшего под столом без сознания, но, к счастью, живого и невредимого. Что делал в кабинете Леденцова полковник ФСБ, узнать толком не удалось, но автор статьи язвительно намекал на личную дружбу и очень тесное сотрудничество этих двоих. Следствие установило: убийца вошел в кабинет, произвел два выстрела из пистолета с глушителем и спокойно удалился, полковник к тому моменту уже сполз под стол. Убивать его в чьи‑то планы не входило. Несмотря на то что секретарь, полковник и еще несколько случайных прохожих видели мужчину с бородкой, напасть на его след так и не сумели.
Ускользнуть из города он вроде бы не мог (аэропорт, вокзалы были взяты под наблюдение), люди Леденцова усердно искали убийцу, не очень рассчитывая на милицию, но не нашли. Доказать причастность Коршунова к преступлению не удалось, и нащупать его связь с киллером – тоже. Автор делал вывод, что к тому моменту киллер тоже лежал где‑то с пулей в затылке. Удивляло отсутствие каких‑либо слухов. По мнению автора статьи, будь киллер гастролер, слухи бы непременно возникли. Из местной публики, той, что не дружит с законом, никто ничего не знал, и это было вдвойне удивительно. На сей раз не для автора публикации, а для правоохранительных органов. Появились сомнения: а причастен ли к убийству Коршунов? Сомнения так сомнениями и остались, но торговый центр Коршунов к рукам прибрал.
Дочитав статью до конца, я немного поразмышляла, разглядывая стену напротив, не сразу сообразив, что Феликс наблюдает за мной, отодвинув свою подшивку с газетами и сцепив на груди руки.
– Нашла то, что искала? – задал он вопрос, а я пожала плечами, указав на статью, он быстро пробежал ее глазами и поджал губы. В лице сомнение, а еще недовольство. Судя по всему, Феликс считал, что потраченное время он мог провести с большей для себя пользой. – Какое отношение эта статья имеет к твоему брату?
– Никакого, – ответила я. – Если не считать одной фамилии.
– Ах, вот в чем дело... Твой брат перешел дорогу господину Коршунову?
– Точно.
– И статья служит подтверждением, что твоего брата тоже убил он?
– Дурные привычки неискоренимы.
– Допустим. Что дальше?
Вопрос я оставила без ответа и вновь начала просматривать газетные подшивки. Однако ничего интересного обнаружить не удалось.
Вскоре мы покинули библиотеку, Феликс шел рядом и продолжал хмуриться.
– Что все‑таки ты надеялась найти? – распахивая передо мной дверь машины, спросил он. Хотел он того или нет, но в голосе слышалось беспокойство. – Ты ведь и раньше знала, что смерть твоего брата Коршунову на руку?
– Знала, – не стала я спорить и попросила, желая отвлечь его от расспросов: – Дай закурить.
– Ты не куришь, – мрачно бросил он и не спеша закурил сам, поглядывая в окно.
– Это для меня новость, – усмехнулась я, а Феликс покачал головой, потеряв интерес к пейзажу.
– У девушки вроде тебя не может быть вредных привычек.
– Ты меня совсем не знаешь.
– Ага. Но не прочь узнать поближе. Скажи‑ка, милая, ты намерена найти убийцу брата? – вопрос прозвучал без намека на насмешку.
– По‑твоему, у меня есть шанс?
– Нет, если будешь темнить и недоговаривать. Сдается мне, ты знаешь куда больше, чем менты. Но, действуя в одиночку, быстро окажешься на кладбище. А у меня на тебя виды, и я намерен этому воспрепятствовать. Было бы куда проще, расскажи ты мне всю правду. Тогда шанс найти убийцу появится.
– Напомни, кто ты: карточный шулер или частный сыщик?
– Ни то и ни другое, – ворчливо ответил он. – Я идиот, который готов впутаться в историю из‑за красивой мордашки. Мозги к ней, к сожалению, не прилагаются.
– Действительно идиот, – кивнула я.
– Держи при себе свои секреты, я все равно о них узнаю, – ответил он и даже улыбнулся, однако раздражение скрыть не сумел или не хотел, а я гадала, что вызвало это самое раздражение: мое нежелание открыть ему душу или было что‑то еще? – Едем за твоими вещами? – направляясь в сторону проспекта, спросил Феликс.
– Давай заглянем в музей восковых фигур.
– Зачем?
– Расширим кругозор.
Вряд ли идея его вдохновила, но он включил навигатор, и через пару минут мы узнали, что музей занесен на карту города, и двинули по проложенному компьютером маршруту.