Бабуля согласилась. Выяснив отношение бабки к Ельцину и событиям в Чечне, получив массу полезных сведений о всех соседях, я с трудом с ней распрощалась и позвонила в Димкину квартиру, мне было сообщено, что он пришел один и все еще дома, магнитофон бухает. Дверь открыл парень лет двадцати семи, бабка ехидно улыбнулась и сказала: «3дравствуй, Дима»; я не рискнула совать свой пропуск и просто сообщила, откуда я и что мне надо.
– Чего это такое? – не понял Димка. Сверкая всеми своими зубами, я объяснила.
– А чего так поздно ходите?
– Днем все на работе, никого не застать. Ответьте, пожалуйста, на три вопроса, – затараторила я.
– Ладно, заходи, – неуверенно сказал Димка. Я вошла, сделала пять шагов в прихожей, чтобы дверь свободно открывалась. Как раз в этот момент появился Денис, Димка сделал попытку укрыться в комнате, но я среагировала быстрее и ударила его ногой в пах. Некоторое время нам пришлось ждать: с перепугу ударила я его очень сильно. Разговор много времени не занял, Димка не был стойким парнем, и вопрос здоровой наследственности волновал его необычайно.
– Поедешь с нами, – сказал Денис, срезая у него на штанах пуговицу и вырывая «молнию», парень, багровый от унижения, держался за штаны и бегать не спешил. Гараж его был в кооперативе «Юг», с ключами он ничего не напутал, и через пару минут мы поднимали крышку погреба. Я включила свет, и на глубине двух метров мы увидели Серегу со связанными за спиной руками и лейкопластырем на губах. Денис спустился, развязал ему руки и оторвал пластырь. Серега сначала взвыл, потом сказал чуть не плача:
– Ребята, вы… а я думал…
– Вылазь, – грозно сказала Люська, Серега и Денис вылезли из погреба, а Димке пришлось в него спуститься. Мы заперли гараж и пошли к машине, Люська сдерживаться больше не могла и накинулась на Серегу. Тот соображал довольно плохо, наверное, от свежего воздуха, и понял, о чем речь, только минут через двадцать, когда мы выезжали из города.
– Я взял твои деньги? – удивился он и тут же пошел красными пятнами. – Как тебе это в голову пришло, – сказал Серега с таким достоинством, что дальнейшие обвинения выглядели просто нелепыми. Тут и до Люськи дошло.
– Так ты их правда не брал? – спросила она и вдруг заревела. – Так где же они тогда? Это что ж, выходит, мы зря мучились, зря тебя спасали?
Серега посмотрел как‑то мутно и отвернулся к окну. Денис съехал на лесную дорогу и остановился.
– Давайте‑ка на свежий воздух, – скомандовал он, – проведем военный совет.
Мы вышли, каждый со своими мыслями, одному ему известными. Мы с Люськой закурили, Денис и Серега привалились к машине и нас разглядывали, ну, .а мы их.
– Так что там с нашими деньгами? – начал Денис.
– Ничего, – огрызнулась Люська, – свистнул кто‑то денежки.
– А вы нам часом не вкручиваете, девочки?
– Нам это невыгодно, – заметила я. Денис выжидающе на меня уставился. – Одним нам все равно не справиться, слишком много желающих на эти деньги, у нас практически никаких шансов.
– Но эти деньги существуют?
– Когда я видела их в последний раз, они выглядели вполне материально, – пожала я плечами.
– Надо было их сразу тратить, – горестно сказала Люська. – Хоть немножко бы попользовались.
– Ага, и остались бы без головы.
– Сомневаюсь, что она сейчас сидит крепко. Все согласились.
– Что делать будем? – подергала меня за рукав Люська.
– В Австралию поеду, – огрызнулась я, – кенгуру смотреть.
– В Австралию поеду, – огрызнулась я, – кенгуру смотреть. Помнится, я у одного паренька собачку обидела, другому по важному месту съездила, сердятся на меня люди. А город у нас не сказать, что больно большой. Что‑то он мне вдруг разонравился.
– А деньги?
– Да, действительно, а деньги? – усмехнулся Денис. – Вы знали о них вдвоем, если их не взял Серега, то кто?
– Только не надо так на меня смотреть, – заметила Люська. – Я их разрыла, посмотрела при тусклом желтом свете и опять зарыла.
– При каком это свете ты на них смотрела? – с издевкой спросила я. Люська вдруг замерла, по‑птичьи держа голову, а потом застонала:
– У твоего соседа свет горел, в кухне. Вот зараза, неужели он?
– Значит, теперь сосед? – спросил Денис.
– Девятнадцатое апреля навеки станет черным днем в моей жизни, то есть черной ночью, – грустно заметила Люська.
– Я не очень тебе доверяю, красавица, – сказал Денис.
– Плевать я на тебя хотела. Деньги были. Если их не брал Серега, значит, их взял сосед. Больше некому.
– Почему же некому, их могла взять Татьяна.
– Могла, – спокойно ответила я, – но проблема в том, что я их не брала. Мне не хочется, чтобы кто‑то припечатал меня утюгом, но в любом случае мой ответ не изменится.
– Какой еще утюг? – не понял Серега.
– А это твой братец мне допрос устроил, – усмехнулась Люська. – Включенным утюгом в лицо тыкал.
– Это правда? – удивился Серега.
– Более или менее, – ответил Денис.
– Да вы все чокнулись. Утюги, деньги… бред какой‑то.
– И вовсе не бред, – обиделась Люська. – Я хочу получить свои деньги и предлагаю вам войти в долю. Танька права: одним нам не справиться. Давайте считать рабочей гипотезой, что деньги у соседа. Думаю, в данной ситуации справедливо все поделить поровну: по шестьдесят два с половиной «лимона» тоже неплохо.
– Сколько? – спросил Серега.
– По шестьдесят два с половиной миллиона.
– Лично я пока не видел ни копейки, – мрачно заметил Денис, – зато успел нажить большое количество врагов, у которых с юмором туговато. Не забывайте, теперь у нас на хвосте половина городской мафии.
– А где их другая половина? – сострила Люська, но тут же запечалилась. – Но если мы ничего не попытаемся сделать, то вообще ни гроша не получим.
– Хорошо, – согласился Денис, – пощупаем соседа, но если окажется… в общем, – Денис со значением посмотрел на Люську, – ни в какого другого злого дядю я не поверю.
– Вот только не надо намекать, что я вру, – разозлилась Люська, – я просто пытаюсь понять, куда могли деться деньги.
– Лично меня больше беспокоит наша безопасность, – заметила я.
– И меня, – поддержал Серега. – Деньги – это хорошо, но по голове меня уже били и в погребе держали. Мне это не понравилось.
– За шестьдесят «лимонов» мог бы и потерпеть, – огрызнулась Люська.
– Ладно, – пресекая все разговоры, сказал Денис. – Здесь неподалеку дача имеется. Поживем там. В городе нам появляться пока не стоит.
Мы сели в машину.
– Займись им, черт тебя дери, – прошипела Люська.
Дача была шикарной, пожалуй, не хуже моей. Камин тоже имелся. Мы поужинали печеньем с чаем, после чего сначала Серега, а потом Люська удалились.