Степан Ильич на секунду задумался.
– Ольга Вениаминовна, – обратился проныра к своей помощнице. – Вы ведь, кажется, собирались отлучиться.
Та взяла сумку и с достоинством удалилась, Мальцев распахнул дверь в свой кабинет и сказал:
– Прошу вас, молодые люди.
Он устроился за столом, кивком указав на кожаный диван у стены. Там мы с Костей и приткнулись, Олег предпочел стул, сел на него верхом, подчеркивая тем самым, что политесы разводить не намерен.
– Слушаю вас, – с приятной улыбкой произнес Мальцев, точно добрый дядюшка, который игнорирует поведение племянника‑шалопая.
– Представляться, я думаю, не надо, – начал Олег. – Большинство присутствующих уже знакомы.
– Степан Ильич, – обращаясь ко мне, кивнул адвокат. – А вы?..
– Елена Юрьевна, – ответила я, не собираясь распространяться, отчего оказалась в такой компании.
Тут Костя неожиданно вскочил и шагнул к столу.
– Это видите? – ткнул он пальцем в свою физиономию. – А завтра у меня кастинг. Благодаря вам я не получу роль…
– Позвольте, – Мальцев предупреждающе поднял руку. – Вы согласились на мое предложение. И ваше согласие было щедро оплачено.
– Но никто не говорил, что мне будут ребра ломать и портить физиономию.
– Будем считать это сопутствующими рисками.
– Пора объясниться, уважаемый, – сурово произнес Олег. – Иначе могут пострадать ваши ребра.
– Я, молодой человек, за свою жизнь слышал много угроз. И они уже давно не производят на меня впечатления. Попробуйте меня хоть пальцем тронуть, и я заявлю в полицию.
– Тогда вам придется объясняться с ними.
– Вы так думаете? Трое молодых людей ворвались в мою контору…
– Соврете, что раньше нас не видели? – с любопытством спросил Олег.
– Конечно, совру, – кивнул адвокат. – Надеюсь, теперь вы понимаете, что грозить мне бессмысленно?
Я‑то поняла, и Костя тоже, а вот Олег признать этого не хотел.
– Если ты немедленно не объяснишь, что за хрень происходит… – он грозно поднялся, и стало ясно: до приезда полиции адвокату еще дожить надо.
– К моему сожалению, я не знаю ответ ни на один интересующий вас вопрос, – Мальцев сложил на брюшке пухлые ладошки и вновь улыбнулся. – Мой клиент дал мне точные инструкции, которые я выполнил.
– И кто же этот клиент?
– Он пожелал остаться неизвестным.
В том, что дядя врет, я почти не сомневалась, но он продолжил с максимальной убедительностью:
– Я получил письмо по электронной почте, а потом денежный перевод.
– И даже не пытались узнать, кто ваш клиент, хотя подобная скрытность должна была насторожить.
– Я не пытался, хотя просьба меня, конечно, удивила. И согласился я ее выполнить по той же причине, что и вы: весьма щедрое финансирование. Как видите, мы с вами в одинаково затруднительном положении.
– Ну да… – хмыкнул Костя. – Вас пока никто не колошматил.
Мальцев достал пачку банкнот, тысяч двадцать, определила я навскидку, и протянул ему:
– Компенсация за неудобства. Ваша роль на этом закончена, а вы… – тут он повернулся к Олегу. – Можете продолжить поиски. Не сомневайтесь, ваши труды будут достойно вознаграждены.
– Вот так, значит, – буркнул сыщик в бессильной ярости, уже сообразив, что ему ничего не остается, как идти себе с миром. С деньгами или нет. Конечно, навалять дядьке очень хотелось, но вот встречаться после этого с полицией – вряд ли.
С деньгами или нет. Конечно, навалять дядьке очень хотелось, но вот встречаться после этого с полицией – вряд ли.
– Думаю, нет смысла и далее тратить время друг друга, – еще сладостнее улыбнулся адвокат.
Олег отшвырнул в сторону стул и пошел к выходу, сказав на прощание:
– Пока, папаша.
Мы с Костей переглянулись и последовали за ним. Костя на ходу сунул пачку денег в карман джинсов, заметно повеселев.
– Может, и на кастинг еще попаду.
Олега распирало от бешенства, а я все больше укреплялась в своих подозрениях: старухины проделки. Вот только на фига ей все это, если самим спектаклем насладиться она не может. Хотя… вдруг она в парке болталась? С нее станется.
– Ну что? – сказал Костя. – Приятно было познакомиться и все такое. Отвезешь меня домой? – спросил он, обращаясь ко мне, как видно, не сомневаясь, что мне сие за счастье.
– Олег отвезет, – ответила я, садясь в свою машину.
Прежде чем тронуться с места, взглянула в зеркало: мужчины стояли возле «Геленвагена», Олег что‑то говорил, а Костя хмурился. Но они в тот момент интересовали меня мало, куда больше занимала бабка. Старушенция нанимает актера, который изображает ее внука, и частного сыщика, который должен его найти. Полный бред. Как раз в духе Теодоровны. Но откуда взялся коренастый и те двое, что навестили утром Костю? Их тоже бабка наняла? С головой у нее, должно быть, совсем плохо. Жаль, не поспрашивала артиста, был ли среди утренних гостей вчерашний тип из парка… Если эти двое – бабкина работа, адвокат должен об этом знать. Вряд ли старушка нашла еще одного чокнутого претворять в жизнь ее блестящие сценарии, значит, актеров и на эти роли подбирал Мальцев. Очень может быть, узнав, кто я, он станет куда откровеннее. А если адвоката в самом деле использовали втемную, мои сведения его заинтересуют, и он поделится своими. В любом случае попробовать стоит.
Я развернулась и поехала назад в контору. Бросила машину возле универсама и направилась к офису Мальцева, лелея в душе планы страшной мести Теодоровне. Надо ее планшет спрятать. Без него торчать в спальне ей станет скучно, и старушке придется спешно выздоравливать.
В приемной было пусто. Интеллигентно постучав и не дождавшись ответа, я открыла дверь в кабинет, Мальцев так и сидел за столом, но беседа с ним отменялась. Чтобы задать ему вопросы мне бы потребовалось блюдечко для спиритического сеанса, потому что дядьку застрелили. Такое в голове не укладывалось, но сомневаться в его кончине не приходилось. Он сидел, откинувшись в кресле, какой‑то гад выпустил пулю прямо ему в лоб. Входное отверстие размером с монетку, белое по краям, с расходящимися по коже морщинками, тонкая струйка крови стекала на нос. В обморок я не грохнулась по одной причине: категорически отказывалась верить в реальность происходящего. Пятнадцать минут назад Мальцев был жив, и вот нате вам… Оттого я с таким усердием его и разглядывала, с робкой надеждой в душе, что спектакль продолжается и адвоката весьма впечатляюще загримировали под покойника.
– Это ты его шмальнула? – услышала я знакомый голос и обнаружила рядом Олега и Костю.
Неудивительно, что их появление осталось незамеченным, в моем состоянии слона мимо проведи, я б и то внимания не обратила.
– Из пальца? – сурово спросила я. – Могу еще шмальнуть.
– Ни хрена себе, – пролепетал Костя, так же, как и я, пялясь на покойника во все глаза.
– Блевать будешь? – строго поинтересовался Олег, наблюдая за мной.
– Подумываю.
– Надо в полицию звонить, – бормотал артист, заметно побледнев, должно быть, его желудок, как и мой, готовился заявить протест.
– Запри входную дверь, – сказал ему Олег.